— Жалко будет переводить… — цокнув языком, произнесла Люда, но, скорее, для самой себя. — Довольно сложно было запихнуть ее в спортивный класс, плюс там учатся нужные ребята… Все как-то уж внезапно завертелось у вас обеих. Ты же и сама не лучше моей дочери училась… Наверное, будет правильнее просто нанять ей репетиторов, в конце концов, ты права, по поводу ее успеваемости школьные учителя особо не заморачиваются…
«…на меня иногда накатывает такое отчаяние, тратишь столько времени и сил, вкладывая в них всю душу, а по итогу получается, что это вроде как и не нужно никому. Ну, кроме „А“-шек, конечно, те стараются». — вспомнил я слова «физички».
Не то, чтобы учителя невозможно было понять… В конце концов, большинство из «Б-шек» (как, впрочем, и «Г-шек») все эти «физики-математики-химии» забудут, как страшный сон сразу после выпуска из школы, ибо они им никогда уже не пригодятся в жизни. Вот учителя особенно и не заморачиваются. Сдадут их подопечные ОГЭ и ЕГЭ на троечку, и слава богу!
— … но ведь она занимается без всякого энтузиазма!
Последнюю фразу Люда сказала с заметным раздражением.
— Это потому, что ей в нашей школе учеба тяжело дается. Там, как я уже сказала, нет для нее нужного подхода. Вот энтузиазм у нее и угас. А сейчас, когда начинает что-то получаться, энтузиазм просыпается вновь. Ну ты и сама видела: Стёша не отлынивала ни с «химией», ни с «алгеброй», пока мы не выполнили все задания.
Блин, сидит, такая, пятнадцатилетняя пигалица, буквально «пять минут назад» перебивающаяся с «двойки» на «тройку», еще и с частичной амнезией в придачу, и «на серьезных щас» рассуждает вслух, перед матерью подруги, о том, как жить дальше этой самой подруге. Если подумать, то это самый что ни на есть сюрреализм. Однако в мозгу у Люды явно что-то «щёлкнуло» из-за сказанного мной. Надеюсь, Стёшка не прибьет меня из-за моих инициатив…
В шестнадцатом микрорайоне.
Остановившись на парковке, Люда заглушила двигатель, а затем некоторое время разглядывала Злату. Ей вдруг вспомнился разговор с Мишей, школьным другом Вити и, по совместительству, главврачом «Гиппократ-мед».
«Той, что была до, она уже никогда не станет. А какой она будет в дальнейшем…сейчас не скажет никто, хотя, если не считать некоторых провалов в памяти, ее когнитивные функции, кажется, совершенно не деградировали».
Она же еще недавно была тупая, как валенок! И почему только Стефания везде таскалась с ней⁈ — Люда внезапно разозлилась. — А сейчас…сейчас она рассуждает так, что от ее слов невозможно просто взять и отмахнуться!
Мгновение спустя, злость ушла.
Странная она все-таки. Вроде бы такая несерьезная на вид девчонка-подросток, а в реальности такая…серьезная. С ней, и правда, хочется дружить, общаться, и внимать ее словам. С ней приятно находиться рядом. Что же с ней произошло? Девочка с секретом, в общем…
Глава 80
Пару минут спустя.
— Блин! Ну что за невезуха! — в сердцах воскликнула Люда, когда мы с ней оказались перед закрытыми дверьми заведения.
В пиццерии сегодня санитарный день, и она не работает.
— Такие дела, Злат… — обернулась ко мне старшая подруга. — Ну что, по домам или…смотаемся в двадцать третий, в «Макдак»?
Не то, чтобы мне прямо безумно хотелось слопать котлету с булкой, да и завтра вставать довольно рано, однако у меня имеется ощущение (причем на протяжении всей нашей прогулки), будто бы должно произойти нечто важное. Но что именно? Разве уже случившийся разговор — это не важно? Нет, если верить «чуйке» — это еще не все…
— Ну, раз уж пиццу нам сегодня не «заточить», то уж бургер точно не должен уйти из наших цепких лапок! — заявил я, после чего мы поехали в «Макдак».
Зеленоград, 23 микрорайон. Позже.
— Спасибо! — поблагодарила работницу «Макдака» Люда, забирая пакет с двумя стаканами газировки, парой бургеров и большой «картошкой».
Отъехав от ресторана, «Рейнж» неспешно покатил за город, а затем, съехав на второстепенную дорогу, припарковался на обочине возле поля, после чего Люда заглушила двигатель.
— Пошли! — с задором в голосе заявила она, а затем, взяв пакет с едой, вышла из авто.
Чистое поле встретило нас ветром, хотя уже не столь серьезным, как еще несколько часов назад, и не хилой такой свежестью.
— Бр-р-р! — я поежился.
— А я обожаю такую погоду! Сильный ветер и прохлада! — заявила она.
Люда открыла багажник и уселась на его нижнюю секцию, похлопав по месту рядом с собой, приглашая меня присесть. Что я и сделал.
После того как мы, никуда не спеша, прикончили нездоровую пищу…
— Люд, это не мое дело, так что можешь не отвечать, если не хочешь, но…чего с тобой происходит?
…спросил я.
— А что, это так заметно? — усмехнувшись, ответила она вопросом на вопрос, а затем, не дожидаясь моего ответа, пространно продолжила. — К сожалению, рано или поздно все заканчивается.
