Основной вектор развития мы направили к звёздам. Тут, за исключением некоторых изгоев, объявивших Лорда Слизерина вне закона (а раз так, так тому и быть), ко мне присоединились почти все страны. Надо сказать, ожидания партнёров оправдались почти по всем пунктам. На сегодняшний момент Земная Федерация владеет одиннадцатью колониями у других звёзд. Планет земного типа в радиусе пятидесяти световых лет оказалось не то, чтобы очень много, но и не мало. Семь из них, вообще, готовы были принять колонистов после тщательной разведки бактериологов. Одну планету, названную Миром Смерти, пришлось оградить санитарным кордоном, настолько агрессивной и враждебной к пришельцам на ней оказалась биосфера. Несмотря на все мольбы уцелевших и мутировавших членов экипажа, и жажду исследовать феномен, корабль экспедиции пришлось, предварительно отстрелив двигатели с реакторным отсеком, транспортировать лучами-захватами до ближайшей звезды и «топить» огненной бездне. В данный момент Миром Смерти занимаются дроиды. Посадка на поверхность и нырки в атмосферу судов с живыми членами экипажа категорически запрещены. С нарушителями не разговаривают – расстреливают. Биосанитарные нормы соблюдаются с помощью орбитальных мониторов с турболазерными установками и плазменными пушками. Я лучше расстреляю пару миллионов недовольных придурков, чем скормлю заразе десять миллиардов разумных на Земле. Космос, как оказывается, не только плюшки и пряники, но и такие вот кнуты для неразумных.
- О чём задумался, пап? – коснулся моего плеча Зо-Ран, разместившийся в соседнем кресле.
- О долгах, сын?
- О долгах? – изогнул бровь Зо-Ран. Мордред, Снейп мёртв чёрт знает сколько лет, а его жест продолжает жить и здравствовать, портя мне нервы.
- Да, сын. Долги, они как камни. Было время, когда я разбрасывал камни, пришло время собирать их.
- Да, как интересно! А куда мы сейчас?
- Сейчас недалеко, рядышком, можно сказать, а следом подальше. Тебе понравится, гарантирую.
- Знаешь, пап, мне и здесь хорошо. Ты же куда летишь, так там сразу кровь и кишки во все стороны, начинается война с головотяпством, причём с оттяпыванием голов.
- Не без этого, - усмехнулся я, разглядывая за прозрачным кристаллитом вид, открывшийся после межмирового перехода. – Сын, не помнишь, куда я положил свой маскарадный костюмчик?
*****
- Слушаю! – веско, словно гранитный камень, обронил генерал-лейтенант Разуваев, нажимая кнопку селектора.
- Товарищ генерал-лейтенант, Егор Михайлович, - над столом воспарила голографическая проекция полковника Толчина, бессменного личного порученца генерала, адьютанта и секретаря в одном флаконе. Может быть полковник Толчин и рад был сменить должность на место потеплей, но оттуда, где он имел честь служить, просто так не уходят. Если только вперёд ногами, но о данном способе ухода Андрей Васильевич предпочитал не задумываться. Служба у него оказалась донельзя интересной. – На наш узел связи по шифрованному каналу вышел флагман флота Императора Палпатина.
- Какого Палпатина? – опешил генерал. – Андрей, ты что, беленов объелся? Что за ересь ты несёшь?
- Флагман Дарта Вейдера, - голография полковника покраснела лицом, пытаясь оторвать от шеи невидимую удавку. – Главнокомандующего…
- Главнокомандующего? – всё ещё никак не мог сообразить генерал, когда включился правительственный терминал и рядом с голографией полковника возникла знакомая любителям фантастики фигура в черном костюме с ниспадающим до пола плащом и чёрным, закрывающим лицо шлемом.
Натужно зашипев звуками нырятельной маски для подводного плавания, незарегистрированный абонент сверкнул красными бликами, отразившимися от визоров чёрного шлема.
- Главнокомандующий Имперским Флотом, генерал, - раздалось из-под шлема. – С кем имею честь беседовать?
Говорил явно не человек, скорее всего использовался лингвопереводчик или какой-нибудь компьютерный синтезатор, но даже так они умудрялись настолько ярко передавать интонацию и высокомерное презрение, что генерал Разуваев непроизвольно покрылся холодным потом. До него дошло, откуда он знает Дарта Вейдера и куда много лет назад провалился бывший дружок ведущего учёного проекта. Как видимо, сволочь не сдохла, а нашла дорогу обратно.
- Генерал-лейтенант Разувает Егор Михайлович, - взял себя в руки генерал.
- Генерал, - Вейдер небрежно отмахнулся, из-за чего голопроекция полковника завалилась на пол, но не испустила дух подобно кинематографическим неудачникам, а начала активно хватать воздух широко открытым ртом, – мне нужен один человек. Только не говорите мне, что у вас нет полномочий и прочей, как вы выражаетесь, ереси. Давайте заключим сделку, вы отдаёте мне профессора Килчева, я же не бомблю кусок грязи, зовущийся Землёй. Мы совершаем взаимовыгодный обмен и мой флот убирается в Империю, оставив ваше захолустье в покое. Посёлок Кущино, в котором живут ваши жена, дети и родные, генерал, остаётся в целостности и сохранности. Как вам предложение, нравится?
- Я, - следующая фраза, вот-вот готовая сорваться с кончика языка генерал-лейтенанта Разуваева, была мгновенно проглочена обратно, а ощущение ледяной пятерни, сомкнувшейся на горле, неимоверно ускорило мыслительные процессы в голове Егора Михайловича:
- Я согласен! – быстро выпалил он, пытаясь освободиться от вымораживающего захвата.
