— Правда?
— Она просто в нее вошли, и не спрашивайте меня как. Они даже ничего не сломали, не оставили ни единого следа.
Бэйб нахмурился. — Ты хочешь сказать, что, если мы скажем «нет» относительно места, но скажем «да» по поводу всей идем в целом, то они заинтересуются.
— И у них есть простор действий, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Бэйб понимающе кивнул. — Так что, ты хочешь дать им добро?
— Я не знаю, что я хочу сделать, — неуверенно сказал Дуг. — Или нам придется дать зеленый свет и надеяться на лучшее, или придется найти хорошую причину, что отказать, при чем причина должна быть достаточно весомой, чтобы они не лезли на Вэрик стрит с идеей разузнать, что есть что.
— И пока что у тебя нет вариантов такой причины.
— Нет, сэр.
Лицо Бэйба скривилось. — Опять этот «сэр». Понимаешь, Дуг, любая причина пробудит в них любопытство. А если шоу не будет, их не будет в нашей жизни, у них не будет никакой мотивации ломиться на Вэрик стрит, чтобы разузнать, что же мы там прячем.
— Именно поэтому сегодня я первым делом пришел к вам, — сказал Дуг.
— Спасибо, — сказал Бэйб с иронией. Прохаживаясь по кабинету, мимо затертых, запачканных пятнами крови, прокуренных моментов из жизни, он спросил:
— Если мы согласимся, все сведется только к складу Никербокер? Он — где это там — на третьем этаже?
— Ну и первый этаж тоже, — ответил Дуг. — Им придется уркасть несколько автомобилей, чтобы увезти награбленное.
— А, ну конечно, — согласился Бэйб. — Глупо, что я сам этого не вспомнил. Но если мы скажем «да», ты сможешь их удерживать только на этих двух этажах?
— Думаю, да, — сказал Дуг. — Уверен, что смогу.
— Но только не стоит им прямо говорить «Не вздумайте шариться по этажам».
— Нет, нет, конечно. — Я даже не намекну им про второй этаж. Дуг наклонился вперед, словно изучает записи на бумажке и сказал:
— Так, чтобы дать доступ нашим ребятам с камерами, вам нужно быть на третьем этаже, на первом этаже, перед зданием и все. Больше вам ничего делать не надо.
— Отлично, — похвалил Бэйб.
Положив воображаемые бумаги на колени, Дуг снова наклонился вперед и сказал:
— А ведь, знаете, даже в этом может быть светлая сторона.
— Говори, — настроился слушать Бэйб.
— В каждой компании, — начал Дуг, — всегда есть сплетни и вопросы, вы-то это знаете.
— Конечно, — согласился Бэйб. — Так бывает в каждой большой организации.
— Так вот некоторые из таких слухов обвили Вэрик стрит.
— И это очень плохо, — перебил Бэйб, — нам вовсе не нужно, чтобы люди обсуждали Вэрик стрит. Хотелось бы, чтобы люди начали обсуждать что-нибудь другое.
— Так, вот, — продолжил свою мысль Дуг, — если мы запустим «Всю банду в сборе», и инсценируем кражу в этом же здании, никто даже на секунду не задумается о том, что там может происходить что-то еще.
Бэйб впервые за все время беседы улыбнулся. — Если б у нас только это получилось, — сказал он и пожал плечами. — Ну, значит нам придется сделать так, чтобы это получилось.
— Страшно, — сказал Дуг.
— Страшно то, что мы едим на завтрак, — ухмыльнулся Бэйб. — Давай им зеленый свет, — сказал он решительно.
— Спасибо, Бэйб.
Дуг встал, воображаемые бумаги упали на пол, а Бэйб сказал:
— Да, и кстати.
— Да?
Бэйб покачал головой. — Мне не нравится это название.
19
В среду ночью, неделю спустя после организационной встречи в «Бар и Гриль», Дортмундер и Келп, уже не в первый раз в жизни, гуляли по крыше. Действие происходило на крыше Джи Ар Девелопмент, шестьдесят футов над Вэрик стрит, как раз, когда ночь была в самом разгаре, около четырех утра.
Ночь была облачная, не очень холодная и не очень-то темная. В городе работает подсветка, и в облачные ночи этот свет обволакивает улицы, парки, крыши и создает образ городского пейзажа в стиле импрессионизма.
Дортмундер и Келп, одетые в темно-серую одежду, чтобы смешаться с пейзажем, шли по крыше над Вэрик стрит и пытались хоть что-нибудь разглядеть. Здание, на крыше которого они стояли, стояло между двух еще больших зданий, более высоких и более массивных, которые расширялись к углам. К северу здание переходило в здание Чейз банка, которое располагалось на этаже под землей, на первом и втором этажах. По световым сигналам, виднеющихся с верхних этажей того же здания, было понятно, что арендаторы также позаботились о безопасности.
К югу, на первом этаже другого здания расположился оптовик ресторанной техники, чья подсветка заключалась в настенных часах в задней части магазина, в розовом свете которых виднелись прилавки фастфуда, барные столешницы, диванчики, духовки, морозильные камеры, деревянные ящики для столовых приборов, которые прибыли от, к сожалению, исчезнувших с лица земли заведений и которые теперь ждали своего нового хозяина с чеком в кармане. Полы во всех этих помещениях были одинакового темного цвета, только знак «ВЫХОД» горел красным неоновым цветом на каждом этаже согласно требованиям техники безопасности.
