ти против кузена Гарольда один на один — Дадли Дурсль уже сейчас страшен, как мантикора. Есть в нём что-то эдакое, от чего мурашки сами начинают бегать. Сквиб, да в гробу я таких сквибов видала! Младший Малфой было к нему сунулся, так еле откачали потом.
— Э?
— Жаждой крови придавил.
— Сквиб?
— Сквиб.
— Мордредова хрень! Постой, Поппи, а эта не та ли Дурсль…, которая в «Волшебниках» снималась?
— Да, это Петти играла королеву Медею.
— Эффектная женщина, мне б…, я б…, — ни капли не смущаясь, поцокал языком Сметвик.
— Слюни подбери.
— Злая ты, — не остался в долгу Сметвик. — М-да, думаю, она бы и без палочки накостыляла Дамболдору. Что-то мы опять отвлеклись.
— Дальше не столь интересно.
В этот момент рядом с целителями раздался слабый хлопок. Материализовавшаяся больничная эльфийка Даппи протянула Сметвику простую деревянную шкатулку.
С превеликой осторожностью целитель извлёк из шкатулки очки с бифокальными линзами и нацепил их на нос.
— Ну как? — спросила Поппи.
— Поразительно!
— Дай мне, — Поппи отобрала у Сметвика артефакт. — Так и есть. Как я и предполагала.
— Эти линии от стен и потолка, Поппи, это магия замка? Получается, его питает и поддерживает сам Хогвартс? Как такое возможно? Не понимаю…, непостижимо.
— Да, Гиппократ, — передавая обратно очки, односложно ответила колдомедик, покусывая губы.
— Неужели, — сдавленно прохрипел Сметвик от посетившего его озарения. — Что б я сдох! Так это…, Поппи…, Поппи?!
— Да, это то, о чём ты думаешь. Молчи, понял меня?
Кивнув, Сметвик порезал кончиком волшебной палочки ладонь на левой руке и произнёс магическую клятву неразглашения.
— Как думаешь, чей он наследник? — спросил целитель, продолжая разглядывать ауру больного. — Мерлин и Моргана! — резко побледнел он, сорвав и тут же нацепив очки обратно. — Чтоб мне чесотку от инфернала подхватить…
— Что ты увидел?
— Метку Вечной Леди! Он отмечен Смертью!
— Поумерь восторги. Не кричи. Я читала о подобном. Вечная Невеста отмечает всех, побывавших за гранью.
— Да-да, ты права, — возбуждённо облизав губы, ответил целитель, — отмечать-то она отмечает, но не каждого одаривает. Да и метка непростая, я уж на обычные за свою практику насмотрелся, поверь мне. Мистер Эванс не прост. Наследник одного из Четвёрки да ещё вниманием Смерти не обделён. Поттер полный придурок, скажу я тебе. Больной на всю голову! Идиота кусок! Как говорит моя жена: гриффиндор головного мозга не лечится. Эта Петунья, тётка мистера Эванса, она…
— Родная сестра Лили Эванс в девичестве, и миссис Поттер в замужестве, — подсказала Поппи.
— Ясно. Ой, дебил, так Поттеру и надо! Ты правильно сказала про «яблочко» и кузена нашего пациента. Становится понятно, как сквиб может одной аурой задавить волшебника.
— Гип, причём здесь Поттер? Объяснись.
— Был он у меня утречком двадцать четвёртого. Диагноз — жесточайшее магическое истощение и периферийное поражение магического ядра с осложнениями. По словам самого Поттера скрутило того около часу ночи. Каков ваш вывод, коллега?
— Магический откат.
— Именно! Каким образом он его получил это уже другой вопрос. Не иначе за шалость сына пострадал. То-то Дамболдор так рьяно прикрывает «избранного», наверняка тот замешан в нападении. Нападение на наследника Основателя. Я боюсь думать о последствиях, фантазии не хватает. Ещё бы знать, по чьей линии Эванс наследует. Интересно, девочка знает, чья она невеста?
— Смеёшься? При полном-то обряде помолвки? Конечно знает.
— Извини, глупость сморозил. Что делать будем? Есть идеи?
— Их есть у меня, — усмехнулась Поппи, — будем придумывать диагноз и причину, почему мистера Эванса нельзя транспортировать в Мунго — это раз. Нельзя ни намёка оставить, что мальчика подпитывает Хогвартс, иначе старик вцепится в него хуже клеща. Одного парня он уже превратил в Тёмного Лорда, второго я ему не отдам. Пришлёшь мне пару-тройку интернов и несколько санитарок для введения круглосуточного дежурства и организации постоянного поста, из тех, кому доверяешь лично. Это два. Никаких допросов, никаких опросов, подпишешь и заверишь справку, что Эвансу нельзя волноваться. Сегодня же, понял?! Чтобы ни одна тварь сюда ни ногой! Ни ухом, ни рылом, ни носом! Авроров, тем более Грюма, Поттера и Скримджера к Эвансу подпускать нельзя ни под каким соусом, Дамболдора и Снейпа тоже стоит держать подальше, с ними, конечно, сложнее, но что-нибудь придумаем. Расследование, плевать на расследование, тем более ничего оно не даст. Я уверена, наш «светоносный» директор в первый же день подправил память кому надо. Старый пердун, ни дна ему, ни покрышки! С его-то контролем портретов и привидений никого не найти? Вздор! НЕ ВЕРЮ! Н-Е В-Е-Р-Ю! С Петуньей и Вальпургой Блек я переговорю сама.
