— Нет, малышка, — прогундосил Шестой, — не выпустим, мы очень настойчивые. Так кого ты выбираешь, а? Ты погляди, парни хоть куда. Все, как на подбор, а ты нос воротишь. Нехорошо! Представь, ты такая маленькая, а уже на бал пригласили. Кто тебя ещё пригласит, как не мы?
— Меня, меня уже пригласили!
— И кто этот труп?
— Я! — окутанный щитами, с волшебной палочкой наперевес, на кончике которой горело синее пламя готового сорваться проклятья, я вышел из-за угла. — Какие-то проблемы? Пошли вон, пока я вас тут не поубивал, уроды!
Пнув по коленной чашечке Поттера и оттолкнув шестого Уизли с дороги двумя руками, ко мне выскочила Габриэль Делакур. Приплыли.
— А-а-а-х, Флёр, это было…, — весело рассмеявшись и разведя в стороны руки, Габриэль плашмя плюхнулась на кровать, — так волшебно и… волнующе!
— О-у! И кто этот мерзавец, посмевший украсть сердце нашей маленькой Болтушки? — оторвавшись от нанесения лёгкого макияжа, вздёрнула бровь старшая сестра девочки, восторженно порхающей по комнате. — А как же, м-м-м, твой сердешный пти-гарсон, м-м, Гарольд Эванс? Или случилось чудо и тебе посчастливилось обрести другого партнёра? — запустила шпильку Флёр, которая каких-то пятнадцать минут назад имела интересный разговор с болгарским коллегой по несчастью стать участником фарса, зовущегося Тремудрым турниром, и сейчас готовилась произвести фурор на ужине.
— Нет-нет! — вскочив на ноги и подхватив полы платья, Габриэль взмахнула ими на манер крыльев бабочки и закружила на месте. — Моё сердце по-прежнему в его руках! Ты не представляешь, что сейчас было!
— Ты встретила рыцаря на белом единороге, он спас тебя от дракона и пригласил на бал? — проведя палочкой над головой, Флёр соорудила замысловатую высокую причёску, открывающую безупречную шею и волнующие линии плеч.
— Ты почти угадала, — крутнувшись на одной ножке, выдала девочка, — только с единорогом не попала, а так почти всё так и было, за исключением дракона, но вместо него на меня напали обезьяны!
— Обезьяны? Как интересно!
— Мерзкие рыжие орангутанги, — состроив брезгливую мордашку, выплюнула девочка. — Они напали на меня у входа на лестницу, которая ведёт на смотровую площадку барбакана.
— И что тебе потребовалось на смотровой площадке? — мигом посуровела Флёр, не почувствовавшая вранья в словах сестрёнки. За младшую егозу, пьющую из неё кровь денно и нощно, она готова была порвать кого угодно. На то они и младшие сёстры, чтобы от них не было жизни старшим, но вейла безумно любила свою, уколотую шилом в попу, сестрицу.
— Ты же мне сама запретила играть в снежной крепости, а так хоть посмотреть одним глазком…
— Ладно, — отмахнулась Флёр, — ты, птичка моя, разговор в сторону не уводи.
— И ничего я не увожу! — притопнула ножкой Габриэль.
— Ты говорила про рыжих обезьян.
— Это он их потом в орангутангов превратил…
— Это становится интересно, — забыв о причёске и мыслях о платье с глубоким декольте, которое планировалось одеть на ужин, чтобы чуть-чуть шокировать публику, старшая из сестёр Делакур повернулась к младшей занозе. — Рассказывай, я тебя очень внимательно слушаю.
— Расскажу, если ты опять не начнёшь лезть с вопросами и поливать каждое слово презрительным сарказмом, — не смотря на едкий комментарий, было видно, что девочку буквально распирает от дикого желания поделиться приключением.
— Поверь, я само внимание!
— Ладно. На чём я остановилось?
— На лестнице.
— Да, я хотела подняться на обзорную площадку, и когда была на переходе, меня окружили рыжие британские тараканы, с ними был ещё негр и местная знаменитость — Поттер.
— А рыжие, если я не ошибаюсь — Уизли и их подпевалы?
— Не ошибаешься, — скривилась от омерзения девочка. — Предатели крови, даже этот ихний герой. От них и так смердит, а вблизи совершенно дышать невозможно. Б-р-р! Младший совсем зубы не чистит, изо рта кошачьим туалетом воняет. Они окружили меня, стали лапать и требовать, чтобы я с кем-нибудь из них пошла на бал! Канальи!
— Следи за языком!
— Если я стану следить за языком они не перестанут быть ублюдками, канальями и мерзавцами. Представляешь, этот неумытый рыжий подонок, не знакомый ни с мылом, ни с манерами, перекрыл дорогу, не выпускал и хватал меня за руки, а остальные ухмылялись, даже этот метёлочный геройчик! Мрази!
— Та-а-ак! — протянула Флёр тоном, который не предвещал ничего хорошего некоторым отдельно взятым гриффиндорцам.
— Я не знала, как отбиться от них, представляешь? — заново переживая прошедшие события, обхватила себя руками Габриэль. — Шармом шарахнуть, как ты, ещё не получается, а с палочкой против шестерых у меня не было ни единого шанса. Обложили словно волки, не убежать. Стало страшно, а они смеются и настаивают, чтобы я скорее определилась с выбором, видно хогвартские красавицы дали им всем от ворот поворот, вот и рыскали они по тёмным уголкам. Когда я совсем отчаялась, крикнув, что меня уже пригласили на бал, с площадки спустился ОН!