У меня появилось предчувствие надвигающейся драмы.
— Моя счастливая семейная жизнь, кажется, подошла к своему логическому завершению. Я думаю о разводе… — произнесла она, глядя при этом на небо, а затем спохватилась, поняв, что сказала вслух то, о чем говорить мне совершенно не собиралась. — Злат! Если дорожишь нашей дружбой, не вздумай ляпнуть об этом перед Стешей или…неважно! Ни перед кем, в общем!
Это была явно ненаигранная сценка. Вон, как она побледнела и вся подобралась, став похожей на сжатую пружину.
Я же, как и в случае с «химичкой», сделал жест рукой, будто бы закрываю рот на замок, а ключ выкидываю. Увидев это, Люда самую чуточку расслабилась.
— Извини, Злат, я… — она дотронулась пальцами до своего лба и покачала головой.
— На то есть некие серьезные причины? — поинтересовался я, имея в виду ее мысли о разводе, ощущая себя при этом так, словно бы ступаю на минное поле.
Не лучшим ли для меня станет вообще не лезть в эту тему? В конце концов, в каждой избушке свои погремушки.
— Семейная жизнь, Злат, больше не приносит мне радости. Не то…! Какая, к черту, радость⁈ Я чувствую, что…я ничего больше не хочу, понимаешь⁈ Вообще ничего! Словно бы все краски мира померкли! Нет больше никаких желаний! Это как будто форма смерти такая! Сумасшествие…! — воскликнула она.
Услышав эти слова, я натурально подавился.
— Злат, нормально все? — спросила она, постучав по моей спине.
— Нормально, спрашиваешь⁈ То есть, ты размышляешь насчет развода не из-за того, скажем, что застукала за изменой Витька?!. В смысле…своего мужа, короче…
— Пф-ф-ф! — услышав это мое «Витька», она рассмеялась, перебивая меня, а затем уже сказала нормальным тоном. — Кого-то интереснее меня ему сложновато будет найти!
Я же от ее самоуверенности закатил глаза. Она скромна до безобразия. Хотя Люда, и правда, очуменная штучка, но…
— И что, даже руку на тебя не поднимает? — продолжил я «дознание».
— Пусть только попробует!
«Нет больше никаких желаний!» — какое знакомое ощущение…
Отогнав прочь ненужные сейчас воспоминания, достал из коробки последнюю картофелину и, слопав, произнес:
— Дай угадаю, Люд, это ты так удачно, в кавычках, к психологу сходила, да?
Мне вдруг вспомнилась история одного своего камрада оттуда, которую я в общих словах поведал Сереге. Тогда, на крыше дома моего.
И Люда не разочаровала…
— Вообще-то, я уже некоторое время регулярно посещаю психолога, да. Но почему удачно в кавычках?
— Так это же небось она, психолог этот, надоумила тебя на столь элегантное, опять же в кавычках, решение проблемы, да⁈ — и, прежде чем Люда успела ответить, я продолжил злым тоном. — Знаешь, в чем беда отечественной «психологии»?
— В чем? — поинтересовалась она, с интересом глядя на меня.
— В том, что столь серьезную науку отдали на откуп несерьезным людям! — все тем же тоном продолжил я. — Из всех этих мальчиков и девочек, выбирающих «психологию», потому что на этот факультет проще поступить и там легче учиться, получаются граждане, некоторая часть из которых в итоге заполучает в свои «потные лапки» вполне серьезный инструментарий. То есть могут успешно влиять на умы человеческие. Однако большинство из них понятия не имеет, как правильно и с пользой для людей применять его! И в итоге не лечат, а калечат людям психику! Так я права насчет психолога и развода?
— Я…э-э-э…ну, в общем, да, так и есть… — согласилась она. — Мы с ней пришли к выводу, что мои отношения с мужем за долгие годы исчерпали себя. И для нас обоих будет лучше, если каждый из нас дальше пойдет своим путем, но…
У меня возникло ощущение того, что, будь у Люды длинные уши, словно у кролика, они бы сейчас повисли. Параллельно с этим я ощутил жгучий стыд, а также злость на самого себя, из-за собственных мыслей на тему того, что стоило развестись с Забавой.
— Люд… — я облизнул в момент пересохшие губы. — Я, кажись, знаю, что с тобой происходит. И если ты этого сама хочешь, то могу поделиться своими мыслями на сей счет. Хотя я, конечно, не дипломированный психолог.
Мать Стёши пожала плечами, валяй, мол, а затем через трубочку высосала из стакана последние капли напитка.
Собираясь с мыслями, взял в руку «кисточку» волос, пощекотав ею щеку.
Было бы, конечно, прекрасно, если бы вся эта тема вообще прошла мимо меня.
Или не лучше…
Развод родителей станет для Стёши настоящей катастрофой, а в мою блондинистую головушку лезут мыслишки на тему того, как ловчее засунуть голову в песок: не мое, мол, дело.
Настоящий друг, что и сказать…
Однако если во всю эту херню и влезать, то главное — не навредить!
— Я тебе сейчас поведаю историю одного моего знакомого, страдавшего от того же недуга, что и ты. Он называется апатией. Это хуже алкоголизма, наркомании и лени. Хотя у тебя этот недуг пока еще только на начальной стадии, так сказать. Этот мой знакомый уже умер, а потому я не причиню ему зла, если расскажу тебе. Звали моего знакомого Волковым Александром…