Позади снова взвыла собака, но братья не обернулись, будучи уверенными, что нечто, преградившее собакам путь, и сейчас не даст им переступить через себя. А зря.
Собака выла, вовсе, не оплакивая упущенную добычу, а для того, чтобы привлечь внимание. Ибо инстинкты чудовищ нового мира работали, как нельзя, слаженно. Особенно последнее время. Если не удается кого-то изловить, позови того, кто сможет. Или самый простой принцип выживания: «Враг моего врага — мой друг». На этом фоне даже занюханная крыса могла объединиться, скажем, с Вичугой, если в том присутствовал обоюдный интерес.
Вот и сейчас. Где-то в километре от стаи, услышав тоскливый вой собаки, от разрушенного здания отделилась тень. Быстро скользя по руинами, она огромными прыжками приближалась к стае. Собаки, рыча, расступились, но ни одна особь не посмела напасть на своего недавнего врага. Лишь когда тень замерла в непосредственной близости от преграды, стало ясно, что это кошка. Вернее, тварь, прародителем которой была кошка или рысь. Сейчас, мало что напоминало гордое животное. Лишь узкие вертикальные зрачки злых глаз. Все остальное походило на грубую пародию. Более вытянутое тело, несуразные непропорционально длинные лапы, серая, местами свалявшаяся, шерсть и… два хвоста! Очень подвижные и быстрые, с жалом на каждом.
Кошка втянула ноздрями воздух и тут же зашипела, ощетинившись. Ее чуткому обонянию не стоило ни малейшего труда распознать среди нескольких ярких запахов вонь человека. Этот запах червя, прячущегося глубоко под землей, невозможно было ни с чем спутать. Тень медленно двинулась вперед, но тут же отпрянула. Поле неизвестной и чуждой природы преградило ей путь. Она несколько секунд, которых хватило, чтобы оценить ситуацию, стояла в панике, после чего просто прыгнула. Как можно выше и дальше. Люди перешли. Они смогли. Значит это не препятствие, а неприятная досадная преграда, которую можно и нужно преодолеть.
Несколько собак снова взвыли, наблюдая, как кошка мягко приземлилась в нескольких метрах впереди. Их волнению не было предела. Они даже засуетились возле невидимой линии, мечась вдоль нее, но как бы того не хотели, преодолеть преграду не могли.
Тень на мгновение обернулась, презрительно фыркнув, и, не торопясь, пустилась к застывшим составам, скрываясь в траве и ища жертвы.
Асфальт заскрипел под ногами, словно тяжелые кирзовые сапоги рвали на части его подточенную временем поверхность. И не мудрено. Дожди, ветер и растения, тут и там пробивающиеся сквозь темно-серую поверхность, сделали свое дело. Асфальт размягчился, растрескался, а кое-где уже просто был смыт водой, открывая взгляду белую поверхность бетонной конструкции перрона. Братья шли медленно и настороженно оглядывались вокруг, не снимая пальцев со спусковых крючков своих надежных боевых товарищей — автоматов. То, что заставило собак остановиться, все еще было здесь. И то, что световые сигналы указывали на присутствие здесь человека, тоже было не самым сильным поводом, чтобы расслабиться. Как раз наоборот. Люди всегда были хуже зверей. Хитрее и опасней. Даже для самих себя. А уж после катастрофы, будто совсем озверели.
— Грандиозно, — тихо проговорил Алексей. — Грандиозно и бессмысленно.
— Ты о чем? — Иван все еще всматривался в темные глазницы окон зданий, находившихся по ту сторону состава, перекрывавшего добрую часть обзора. На мгновение ему показалось, что там что-то блеснуло, хотя это могло быть и отражением солнца на разбитом стекле.
— Все это! — Младший брат обвел рукой пустые здания железнодорожного вокзала, перроны и пути со стоящими на них составами. — Грандиозно, но… бессмысленно!
— Ну почему же? — Не выдержал старший брат и остановился, вглядываясь сквозь мутные окуляры противогаза в глаза Алексея.
— Зачем все это? — Он указал на почти целый вагон ближнего состава, на котором крепилась ржавая табличка с еле угадываемыми буквами. «Москва — Владивосток».
— Ну как же? — Иван слегка опешил, пытаясь сообразить, как объяснить все это брату. — Чтобы путешествовать. Чтобы побывать в другой части необъятной Земли. Чтобы близких… чтобы любимых увидеть, наконец!
— Э нет, брат, — Алексей покачал пальцем. — Близкие должны быть всегда рядом. В голове. В сердце. На расстоянии вытянутой руки. Без этого они уже не близкие. Я даже представить себе не могу, чтобы делал, если б моя любимая, моя ненаглядная, вместе с сыном жила на другой станции. А тут… Тут не то, что город. Тут другой конец света! Как можно родных оставлять так долго без своей поддержки и внимания?
— Бывают разные ситуации, брат. — Пожал плечами Иван. — Мир раньше не ограничивался одним метро, которое объехать можно было за час. Он был больше, шире и многогранней. И люди были другие. Не держались за каждодневно уменьшающиеся остатки своего мира, как мы. Да и больше их было. Гораздо больше, что думаю не давало им по-настоящему ценить друг друга. Как я свою милую, или ты — свою ненаглядную…
— Но как?.. Но зачем?.. А если с твоей половинкой что-нибудь случится? Если ты не успеешь?