- Чудно, - пророкотал под маской Вейдер, - я пришлю шаттл, генерал. И давайте без сюрпризов. Я верю в ваше благоразумие, вы же не хотите оказаться на дне очередного лунного кратера, коих здесь и так не перечесть.
Обжигающе-ледяная пятерня соскользнула с горла, голография Дарта, мать его, Вейдера растаяла.
- Система, откуда был вызов? – сглотнув тугой комок, обратился генерал к интеллект-системе безопасности лунной базы.
- За прошедшие сутки внешние вызовы не зафиксированы, - голосом сексуальной красотки ответил инк.
- Чёрт! – пристукнул по столу генерал. – Андрей, ты там жив?
- Кхе-кхе, жив! – собрал себя в горсть и встал на ноги полковник.
- Вызови Килчева…
- Тащ ге…
- Хочешь сдохнуть на дне лунного кратера?
- Ник-хак кх-нет, - кхе-кхекнул полковник.
- Тогда исполняй! – оборвав связь, генерал ещё раз пристукнул по столу. – Наверняка запись они тоже отрубят или сотрут к хренам. К бабке не ходи. Я бы отрубил, чтобы никаких следов. Мать… Ладно, придумаю, что Москве говорить… Так, где у меня завалялись иньекторы, как знал, что когда-нибудь пригодятся.
Над терминалом связи заморгала аватарка входящего вызова.
- Слушаю!
-Э-э, зравствуйте, Егор Михайлович, - проглотив «д» в слове «здравствуйте», над столом появилось виновато-заискивающее лицо профессора Килчева.
- Здравствуйте, Егор Петрович. У меня к вам есть один разговор, - не стал рассусоливать генерал, - но он не для телефонных ушей, так что будьте добры зайти ко мне.
Через пять минут Андрей доложил о приходе Килчева и пропустил того в кабинет.
- Присаживайтесь, - отходя от кофеварки, Егор Михайлович широким жестом указал гостю на удобное кресло.
- Э-э, - профессор не ожидал подобного приёма, робко присаживаясь на краешек сиденья. Евгений боялся. Не просто чего-то там, а конкретного человека. С первого дня, как тогда ещё полковник Разуваев умаслил зад в кресле куратора проекта, Евгений до дрожи в глубине души и до мурашек на коже боялся его и ничего не мог с собой поделать. Интуиция упорно нашёптывала ему, что ни в коем случае нельзя злить куратора, а сегодня она верещала подобно сирене воздушной тревоги. Значит он, Евгений, где-то что-то накосячил при очередном эксперименте и сейчас с него будут снимать стружку или чего похуже.
Ничего из того, о чём предполагалось, не произошло, просто генерал сделал длинный шаг и шеи Евгения коснулось что холодное.
- Сам, всё сам, - тяжело вздохнул генерал, глядя на безвольное тело, осевшее в гостевом кресле.
- Что? – недоумённо обернулся он на пшикнувшую пневмоприводом дверь.
Воздух, пошедший рябью оптического камуфляжа, выплюнул двух здоровенных штурмовиков в полностью закрытой броне. Споро упаковав учёного в прозрачную капсулу, принесённую с собой, штурмовики также молча, как появились, включили камуфляж, и покинули пенаты генерала. Всё происходило в полной тишине, будто на секретной базе, которой не существует ни на одном официальном документе, орудуют не люди (судя по фигурам), а призраки, что улетели, не попрощавшись. Почему-то генерал вспомнил Карлсона, живущего на крыше. Открывающиеся на пути невидимок двери и гермошлюзы указывали маршрут пришельцев. Инк, что было ожидаемо, вторжения и посторонних не зафиксировал. Камеры видеонаблюдения остались слепы к приземлившемуся и взлетевшему космическому кораблику, и лишь издевательская антрацитово-чёрная голографическая визитка с серебристой надписью «Благодарю за сотрудничество», висела над столом, доказывая, что прошедшие события не бред воспалённого воображения.
Это не конец, ещё не все камни собраны.
Эпилог. Часть завершающая.
Не бечено!
- Переход, - сам собою прошептал я, глядя на циклопическое кольцо, поглотившее авангард из десятка ударных линкоров, в обязанность экипажей которых входило обеспечение безопасности прохода Флота в реальность Звёздных войн. Всего в Небесную реку отправлялось полторы сотни боевых кораблей. Не на пирожки к бабушке идём. Там сейчас очень жарко, а мы суёмся в настоящее пекло…
*****
Возложив кисти рук с длинными узловатыми пальцами на навершие посоха, Мать Талзин возвела очи горе, вглядываясь подслеповатыми глазами в темное небо, где среди ярких звёздных искр Небесной реки сошлись в генеральной битве флоты Альянса и захватчиков с соседней галактики. Юужань-вонги. Мать Талзин сплюнула – пустые, лишённые Силы твари, решившие что у Небесной реки может быть только один хозяин и это не расы, населявшие её испокон веков, отнюдь. Старуха внутренне передёрнулась. Вроде такие же люди: две руки, две ноги, одна голова, но какие же они мерзкие. Так уродовать себя и калечить сущность могут только настоящие безумцы. Чуждые этому миру создания, проклятые Великой за все прегрешения, обрушились на галактику подобно голодной саранче, сметая расы и миры один за другим. Сотни миллиардов разумных в одночасье стали жертвами амбиций за