Мир словно перевернулся. Интересно, как чувствует себя мотылек в стеклянной банке? Наверное точно так же. Ничего не понимает и боится. Чего? Наверное неизвестности…
На ватных ногах мужчина пошел вперед. Отражение, не желая уступать и повторяя каждое движение мужчины, приближалось, пока, наконец, сталкер не подошел к невероятному стеклу вплотную. Теперь не было никакого сомнения в происходящем. На сталкера смотрел он сам. Такими же испуганными глазами, которые были еле различимы за заиндевевшими с краев стекляшками.
Не веря до конца себе и правильному восприятию, мужчина поднял руку и осторожно дотронулся до гигантской стеклянной стены, уходящей круто вверх. Каких она должна быть размеров, если не видно, что на той стороне? Сталкер различал лишь далекие мутные образы, двигающиеся где-то там… за огромной толщей невероятного стекла.
Разум отказывался верить в то, о чем говорили чувства. Это не возможно. Так не бывает. Что же случилось, если такие галлюцинации начали преследовать его, вроде бы нормального и здорового человека? Хотя если судить по сумасшедшей реальности, что окружала, то вряд ли он здоров.
Сталкер медленно повернул голову влево, затем в другую сторону. Теперь невозможно было скрыть правду от увидевшего ее взгляда. Словно мираж растаял, морок прошел, а стена из стекла осталась, будто была одним целым с этой сумасшедшей реальностью давно изувеченного людьми мира.
Потом мужчина глянул вверх. Там стена растворялась в мягких снежных тучах, из которых вот-вот должен пойти снег. Опять? Вроде недавно был…
А что дальше? Сталкер развернулся, предчувствуя очевидное. Так и случилось. Там, за разрушенными зданиями, в квартале от этого злосчастного перекрестка тоже была стена. Еле видимое искажение поверхности, которое теперь было сложно не заметить. А выше в небе темнело обширное пространство. С такого расстояния оно казалось оком в космос, линзой в другой мир или окуляром чужого бога. Почему раньше мужчина этого не замечал? Может по той же причине, по которой не помнил и всего остального?
На мгновение сталкеру почудился глаз, мелькнувший в черном пространстве за стеклянной стеной. Зрачок сфокусировался на мужчине и морок растаял, растворившись во тьме. Человека передернуло, как будто некая божественная сила действительно коснулась его. Таким образом, боец потратил еще несколько мгновений, застыв в оцепенении и вглядываясь в иной мир, надеясь, что галлюцинация больше никогда не повторится. Ибо, если будет иначе, то точно можно прощаться с разумом и рассудком.
Но случилось совсем другое. Краем глаза сталкер уловил движение в белоснежных сугробах, откуда цепочкой вели его следы. Нечто серое и лохматое подбиралось к занесенному снегом вестибюлю станции метро, откуда недавно ушёл человек. На одно мгновение существо замерло, принюхиваясь, потом продолжило путь.
Поняв, что находится перед зверем, как на ладони, сталкер поспешно стал искать укрытие. Благо зверь его еще не заметил. Первым инстинктивным движением было спрятаться за светофор, как единственно возможное укрытие. И только спустя мгновение высунувший из-за тощего, слегка гнутого столба голову мужчина осознал всю комичность ситуации.
— М-да, что-то пошло не так… — пробубнил он себе под нос, оглядываясь и ругая себя, на чем свет стоит. — Ты сталкер? Или кусок дерьма? Думай. Думай!
Мужчина лихорадочно огляделся. Окна двенадцатиэтажного здания справа находились слишком высоко, подъезд же — ближе к чудовищу, так что не успеть, заметит определенно. А вот в месте, где здание разрезала гигантская стена, из-за обрушенной кладки от земли образовалась довольно широкая щель, куда мог свободно пролезть человек. Но и чудовище, скорее всего, тоже…
Времени не было выбирать себе укрытие. Тварь была в зоне видимости, хотя бойца еще и не обнаружила, но до этого момента оставались считанные секунды — кривой светофорный столб укрытие «так себе», поэтому, более не мешкая, сталкер «побежал» вдоль стеклянной стены к трещине.
Было трудно переставлять ноги в глубоком снегу, поэтому походку мужчины сложно назвать бегом. Скорее подпрыгивающий и перескакивающий шаг. Ноги вязли в сугробе, а теплое ватное одеяние и снаряжение сковывали движение. Один раз человек упал, чуть не выронив автомат и смешно завалившись в пушистый снег, скользнув противогазом и правой стороной тела по стеклу. Он, конечно же, быстро поднялся, используя все резервы своего тела, но время было упущено. Мимолетный взгляд в сторону входа в метро и стало ясно, что мохнатая тварь его заметила.
— Ну, екарный бабай! И зомби-Санта-Клаус! — С этим возгласом сталкер рванул вперед.
Хоть чудовище и передвигалось по снегу быстрее — четыре широкие лапы, но мужчина был ближе к щели в несколько раз. Мгновение, и он в здании и с удивлением таращится по сторонам.
