Узнав от Неаро о трагедии, бросив все дела недоделанными и отделавшись от партнёров внезапным форс-мажором, я вернулся на Татуин. К тому времени наше медицинское светило в кооперации с присланными Джаббой специалистами-вирусологами идентифицировала заразу, о которой на заброшенной планете слыхом не слышали около ста лет. Пустынная лихорадка давно считалась побеждённой...
Умница Неаро мгновенно ухватился за тонкую нить умозаключений, связав воедино падаль с заразой, на пальцах доказав всем невозможность происхождения вируса из астероидного льда, который обрабатывался высокочастотными волновыми дезинфекторами, убивающими практически всё живое. Возбудитель болезни погибал через двадцать секунд дезинфекции, а лёд в космосе держат под излучателями больше часа! Так что дело нечисто и пахнет диверсией, учитывая экспертное мнение вирусологов и результаты исследования собранных образцов трав и грунта вокруг лагеря экспедиции. Пакость в них отсутствовала как фактор, зато дроиды-разведчики нашли в округе несколько обглоданных скелетов, являвшихся рассадниками смертельной гнуси. Естественно, следуя за логическими умозаключениями, мы приходим к очень неприятным выводам… Членов экспедиции заразили целенаправленно. Кто? Этот вопрос витал в воздухе почти до моего прилёта на планету.
По возвращении на Татуин меня порадовали информацией о поимке банды таскентских рейдеров у которых обнаружены пакеты с порошком, содержащим заразу – Гривус по собственному почину развил кипучую деятельность, разместив на орбите шпионский сателлит, прочесавший пустыню в радиусе трёхсот километров от лагеря буквально по песчинке. Таскенов, считавшихся мастерами маскировки, взяли «тёпленькими», свалившись на них с десантного рейдера на рассвете. Полтора десятка ублюдков повязали живьём и теперь они дожидались своей участи и моего решения. Самой главной новостью стало сообщение о разморозке почти всех карбонитовых камер, кроме двух (последнее было хуже ковша дёгтя в бочке мёда). Все бывшие «ледышки» чувствовали себя хорошо и активно шли на поправку. Во власти холода оставались Асока Тано и Риик Рис – извошра генерала, оба угодили в тенёта льда в критическом состоянии. Девочка чуть не ушла в Силу вслед за Мэттом. Самое ужасное, разморозка с вакцинацией не способны уберечь их от смерти. Болезнь зашла слишком далеко.
- Что мы можем сделать? – стоя напротив белой, до ужаса реалистичной мраморной статуи, изображающей маленькую спящую тогруту, в защитном жесте прижавшую тонкие руки к груди, обернулся я к главе нашей медицинской службы.
- … - Адара, не говоря ни слова, коснулась кончиками пальцев ледяного лица Асоки.
- Адара?
- Она ждала вас, Лорд, хотела попрощаться, - суровый медик смахнула катящиеся по щекам слёзы. – Пять, от силы шесть часов после разморозки… Вы иммунны к лихорадке, вам можно… У Риика и того нет. Два часа с натяжкой или и того меньше и это самый оптимистичный прогноз.
- А если…
- Без шансов. Не поможет никто и нигде, даже на Корусанте. Карбонит в их случае это возможность проститься с родными и сказать им последнее слово, - сгорбившись, будто на её плечи упала непосильная ноша (возможно так и было), тогрута вышла из мрачного царства сверкающего льда, подсвеченного неоновыми светом.
- Простите, Миледи, - чувствуя, как что-то трескается и ломается во мне, я непроизвольно повторил жест Адары, коснувшись пальцами холодного лица Осоки. – Не сегодня. Не она.
- К моему возвращению из Соацеры приготовить криомодуль к разморозке, - отдал приказ я, вывалившись на свет белый из белесых клубов дезинфекционного состава, которым обрабатывают посетителей криоцентра. – И пятерых ублюдков...
Закутанные в тряпки пленники, рассаженные по одиночным клеткам, ещё не ведали о своей незавидной судьбе…
Менее, чем через два часа я держал на руках девочку, всем телом дрожащую от мелких судорог и жара одновременно.
- Папа Гарольд, ты пришёл, - прошептала Асока, пытаясь что-то разглядеть невидящими после разморозки глазами. Вряд ли она что-то видела, кроме неясных контуров, зато Сила не давала девочке ошибиться. Меня она чувствовала прекрасно. Мерлин и Великая Сила, от пышущей здоровьем непоседы, вечной юлы с шилом в попе, остались только кожа да кости. – Ты прилетел… Я говорила, а они не верили… Знаешь, перед смертью я хотела, чтобы ты стал моим папой.
- Обязательно, Кнопка. Обязательно.
- Жаль я умру, - просто, как само собой разумевшееся, констатировала малышка. – Я глупая?
- Нет, ты не глупая, - через силу улыбнулся я. – Не спеши умирать, малышка, мы с тобой ещё поборемся. Веришь мне?
В жесте безграничного доверия Асока просто прижалась к моей груди.
- За мной не ходить, - жёстко припечатал я дёрнувшихся было следом калишцев во главе с Гривусом и Неаро, - эти уроды уже ничего не сделают, поверьте.