— Твой герой, Болтушка?
— Да, представляешь, когда я отпихнула вонючку с нечищеными зубами, остальные выхватили палочки и стали нас окружать, а тут снизу появляется ещё один Александр, с галереи — перехода в школу, ещё один.
— Александр? — удивилась Флёр. — Тебя спас русский чемпион, внук Кощея? Только он умеет наколдовывать тактильные иллюзии.
На лицо Габриэль набежала красная вуаль, щёки и уши девочки зарделись маковым цветом.
— Он… он подтвердил, что я уже приглашена и чтобы рыжие прихвостни Поттера убирались подобру-поздорову.
— Они, как я понимаю, не воспользовались мудрым советом, решив, что их больше…
— Ага, — кивнула девочка, — старшие братья вонючки пальнули цепочками из разоружающих и сильных депульсо, но никто не ожидал, что материальные призраки разом поставят щиты и лучи проклятий отразятся обратно в конопатых уродов. Всю компанию сбило с ног и с десяток метров проволокло по полу галереи. Ха-ха, они всю пыль и грязь на себя собрали, тряпки половые.
— Обратное усиление, — сама себе кивнула Флёр, — трёхкратное, судя по рассказу. А он действительно силён. Запомним. Что дальше было?
— Александр спросил, хватит с них или ещё добавить piz…, я не понимаю по-русски, если не уберутся, отдых на неделю в больничном крыле гарантирован. Рыжие ответили, что уходят и когда Александр отвернулся, близнецы ударили в спину.
— Подонки! — угрожающе прошипела до глубины души возмущённая слушательница. — Мерде, я их с грязью смешаю.
— Не сквернословь! Мне пеняешь, а сама! Всё маме расскажу! Хотя ты права — подлецы, — подхватила рассказчица, — не на того напали! Я, конечно, перепугалась до ужаса, но Александр, не глядя, поймал ударное в круговую ловушку и отправил обратно. Проклятье, как бумажные, прошило хлипенькие щиты, которые держали Поттер, вонючка и чернокожий гриффиндорец, опять вбив всех в пол. Выбив палочки, Александр спокойно наложил на всех заклятье внутренней сути. Ну, это он так сказал, движения палочкой я не видела. Я не знаю, что это за проклятье, надо будет маме или папе в думосборе показать, может они скажут, но попав под него, мальчишки превратились в обезьян в гриффиндорских мантиях. Рыжие в орангутангов, Поттер и ещё один мальчик в мартышек, а чернокожий с дредами в гориллу.
— А-ха-ха-ха! — залилась звонким смехом Флёр.
— Тут снизу прибежал этот противный носач с сальными волосами и начал орать во всю глотку, грозить баллами и карой от директора. Обезьяны верещат, горилла ухает, мартышки очки на хвостах крутят, народ снизу прибывает и гогочет как те гуси. Через минуту у галереи уже не пропихнуться было, а Александр холодно улыбнулся и сказал «приори инкатем». Над его палочкой показались последние заклинания, оказавшиеся щитовыми! Вот как он стёр остальные? Как?! Я бы тоже так хотела уметь. Вытянув из виска нить воспоминаний, он поместил его в фиал, пообещав отправить в газету. Носатый сразу же заткнулся и поволок обезьянник в медицинское крыло через всю толпу учеников.
— Цирк на выезде. В Хогвартсе ни дня не могут прожить без спецэффектов. Колись, сестрица, что было дальше?
Габриэль расплылась в блаженной улыбке:
— А потом, когда обезьян уволокли, Александр при всех пригласил меня на бал! Так-то, сестрица, нос тебе я утёрла, ха-ха! — крутнувшись на месте, Габриэль вновь изобразила волчок.
— Утёрла, признаю, — шутливо изобразив сдачу сильному противнику, улыбнулась Флёр. Ей не давал покоя радостный настрой любимой сестрёнки. Какая-то неоформленная догадка то и дело карябала разум девушки. Реакция Габриэль на этого русского мага казалась юной вейле нетипичной, а если учесть ранний выбор избранника, то в корне неправильной. Что-то темнит Габри, ох, темнит. — Посиди пока, а я отправлю письмо папе, он этих мерзких Дамблдора и Уизли с грязью смешает!
Освещённая изнутри арка застеклённого окна долго разгоняла непроглядный ночной мрак, жмущийся к обледенелым стенам старинного замка. Дрожащий свет робко отбрасывал тонкие лучики в бесплодной попытке пробиться через кисель темноты из которой на светящийся маяк бросали взгляды студиозусы французской школы магии.
В карете праздновали небольшую, но такую важную победу, а за хрупким стеклом ночного маяка расхаживал, словно в клетке, побеждённый лев, хотя иные сравнивали владельца… временного владельца апартаментов с козлом, если быть уж совсем точным, с вонючим козлом. Данные сравнения нисколько не тревожили гранда британской политики, его ум сейчас занимали иные события.
— Да, Фоукс, — подкурив трубку от кончика волшебной палочки и затянувшись ароматным дымом курительной смеси с добавлением некоторого количества травок, расширяющих сознание, обронил Дамблдор, — рокировка фигур не самая приятная.
— Курлы-курлы, — лениво тряхнув хохолком, феникс принялся склёвывать корм из специальной миски, и было непонятно, то ли птах соглашается с хозяином, то ли возражает.