Это и была цель Дортмундера и Келпа. Дверь со слабой защитой в переулке, которая вела к кастрюлям и барным стульям, давала им доступ в здание, где потом они вышли на лестничную клетку, а затем попали на шестой этаж, где был офис импортера оливкового масла, через окно которого они и попали на крышу.
На крыше было несколько выступов, все очень интересные, но больше всего их интересовал шлаковый блок, размером три на пять футов и семь футов в высоту в заднем левом углу. Здесь была верхушка лестницы, которая шла зигзагом внутрь. За серой металлической дверью скрывалась верхушка лестницы, которая ведет в Джи Ар Девелопмент, потом в Синэри старс, потом в склад Никербокер, а оттуда уже, наконец, в Комбайнд тул.
Пока Дортмундер держал обмотанный изолентой фонарь, чтобы добавить хоть чуть-чуть света, Келп склонился над дверью к лестнице, не прикасаясь к ней. — На ней сигнализация, — сказал он.
— Мы знали, — сказал Дортмундер.
— Похоже, что она соединена с телефонной линией, — сказал Келп. — Значит, здесь она много шума не наделает.
Это хорошо.
— Но где-то шума она наделает. Посмотрим, что можно сделать.
Пока Келп продолжать изучать возникшую проблему, Дортмундер уперся запястьем о дверной косяк, чтобы зафиксировать луч света, и начал осматриваться. Несмотря на то, что во многих окнах над Чейз банком мелькали огоньки сигнализации, было похоже, что далеко не все помещения заняты. В окнах в другой стороне здания было темно, другие здания по Вэрик стрит были слишком далеко, поэтому не стоило о них беспокоиться, Так что Дортмундер решил, что они вне обозрения в данный момент, и будут всегда вне обозрения каждый раз, когда прибудут сюда в 3.30 утра. Это обнадеживает.
Пока он размышлял над этим, Келп достал из одного из своих многочисленных карманов короткий проводок со щипковыми зажимами на концах. Первый зажим он прицепил на головку болта, выступающего над замком и дверной ручкой. Потом он немного подумал и прицепил второй зажим к головке шурупа на дверной раме. Кивнув самому себе, он достал еще один проводок из другого кармана, на котором крепился наушник на одном конце, а на другом было что-то вроде стетоскопа. Засунув наушник в ухо, он прослушал проводок из двери и сказал:
— Послушай.
Дортмундер взял это странное приспособление и прослушал тот же проводок. — Что-то гудит.
— Точно. — Если перестанет гудеть, когда я здесь перережу, то мы пойдем.
— Понял.
Дортмундер внимательно вслушивался. Келп внимательно присмотрелся, взял кусачки в руки и перерезал провод.
— Все еще гудит.
— Нам это и надо, — сказал Келп.
Теперь уже Келп работал с еще большей уверенностью. Провода сигнализации шли от металлической пластины на двери далеко за ее пределы к металлической раме. Если дверь открыть, пластина потеряет контакт с рамой и подаст сигнал, куда-то, кому-то.
Дортмундер немного отступил назад, давая чуть больше пространства Келпу, тот открутил пластину и повернул таким образом, чтобы контакт шел только с металлической дверью. Концы провода он обрезал, отогнул назад и прилепил изолентой к двери. Он осмотрел свое творение, кивнул и сказал:
— Послушай теперь.
— Точно. — Еще гудит.
— Как только прекратит, мы идем.
— Хорошо.
Келп обратил свое внимание на дверной замок. Острогубцы и тогкая металлическая пластина появились из карманов Келпа. Слабое жужжание в ухе Дортмундера очень успокаивало, а потом вдруг дверь открылась наружу. Келп покосился на Дортмундера, который с наушником в ухе и стетоскопом на проводе, сдвинулся вместе с дверью.
Дортмундер кивнул. — Гудит.
— Мы закончили.
Келп собрал по карманам свое оборудование и, следуя за Дортмундером с фонариком, пошел вниз по железной лестнице, закрыв за собой дверь на крыше. Внизу, подойдя к Джи Ар Девелопмент, они сначала уверенно зашагали вперед, а потом резко остановились.
— Здесь все по-другому, — сказал Келп.
— Везде стены, или что-то вроде того, — подметил Дортмундер, освещая все слабым светом.
— Нужно больше света, — решил Келп.
Они пошли вдоль каменной стены, пытаясь разобраться в новом для них пространстве, пока не наткнулись на выключатели, которые, как оказалось, включали яркие флуоресцентные лампы, и уже при этом освещении они смогли разглядеть несколько кусков стены, все восемь или даже десять футов в высоту, сделанные то ли из грубой древесины, то ли из полотна, опиравшиеся на уголки размером два на четыре, прибитые к полу.
— Похоже на декорации, — сказал Келп.
— С обратной стороны, — добавил Дортмундер. — А сюда есть вход?
И вход был. Они прошли вдоль незаконченной стены и пришли к отверстию, через которое смогли разглядеть, что эта конструкция представляла собой широкую трехстенную комнату без потолка. Темная деревянная барная стойка, немного потрепанная, на стене за которой висели плакаты пива и зеркала, на которых были надписи чем-то вроде мыла, чтобы не было бликов. Хаос из бутылок царил на полках, кассовый аппарат стоял в конце стойки справа. Барные стулья выглядели так, словно их только что принесли от ресторанного оптовика по соседству, так же выглядели и два стола и восемь стульев, которые стояли перед баром. В правом конце бара стояли два пинбольных автомата, а в левом конце дверь вела в темноту.