– Почему отец не помогает деньгами?
– Почему всё одна?
– Почему высохла и сморщилась кожа?
– Почему вместо радостной улыбки из груди вырывается глухой хрип?
– Почему не похожа на женщину?
– А может, и вовсе не похожа на человека?!
Бесконечные вопросы, бесконечные сомнения, бесконечные размышления, и всё лишь для того, чтобы найти свою дорогу по жизни… Ведь дороги-то всё ещё открыты! И так ты сидишь ночами на балконе, пока спят дети, выкуриваешь заветную сигаретку и размышляешь: когда тебе предстоит сделать свой выбор… И кажется, что эта рутина бесконечна, но нет… Не успела она закрыть глаза, как снова возникает перед глазами картина, как подрастающие дети ищут внимания, и ты бы рада посидеть со своим комочком счастья, чтобы прижать его к себе, но завтра отчёт надо сдать. А вот после уж точно тебя не отпущу. Завтра приехала подруга из Новгорода, и уж кому, как не ей, рассказать про свою судьбинушку горестную. Потом собрание и поборы в школе. У младшего температура, у старшего экзамены, у чужих – родители нерадивые снова не посмотрели на двойку в журнале. Нет, пожить ещё успеем, дорог-то много впереди. Вот чуть-чуть совсем подтянемся, чуть поднажмём и как рванём на море… Ах, незадача купить сапоги младшему. Ах, на море-то всего два билета, но ничего, детки отдохнут, мир посмотрят, а мы уж успеем… И едет поезд по холодным рельсам, и машут они в окно крошечными ладонями, а на душе тоскливо как-то. И утешаешь себя мыслью, что это совсем не надолго. И правда, моргнула глазами, а детки вот уж и на последнем звонке в школе, высокие, статные. Гордость, да и только! И открыты перед ними все дороги, как и перед тобой. Сейчас вот самое время шагать вместе, и вместе идти веселее. Но вот тебе на! А тут внук первый нежданный, а у второго проблемы на работе – не оценили кроху. Ничего, сейчас прорвёмся, а потом как рванём! Вот только тянется всё долго. Ах, нет! Моргнула Серафима, и этот миг пролетел. И успела так много: и тетради проверяла, и звание получила, и человеком плохим не слыла, а детей уж одевала получше многих. Гордость, да и только за жизнь достойную может взять. Вот и дети выросли, и на работе уважают, и ученики бывшие проведывают, и муж бывший пожалел. А теперь-то самое время зашагать по своей дороге. Вот сидит она, голубушка, смотрит глазами голубыми вперёд, словно и не было этих долгих мучительных лет, словно бы и не мучила её жизнь и не била. Пусть и не открыли диплом её краснючий нигде, зато как рванёт она по дороге жизни широкой. И разве так уж и важно, что в волосах закралась седина, что кожа не лоснится на солнце, что не так молодо её тело – зато душа молодая. Жмёт она цепкими пальцами своё сокровище в тугом узелке, потому что знает она, дорогая наша, что дети не хуже других одеты были, что и она честно жила, не стыдно и людям в глаза посмотреть, и родителей уважала, только вот не идут теперь её ножки уж по земле. Сидит она на скамеечке облезлой, на солнышке греется, жмёт руками узелочек свой крошечный и всё ищет глазами невидящими дорогу свою широкую. А сама всё понять не хочет, что закончилась уж жизнь её прожитая, что жила она честно и праведно, что одеты и обуты все были не хуже других, что уважала она родителей своих и на работе её уважали, достойную, а жизнь-то прожита не своя собственная. Всё старалась она свою дорогу выбрать, чтоб по жизни шагать шагом широким, а так ни одного шага и не сделала. Всё бродила она тропами чужими, долгими. А своей ноженькой так и не ступила. Сидит она на скамеечке, всем по жизни помогла: и родителей уважила, и поколение воспитала, и своих деток прокормила-вырастила, и мужа-пропойцу не кляла, а вот сама так и не осмелилась шагу ни одного ступить. И сейчас вроде бы самое время ей хоть шаг свой сделать, так не ходят ноги её по дороге. И сидит она, горемычная, сжимает свой узелок с жизнью со своей, а там и есть только то, что осталось у неё из прошлого, – горстка пепла от дома сгоревшего да косынка, в которую она эту горстку положила.
Грело солнце в этот день жаркое, народ спешил по улице суетливо, обходя стороной небольшой парк с облезлыми скамейками, потому что время было рабочее. Все спешили по своим важным делам, ведь столько всего в мире интересного, столько важного, некогда рассиживать без дела на лавочке, успеть же нужно жизнь свою выбрать да выстроить. И никто не посмотрел на старушку, которая горестно приклонила голову к деревцу, зажавши в безвольной уж руке свёрток со своей жизнью. И невдомёк было каждому, что о жизни знает она больше каждого, только вот сказать, наверное, не захочет уж…