Гермиона Джейн Грейнджер всегда любила учиться, заслуженно считаясь прилежной и примерной ученицей и сейчас она мысленно благодарила свою суровую наставницу. Вальпурга Блек, несмотря на некоторые закидоны и несколько склочный характер (кто из нас без тараканов в голове), умела учить, если надо, буквально вбивая манеры и этикет в головы нерадивым ученикам. Под тяжёлую руку наставницы чаще всего попадал Гарольд, которого хлебом не корми — дай попикироваться с крёстной, причём собачились они по любому поводу, и, что странно, как казалось Гермионе, пожилой волшебнице нравились перепалки с крёстным сыном. Да и наказания были формальными, зато на сподвигающие работу мысли подзатыльники волшебница не скупилась.
И вот теперь, чинно ступая следом за Дафной Гринграсс, Гермиона с благодарностью вспоминала Вальпургу и её уроки. Ледяная маска невозмутимости, приправленная лёгким налётом высокомерия и щепоткой превосходства, прекрасно скрывали душевный шторм, взбаламутивший все чувства девушки.
Слизерин… Крик Шляпы резанул по чувствам и прошёлся по нервам не хуже отточенного серпа длиннобородого друида. Гермиона совершенно не ожидала, что вопреки всем рассказам, одушевлённый кусок фетра не будет копаться у неё в мозгах, моментально определив факультет, притом практически не касаясь головы юной волшебницы. Ещё большим ударом был новый «дом» Гарольда. Стараясь выглядеть невозмутимой, она заняла место за столом серебристо-зелёных, скривившихся от такой соседки, и пристально наблюдала за женихом, глаза которого метали настоящие молнии, а аура на мгновение сделалась видимой. На краткое мгновение Гарольда окружил тёмный кокон, тут же пропав, когда Лорд Слизерин усилием воли задавил гнев и ярость, но слово «сука» на губах парня, адресованное Дамблдору, девушка прочитала яснее ясного. Паззл сложился. Любой, обладающий зачатками логики, догадался бы, что с распределением что-то нечисто, а Гермиона справедливо считала, что логическое мышление у неё далеко ушло от зачатков, сформировавшись с строгую структуру, определяющую работу мозга. Гарольд мигом сложил два и два, раскусив интригу директора, но протестовать не будет. Никто в здравом уме оспаривать решение шляпы великого Годрика не возмётся. Директор разыграл свою карту, разделив молодых людей по исстари враждующим факультетам. Изюминкой стала отправка тёмного мага в логово светлых придурков и, чего прежде никогда не случалось, поступление грязнокровки на факультет аристократов. Что ж, Гермиона задумалась, придётся действовать жёстко, возможно не обойдётся без крови. Они с Гародьдом обсуждали разные варианты, правда, данный только теоретически. Как ни крути, пришло время воплощать теорию на практике.
Слизерин — это факультет для амбициозных людей. Одиночки здесь тоже встречаются, но им отнюдь нелегко, не всякий может пойти против системы и выйти из сражения победителем. Слизерин ломает людей, либо ты найдёшь покровителя, став его тенью, либо отыщешь в себе силы встать над толпой. Том Марволо Риддл силы нашёл, заставив аристократию склонить перед собою головы. Только он допустил ошибку, позволив системе взять реванш. Риддлу прочили кресло министра магии, но он пренебрёг им, отказавшись быть марионеткой в руках Визенгамота и правящей верхушки, состоящей из древних замшелых аристократов. Итог противостояния известен и никого не смущает, что он промежуточный, в спектакле объявлен перерыв, следующее отделение не за горами. Вторым против системы, как бы это интригующе не звучало, выступил юный Принц-полукровка с маглловской фамилией Снейп. Снейпа сломали быстрее, подловив того на чувствах и привязанностях, а также на стремлении к изучению неизвестного. Зельевар стал разменной фигурой между двумя игроками, хотя один из них не подозревал, что борется с собственным кукловодом. Вернёмся к факультету Слизерин. Одиночкой быть здесь не дело. Люди без поддержки тут становятся париями — существами второго сорта, молчаливо терпящими издевательства и унижения. Становиться изгоем Гермиона не собиралась, она планировала начать свою игру, сплетая её с игрой и правилами факультета, а играть она привыкла жёстко, не давая противникам спуска. Тем более за спиной у неё всегда будет стоять настоящий Наследник одиозного основателя. Гарольду тоже придётся трудно, но за него девушка не беспокоилась, она больше переживала за факультет Гриффиндор и владельцев золотисто-красных галстуков. Интересно, через сколько дней Гарольд начнёт сокращать их численность?
Если по-простому, то в Слизерине учатся два типа людей: те, у кого есть сила, и те, кто ее ищут. Гермиона ухмыльнулась:
— Да пребудет со мною Сила! — прошептала юная ситхиня, по костяшкам пальцев, сжатых в кулак, пробежали электрические разряды. Улыбка Гермионы стала шире, превратившись в предвкушающий оскал. — Да, это будет забавно.