Указав головой в сторону подхваченных телекинезом пленников, распространявших вокруг себя непередаваемое амбре, я направился в горы, где в часе ходьбы от лагеря ощущал место силы. Видимо там в древности поклонялись потусторонним, астральным или духовным сущностям. Война стёрла в порошок стены религиозных и культовых сооружений, но само место сохранилось и сейчас я держал к нему путь с хрупкой ношей на руках и пятью жертвенными «баранами» за спиной.
- Ты действительно хочешь, чтобы я стал твоим папой?
- Очень!
- Будет очень больно, малышка.
- Я потерплю, - обхватила меня за шею Асока, ткнувшись носом в район межключичной ямки.
Вы правильно догадались… Всех не спасти, но одну непоседу я не отпущу к Миледи как бы не любил последнюю. По крайней мере приложу все силы, которые ой как понадобятся при кровном принятии в Род Слизерин нового члена. Скажете магии на Татуине с гулькин нос и будете правы. Однако, прошу не забывать о драгоценных камнях-накопителях, в которые активно сливалась мана в течение нескольких месяцев и пяти живых аккумуляторах. Недолго им осталось коптить небо. Впрочем, и мне придётся расстаться с парой сотен лет жизни, что при нескольких тысячах отмеренных, вообще ни о чём.
Как я и предполагал, путь до места силы отнял не больше часа. Моему взору предстала ровная будто стол прямоугольная площадка около двадцати метров в поперечнике. То, что надо! Свалив пленников в кучу и разместив Асоку на надувном матрасе, я потратил двадцать драгоценных минут на расчерчивание пентаграммы и расстановку камней. По завершении приготовлений девочка заняла место в центре многоугольной геометрической фигуры, вписанной в круг.
- Хыр, мыр пыр! – испуганным тушканчиком затрепетал первый подлетевший ко мне таскен, разглядев кривой ритуальный нож с чёрным обсидиановым лезвием.
Стремительный тёмный росчерк и абориген, ничего не успевший сообразить, булькнул кровью, обильно оросившей ноги и грудь безжалостного убийцы. Ритуал начался. Некромантия в чистом виде с переводом извлечённой чужой праны в ману, зря что ли Кощей гонял нерадивого ученика до кровавых соплей? Кое-что ученичок запомнил. Камни на вершинах углов засветились потусторонним светом, тело таскена, теряя саму жизнь, начало усыхать, на глазах ошеломлённых соплеменников сначала превратившись в мумию, а потом рассыпавшись невесомым серым прахом. В сердцах пустынных рейндеров поселился самый настоящий первобытный страх напополам с животным ужасом. Второй таскен под поросячий визг распрощался с жизнью, а меня сковала боль, едва ли уступающая круциатусу. За всё надо платить, отнимая годы чужих жизней, я отдавал свои. Магическое ядро полыхало в груди будто раскалённая голубая звезда, дыхание походило на хрипы смертельно больного человека, да и внешне я, скорее всего, напоминал «красавчика» с тёмными провалами вместо глаз и чёрными руслами вен, проступившими на лице. Несмотря на всю неимоверную боль, продолжаю вкачивать ману в ритуал - третий таскен бешено вращая глазами подлетел ко мне. Чёрное лезвие вновь рассекло тряпки и плоть под ними. Асока в центре ритуальной фигуры выгнулась дугой от боли, и я тут же добавил ещё, полоснув по её и своей ладони кончиком ножа, зажав узенькую ладошку девочки в своей. Наша кровь смешалась. Плоть малышки начала пузыриться, на монтралах и лекку образовались кровоточащие трещины, которых с каждой секундой становилось всё больше и больше. Кое как сохраняя рассудок, я отправил к праотцам четвёртого таскена, пытавшегося парализованной гусеницей уползти с площадки. Серый прах будто дым из печной трубы с ускорением устремился в краснеющее небо. Окроплённые кровью жертвы монтралы и лекку девочки превратились в противную слизь, растекшись под Асокой поганой лужицей, вместо них по бокам головы у неё образовались аккуратные ушки, на оголённом черепе на глазах нарастала розовая кожа, сквозь которую тут же начинали густой порослью пробиваться серебристые, с синим отливом волосы. Пятый таскен попытался обмануть Судьбу, размозжив голову об острые камни, но не преуспел в данном начинании. Жадное до чужих душ чёрное лезвие легко перехватило глотку последней жертвы.
- Нарекаю тебя Асокой Ирис Айсдрейк-Слизерин, кровь от крови, плоть от плоти моя дочь! Да будет так и так будет!
Заёмная и моя магия вокруг нас закрутились вокруг безумным хороводом, окончательно изменяя девочку на генетическом уровне, превращая её в невообразимо симпатичный сплав человека и тогрута. Я ещё успеваю разглядеть на лице малышки мельчайшие драконьи чешуйки, спрятавшиеся под кожу и образовавшие цветной рисунок ритуальных и клановых раскрасок тогрут. Накатив волной, магия смывает с нас всю кровь и выметает с площадки, ставшей жертвенным алтарём, прах с мелко дисперсионным песком, оставшимся от драгоценных камней. Охая подобно древнему старцу, поражённому тремором конечностей, я заваливаюсь на камень рядом с дочерью, с трудом переворачиваясь на спину. Мать моя женщина! Чтобы я ещё раз… Да ни за что!
- Получилось, - проскрипело несмазанное колесо телеги, поселившееся в моём горле. – Получилось!