— Причем здесь Леди Блек? — спросил Сметвик.
— Забудь.
— Постой, раз уж сказала «А», говори и «Б».
— Вот же настырный, — возвела очи горе Поппи. — А своей головой подумать и мозговыми извилинами пошевелить тебе Мерлин не позволяет?
— Угу, после таких новостей, — Сметвик покосился на молодых людей за стеклом, — я не представляю, как ещё у меня мозги не выкипели.
— Ладно, — всплеснула ладонями колдомедик. — Гарольд тесно связан с Леди Блек, об этом говорит хотя бы то, что он и его тётка снимались в фильме вместе с Андромедой.
— М?
— «М»! — передразнила Поппи, — всё мычишь, как телок. Вальпурга вернула Андромеду и Нимфадору в Род и официально назначила последнюю наследницей, а та частенько заглядывала в спортивный зал, который соорудил и открыл мальчик. С чего бы это, а? Есть ещё много свидетельств, лежащих на поверхности, но на них никто не обращал внимания из-за их нарочитого гротеска и выпирания на глаза. Магическое общество и высшая аристократия просто не поверила, что Леди Блек якшается с гоблинами, сквибами и магглами.
— А она якшается?
— Вальпурга мудрая женщина и не упускает ничего, что можно повернуть на славу Рода. Я уверена, гоблины и магглы принесли в сейфы Блеков не один миллион галеонов, пусть и конвертированных из маггловской валюты. Блеки создают себе имя в маггловком мире, попутно состригая обильные купоны на имидже и на вложениях в бизнес.
— Как интересно, Поппи. Откуда ты столько знаешь про магглов?
— Держу руку на пульсе. Не забывай, где я получала второе образование. Целитель — это одно, а маггловский дипломом врача-педиатра это тебе не баран чихнул. С тех пор я постоянно выписываю периодические маггловские издания на медицинские темы, а во время летних каникул повышаю квалификацию в том мире.
— Знаешь, Поппи, ты удивительная женщина и смогла поразить меня не меньше твоего высокородного пациента. Как я догадываюсь, ученика ты направишь по той же стезе?
— Непременно, мы не должны зацикливаться только на возможностях магии, за последние сто лет магглы ушли далеко вперёд, они давно уже не те грязные варвары, моющиеся два раза за весь земной путь — при рождении и после смерти. Их медицина шагает семимильными шагами, и нет ничего унизительного, если их идеи найдут применение у нас. Ошибкой будет игнорировать знания, опыт и наработки оттуда.
Да-а, — протянул Сметвик, задумчиво почёсывая пальцами небритый подбородок. Сегодня Поппи Помфри открылась ему с новой стороны. Вот бы переманить её в Мунго и назначить своим заместителем, только это мертворождённая мысль. Не оставит она Хогвартс, а жаль. — Твоя правда. И всё же, как думаешь, чей он наследник? Годрика? Как-никак парень учится у красно-золотых.
— Не знаю, не берусь гадать. Если тебе интересно мноё мнение, то вряд ли.
— Отчего так?
— Склад ума не гриффиндорский, нет в нём безбашенной искры, хитрый и осторожный…, — Поппи хмыкнула, — не всегда, правда, осторожность и постоянная бдительность помогают. В сухом остатке у нас Ровена, Хельга и Салазар.
— Хельгу можешь смело отбросить. Я уверен, что ей наследует младший Лонгботтом. В одиннадцать лет иметь полностью раскрытый дар герболога…, это много значит и ещё больше стоит. Августа устала принимать письма с фотокарточками и портретами потенциальных невест. Медичи, Руджиере, Боргезе, внучка Локусты, Де Гранжи и прочие — всё знаменитое европейское кудло ядовитых змей выстроилось в очередь, и ищет благосклонность старухи. Акции Лонгботтомов и старухи Августы очень сильно взлетели в цене. Дошло до того, что некоторые германские Рода зельеваров и гербологов, девочкам которых ничего не светит среди тяжеловесных грандов на рынке невест, осторожно зондируют почву о «пробных ночах».* Видать сильно их припекает, раз хотят таким способом получить бастарда в Род, причём они сразу оговаривают рождение ребёнка без претензий на наследство с последующим введением в свои Рода. В общем «пляска» вокруг наследника Хельги идёт нешуточная. Интриги на интригах и интригами погоняют.
«Пробные ночи»* — средневековый обычай в германских землях, когда юноша и девушка проводили несколько ночей вместе, как бы выясняя, подойдут и понравятся ли они друг другу в постели и как мужчина и женщина, причём в деревнях это не считалось прелюбодеянием и девушки не несли потери достоинства.
— С одной стороны я завидую Августе, с другой — её бы пожалеть не мешало. Глядя на Лонгботтонов, я понимаю гарольда, заранее связавшего себя магической помолвкой. Стоит аристократии пронюхать, что в Англии появился ещё один наследник, да ещё такой сильный, тут такое начнётся, не приведи Мерлин и Моргана.
— Возникает вопрос другого плана.
— Какого? — удивилась Поппи.
— Если Вальпурга в курсе, а она в курсе, иного быть не может, почему она не подсуетилась и не свела с мальчиком Нимфадору? Со всех сторон выгодная партия, как не посмотри. Знаешь, породниться…
— И ты…, ну-ну. Ты упускаешь одну деталь. Гарольда изгнали из Рода Поттер.
— Спасибо, и что? Ага, кровь Поттеров выжжена, получается он теперь наполовину Блек, наполовину Эванс. Промашка у Вальпурги вышла.