Шедшая на три шага впереди Дафна чуть притормозила, окинув магглорождённую девушку быстрым взглядом. Наследнице Гринграсс было о чём подумать. Мать с детства учила дочь подмечать различные мелочи и несущественные, на первый взгляд, тонкости, которые потом оказывались главными деталями. Хоть убей, не производила Грейнджер (Гринграсс приказала себе даже мысленно не называть ту грязнокровкой) впечатление магглорождённой простушки. Тихоня — да, но с таким омутом, что в нём с лёгкостью разместится не одна сотня чертей. Проходя мимо натёртых до блеска средневековых рыцарских доспехов, Дафна ещё раз оценила в отражении одежду одногрупницы. Длинное, в пол, приталенное платье из дорогого паучьего(!) шёлка, стоящее не один десяток галеонов. Платье пошито у отличного портного и явно на заказ, потому, что сидит как влитое, подчёркивая достоинства фигуры, начавшей округляться в некоторых местах. Несомненным достоинство служила лёгкая накидка-плащ с капюшоном, превращавшая платье в подобие мантии. Из-под рукавов выглядывают узкие браслеты из лунного серебра, серьги в ушах тоже нельзя назвать простыми. Налицо дорогой защитный комплект. Волосы заплетены в тугую косу и перевязаны лентами с узелками-оберегами. Ещё один комплект оберегов искусно замаскирован под заколки-невидимки и вышивку тёмной нитью по подолу и отворотам. И в одежде, и в манере — во всем прослеживается рука великолепного наставника или наставницы. Пусть плюнут Дафне в глаза, никто не докажет ей обратного. Грейнджер занимались не один год, а значит…, значит стоит присмотреться к ней более внимательно и, возможно, включить в свою свиту и оказать покровительство.
Или…, Дафна вздрогнула, отгоняя крамольную мысль, но раз за разом возвращалась обратно, постараться попасть в свиту к Грейнджер. Было в той что-то такое, заставлявшее наследницу древнего Рода вжимать голову в плечи и тут же жадно тянуться за отголосками силы и власти, тянущимися от Грейнджер. Так ещё пах Поттер…. Ой, Эванс, но он угодил к грифам. Жаль.
Очередной поворот, короткий спуск.
— Запоминайте пароль! — развернулся к первочкам широкоплечий семикурсник Дэниэл Макнамара, он же староста. — По два раза повторять вам никто не будет.
Макнамара назвал пароль, каменная дверь отъехала в сторону, явив юным слизеринцам уютную гостиную с десятком пуфиков, диванчиками, маленькими учебными столиками и огромным камином, который украшал барельеф из сплетающихся змей. Староста девочек — Кэтрин Арчибальд, перехватила у напарника эстафету, прочитав новичкам, особо выделяя взглядом Гермиону, лекцию о законах факультета и правилах поведения, показала двери, ведущие к спальням парней и девчат, и велела дождаться декана, которыйдолжен подойти через десять минут. Завершив спич, Кэтрин слиняла в спальню. Подготовка к вечеринке была в самом разгаре, а ещё требовалось прихорошиться… Первокурсники остались одни.
— Грязнокровкам не место на Слизерине! — выпятив нижнюю губу и облив презрением Гермиону, пафосно заявил Малфой.
— И чО? — включив «дурочку» и наивно хлопая глазками, спросила девушка.
— Ты не поняла чернь? Собирай манатки и сваливай отсюда, тебе здесь не место!
— «Манатки», «чернь», «сваливай». Мистер Малфой, вы вроде чистокровный аристократ, а лексикон как у помоечного биндюжника. Вашим родителям должно быть стыдно за ваши манеры, — не осталась в долгу Гермиона. В углу тихо хихикнул примостившийся на пуфике Блейз Забини. — Мистер Малфой, у вас голубая кровь? Или серебряная, как у единорогов?
— Причём здесь моя кровь, грязнокровка?
— Ц-ц-ц, — прицокнула Гермиона, царственно, с элегантностью истинной Леди с большой буквы «Л», присаживаясь на один из пуфиков. — Попрекая меня цветом крови, не забывайте, что ваша тоже красная или я ошибаюсь?
Малфой насупился и промолчал.
— Похоже, что цепляясь к моей крови, других достоинств у себя вы не видите. Печально, мельчают Малфои, — к смешкам Забини добавилось похрюкивание Нотта, на губах Гринграсс на секунду поселилась мимолётная улыбка.
— Да как ты смеешь?! Мой отец говорит…
— А ты, малыш? — перебила его Гермиона. — Я согласна, что у твоего отца кладезь талантов и куча достоинств, но что насчёт тебя?
— Э-э-э, — Малфойчик не находил слов. — В каком смысле?
— «Мой отец говорит», — лениво растягивая гласные передразнила Гермиона. — Я понимаю — ты всегда веришь тому, что говорит твой отец. Так? А что насчет твоего собственного мнения? Что?! Его нет?! Эх…, — Гермиона тяжело вздохнула, бесстрастие на её лице сменилось маской вселенской жалости и грусти вперемешку. — Знаете, мистер Малфой, я думала, что вы Наследник Рода, а вы оказались говорящим попугаем.
— Ах ты мерзкая грязнокровка!
Вытащить палочку Малфой не успел, согнувшись от сильного удара в «солнышко». Никто в гостиной не успел и глазом моргнуть, как расслабленная магглокровка оказалась на ногах и влепила одногруппнику с левой, схватив правой рукой того за ноздри.
— ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! Ступефай! — раздалось от входной двери.
Гермиона ловко уклонилась в сторону. Луч заклинания угодил в лоб замешкавшегося третьекурсника… В помещение ворвался взбешённый декан…