Сталкер оказался в полуподвальном помещении. Выхода нет. Скорее всего дверь или окно осталось в отрезанной стеной части комнаты, а обратно возвращаться нет смысла. Тварь вот-вот юркнет следом. Боец попятился к стене, поднимая автомат и готовясь к схватке. Если мужчина сейчас промахнется, то зверь не упустит своего шанса. Кроме всего прочего, новый мир наградил животных огромной силой и ловкостью, разве что по стенам и потолку не умеют лазать, хотя и такие экземпляры встречаются. Так что у сталкера один-единственный шанс на точный выстрел, и он не собирался его упускать.
Зверь медленно и тихо вошел в комнату. Именно вошел и не иначе. Видимо, он был слишком уверен в своей победе. Возмущению человека не было предела. Как смеет новая жизнь, только что появившаяся на земле, оспаривать право на жизнь у старой? Беспредел какой-то!
Целясь в зверя, вальяжно вышагивающего по крошенному кирпичу со спокойствием и уверенностью победителя, мужчина закусил губу и нажал спусковой крючок.
Ничего не произошло.
Только тварь села на пол и улыбнулась. Широкая пасть, полная острых зубов, осклабилась в кривой, но неимоверно довольной ухмылке, после чего животное сотрясла мелкая дрожь, словно оно смеялось.
И так продолжалось некоторое время. Сталкер целился и пытался нажать курок, а огромная, мохнатая тварь, более напоминающая собаку, сидела на полу и смеялась. Даже больше — ухахатывалась, подняв одну лапу в направлении человека.
— И ты всерьез хочешь меня из этого застрелить? — низкий голос животного дошел до сознания мужчины медленно, словно сквозь вату в мыслях, которые никогда раньше не могли допустить того факта, что твари разговаривают. Сказать, что сталкер был ошеломлен, как минимум, покривить душой. Он был просто ошарашен. Не каждый день встретишь говорящего и при том еще смеющегося зверя. И на автомате он выдавил из себя, еле слышно:
— И чем это мое оружие тебе не нравится? — руки непроизвольно опустили ствол вниз.
— Оно пластиковое, — пожал плечами зверь. Он немного успокоился и теперь просто сидел, внимательно рассматривая находящегося в ступоре сталкера желтыми глазами. При ближайшем рассмотрении животное оказалось не таким уж и страшным, а отсутствие с его стороны агрессии делало его и вовсе не опасным.
— Как? — неуверенно протянул боец, осматривая свой автомат. Он ощупывал знакомое издавна оружие и ничего не мог понять. Как такое вообще возможно? И ведь действительно пластиковое, поэтому не стреляет. Но почему? Что вообще здесь происходит?
— Как и ты, как и я, как и всё вокруг. — ответил зверь. Он слегка наклонил лохматую голову вправо и, увидев, что сталкера зашатало, спешно добавил: — Ты только это… В обморок не падай!
— Не буду… — так же спешно согласился мужчина. — А присесть можно?
— Валяй!
Насколько быстро может рухнуть привычный мир? Для кого-то пройдут годы, месяцы, может целая жизнь. А для сталкера, который ничего не помнил и осознал себя у входа в станцию метро, на это ушло чуть больше часа. Он схватился за противогаз, пытаясь стащить его, так как воздуха не хватало, но не получилось. Оказывается, действительно — пластиковый. И он, и тварь, и мир вокруг. Теперь он не сомневался, что и стены этого здания окажутся ненастоящими. Он завыл. Его голос, сначала тихий, начал набирать обороты…
— Ты что! — зверь обеспокоенно подскочил к убитому горем бойцу и потряс его. — Тихо! Тихо. Нельзя нам.
— Чего нам нельзя? — удивление, вызванное высказыванием большой белой собаки, чуть успокоило мужчину, но вызвало новую волну любопытства.
— Нельзя им показывать, что мы знаем.
— Кому им? Тем, кто за стеклом?
— Да. Я вижу, ты тоже уже догадался, — пес довольно ухмыльнулся.
— А почему нельзя?
— Как только они узнают, что мы понимаем, тут же идет снег, и снова… Мы вновь теряем память.
— Но так нельзя! — возмутился сталкер. — Я сейчас пойду и…
— И что ты сделаешь? — зверь опять заржал. Ехидненько так. — Начнешь стрелять в небеса из своего пластикового автомата?
— Я… Я… — не зная, что на это ответить, мужчина вновь сник. — Но, что же делать?
— Успокойся для начала, — проговорило животное. Его лапа лежащая на плече сталкера действовала, как бальзам на душу. Все-таки он не один в этом проклятом пластиковом мире. Этот странный, говорящий пес-мутант с ним, и он не собирается на него нападать. Это уже хорошо. Может подружиться с ним? Глядишь, не так скучно будет время проводить.
— А что ты можешь сделать? — Пес присел рядом и неожиданно тихо запел, дико фальшивя и не дотягивая гласные:
У бабочки всего лишь день,
Последний день, чтобы влюбиться и умереть,
Но она сидит в закрытой банке,
Из неё можно только смотреть,
Как улетают далеко
Все, кто был с нею рядом.
Бабочка долбится в стекло:
Ей больше ничего не надо…
— Слушай, — встрепенулся сталкер. — А может разбить это самое стекло?
— Ну во-первых, это вряд ли, — с умным видом заметил зверь. — Оно слишком толстое. А во-вторых, зачем?
— Как зачем? А свобода? Неужели ты хочешь сидеть в этой ловушке всю жизнь?