— Ну — Ну — Ну, — Иван похлопал Алексея по плечу. — Смерть единственный результат жизни. Все остальное лишь следствие твоей жизнедеятельности. Попроще относись к этому. К смерти надо относиться с благодарностью. Ведь это точка на твоем пути, и это означает, что ты свой путь прошел, как и те, кто ушел туда раньше. Надо быть не только благодарным, но и радоваться за своих близких.
— Быть благодарным? — Алексей не поверил своим ушам. Но до конца возмутиться не успел. Иван поднял палец к фильтрам, что означало — «тише», явно что-то заметив за его спиной в той стороне, откуда они пришли и где оставили стаю собак бороться с неизвестной силой. Алексей почувствовал, как взмокла спина и самопроизвольно напряглись мышцы, готовые в ту же секунду отдаться борьбе без остатка.
— Трава шевелится, — произнес Иван. — Пошли-ка потихонечку отсюда. По верхнему переходу на ту сторону путей. Согласно указателям, главное здание вокзала находится там. Очевидно, и метро тоже.
Братья быстро поднялись по лестнице наверх. Переход кое-где был еще застеклен, а где-то разбитые стекла ощетинивались осколками, торчащими из металлических рам. Крыша прогнулась, металл покрылся ржавчиной, а на полу меж плитками коричневого кафеля проросла трава. Братья быстро пошли по нему, высматривая сквозь окна то, что насторожило Ивана.
Переход находился выше прилегающей местности, и поэтому Алексей все же различил то, что заставляло траву колыхаться. Нечто большое и серое кралось между составом и перроном, не отрывая взгляда от людей, передвигавшихся по переходу. На одно мгновение глаза человека и кошки встретились, что и послужило сигналом для всех.
— Иван! — Крикнул Алексей, поднимая автомат. — Беги! За нами следует кошка.
Высота давала ему преимущество, чем он и не преминул воспользоваться. Короткими очередями, прицельно, человек открыл огонь по метнувшейся вдоль состава тени. Но разница в скорости была налицо. Нелепое существо, размером раза в два больше человека и лишь отдаленно напоминающее кошку, слишком быстро прыгнуло сначала на перрон, затем на вагон, а после одним махом через окно в переход. Алексей еле успевал наводить автомат. Кажется, несколько пуль все же попали в движущуюся мишень. Но с уверенностью этого было нельзя сказать.
Парень попятился, судорожно хватаясь за армейский нож на поясе и готовясь встретиться с чудовищем, которое с вагона одним длинным прыжком метнулось к нему. Но тут сильный толчок сбоку отправил его на пол. Алексей тут же развернулся в сторону опасности, но увидел лишь, как чудовищная кошка врезается в оттолкнувшего его Ивана, вгрызается клыками в своевременно подставленный под пасть рюкзак и… По инерции скользит когтями по кафелю в сторону противоположной стены перехода, пытаясь затормозить.
Алексей вскрикнул, когда Иван, увлекаемый за собой животным, в след за ним рухнул вниз, сквозь снесенную напрочь чудовищем стену перехода.
— Да мать вашу! Иван! — Алексей моментально вскочил, на ходу перезаряжая автомат и выглядывая сквозь брешь в стене наружу.
Что кошка, что брат рухнули на крышу стоящего внизу железнодорожного состава и соскользнули вниз, но только по разные стороны. Но брат, слава богу был жив. Он зашевелился, медленно поднимаясь и бросаясь в сторону вагона. Впрочем, как и кошка. Только этот самый вагон ей надо было сначала перелезть, чтобы обнаружить добычу. Чудовище это и сделало, одним прыжком оказавшись на крыше и озираясь в поисках Ивана.
Алексей в это время, не мешкая, вновь открыл стрельбу по чудовищу. Но адская кошка словно не замечала пули, ранившие ее тело. Утробно рыча, она спрыгнула вниз и попыталась схватить старшего брата, но длинные когти только порезали пополам металлический поручень вагона. Иван успел скрыться в тесных внутренностях искусственной змеи «Москва-Владивосток».
Тень несколько секунд пыталась понять, куда исчез человек. Пару раз попробовала проскользнуть в тесный тамбур, разрывая когтями дюралюминиевые стены, но безуспешно. Мутация не дала ей такой возможности, наградив слишком большим телом.
Тогда тварь развернулась к Алексею, который снова попятился. Он попытался быстро перезарядить автомат, поняв, что единственная возможная добыча теперь он. Руки не слушались, а паника начала брать вверх. Молодой человек выпустил уже две обоймы в этого монстра, а ему хоть бы хны. Кошка, казалось, не замечала крови, стекающей из ран. Ей больше была интересна добыча. Медлительная, неповоротливая и до сих пор ускользающая от нее, что только усиливало ее злость.
Алексей застыл в нерешительности. По сути, теперь он являл из себя легкую добычу. Куда ни беги — длинный коридор. А кошке нужно всего пару мгновений, чтобы запрыгнуть в дыру в стене перехода. Вон она уже и готовится, поджимает под себя ноги и напрягает мышцы, устраиваясь поудобней для первого броска. Рука Алексея непроизвольно потянулась к гранате, убирая за спину автомат, чтобы в случае бегства было удобней. Успеет бросить или нет, но, по крайней мере, постарается затолкать ее в пасть чудовищу, чтобы не очень аппетитно было.