— За лекарствами ночью? — С сомнением в голосе проговорил тот. — Чушь какая-то. А в корзинке что? Деньги на эти самые лекарства?
— Не знаю, — проговорила еле слышно Лиза.
— Что? А ну показывай, что там у тебя! — Солдат быстро подскочил к девочке, сорвал ткань с корзинки и тут же отпрянул, удивленно глядя в нее. Потом он почему-то стал поднимать автомат в сторону Лизы, но не успел, и вяло завалился на рельсы мертвый.
Девочка вжалась в тюбинг еще больше, с удивлением наблюдая, как второй солдат вынимает из первого нож. Она в страхе зажмурилась, когда он шагнул к ней. Казалось, самые ужасные ее страхи и кошмары, вдруг, воплотились в жизнь, но…
Большая рука легла на ее плечо, от чего у нее чуть не подогнулись коленки, но неожиданно мягкий голос произнес:
— Уходи! Давай, уходи скорей в Полис. Я постараюсь задержать возможных преследователей, а тебе надо спасать ребенка!
Ребенка? Лиза удивленно посмотрела в корзину и чуть не выпустила ее из рук. На нее действительно смотрел ребенок. Обычный. Маленький и розовощекий. С одним единственным изъяном. Его глаза смотрели на нее и моргали. Но моргали странным образом. Девочка даже засомневалась, что он моргает, но нет. Одно быстрое движение и вот опять. Еще одно. Но у ребенка не было век! Он моргал какими-то полупрозрачными пленками. Еле заметными…
Мутант! Ее братик, а это был именно он, был мутантом! И он… Он ей улыбался. Обычной несмышленой улыбкой малыша. Протягивал пухлые ручки и был совсем не страшный…
Со стороны станции послышались голоса и грохот подкованных ботинок.
— Ну, давай! — Быстро проговорил солдат. — Беги! Спасай ребенка! Че стоишь-то?
Лиза, подталкиваемая спасителем, бросилась вперед, благо он дал ей пусть и не большой, но настоящий фонарик. Страх опять начал брать над девочкой вверх, но уже не от темноты, которую разрезал слабенький луч, а от выстрелов, раздавшихся сзади. Солдат сдержал обещание и остановил погоню, но от этого легче не стало.
Теперь она понимала, что происходит, и что ее ждет, если ее поймают. Она, сама того не понимая, стала невольной соучастницей преступления. И люди, что сейчас ее преследуют, не будут разбираться, сколько ей лет. И она это прекрасно осознавала, поэтому неслась, сколько хватало сил, вперед, к спасительному Полису, подгоняемая страхом и зверьми. Самыми что ни есть настоящими зверьми.
Через некоторое время звуки стрельбы утихли, а Лиза снова осталась наедине с темным тоннелем, чуть ярким светом фонарика и братиком, а также со своими вновь нахлынувшими воспоминаниями сегодняшнего еще не законченного дня.
Как мама и говорила, у нее теперь появился братик. Вот он, рядом. В корзинке. Но…
Вдруг, с новой силой нахлынули слезы. Лиза уселась на рельс, поставила перед собой корзинку и разревелась. Вспомнилась мама, ее угасшие стеклянные глаза, безвольная рука, повисшая со стола. Это же он! Ребенок! Ее братик убил ее! Зачем она его вообще спасает, если он причинил столько горя? Зачем? Она плакала и не знала, что ей делать. Почему все это произошло, вдруг, с ней? И ничего впереди…
Послышались шаги. Быстрые, еле слышимые, чуть шаркающие. Девочка испуганно подобралась и прижала корзинку к себе, на уровне инстинкта приняв одно единственное правильное решение — спрятать братика.
Она махнула фонариком в сторону шагов, и выхватила темную фигуру того самого солдата, который помог ей. Еще не выйдя из темноты, он уже говорил, и слова эти, хоть смысл еще не успел дойти до нее, странным образом успокаивали ее.
— Ну что ты опять уселась, дуреха? — Он подошел и сел рядом, добрыми глазами посмотрев на Лизу. — Я лишь двоих остановил. Скоро их здесь будет целая толпа. Надо уходить.
— Почему, — вдруг, спросила девочка тихим голосом, — ты мне помогаешь?
— Я? А я из Полиса. Агент, понимаешь? И я их тоже ненавижу! Потому что они убивают детей, пусть они уже и с изъянами, пусть они и не такие, как мы…
— Но почему ты их ненавидишь? Разве они не правильно поступают? — Лиза показала ему корзинку. — Вот. Он мой брат. Он — мутант. И он сделал больно моей маме, а потом он убил ее…
— Бог ты мой! Да что ты такое говоришь? — Ужаснулся агент Полиса. — Разве он виноват в смерти твоей мамы? Разве он виноват в том, что люди живут теперь, как крысы, под землей? Он виноват во всех грехах твоих предков, которые и погубили твою мать? Нет! Девочка, очнись! Он твой брат! Он тоже человек. Пусть и с дефектом, но он человек. И, кроме того, я так понял, это единственный родной для тебя. Тебе беречь его надо, а не ненавидеть.
— Но… — Девочка с надеждой посмотрела на него. — Что с нами теперь будет? Мамы нет. Мы одни. Как жить нам?
— Не волнуйся, — произнес тот, слегка улыбнувшись. — Для этого есть нормальные люди. Полис! Я уверен, они вас не бросят. Ведь Полис… Вернее его огни… Они несут надежду всем, и даже таким, как твой братик. — Солдат поднялся, поставил на ноги Лизу и всучил ей корзинку. — А ну бегом в Полис! Вперед, к Надежде! Давай…
Договорить он не успел. По тоннелю громом раскатился выстрел, отчего солдат упал ничком на шпалы, а девочка закрыла уши, выронив корзину. За упавшим агентом стоял и зло скалился гер-комендант с пистолетом в руках.
— Тоже мне спасители человечества! — Прорычал он и, сделав шаг, оттолкнул девочку и поднял корзинку с маленьким мальчиком. Через мгновение он плюнул на ребенка и поднял на него пистолет.
Снова по тоннелю прокатился выстрел. Удивленный комендант посмотрел на свою окрашивающуюся красным грудь и стал разворачиваться к девочке. Он уронил свой «Стечкин» и корзину с ребенком. И попытался сделать шаг по направлению к девочке, но колени подогнулись и он рухнул рядом с убитым им же солдатом.
Девочка, выронив ПМ агента и пошатываясь, подошла к выпавшему из корзины и заливающемуся криком братику. Она подняла его и прижала к себе. Слезы текли по ее щекам, а детское сердце выпрыгивало из груди, но, тем не менее, она сделала шаг, потом другой… И понесла малыша в сторону Полиса. Пока существовали такие люди, как этот бесстрашный солдат, надежда будет всегда… И для нее, и для ее братика, и для всего человечества.
Открытое пространство
Как передать ощущение мира, если не был на поверхности двадцать лет, и все твои чувства сводятся к страху перед окружающим? Боязни не только открытого пространства, но и новых звуков, запахов, как бы того ни хотелось, все же проникающих сквозь фильтры противогаза. Как поведать о том, что каждая тень кажется пугающей и опасной, тем более, если она стремительно движется в твою сторону…
И тень действительно двигалась очень быстро, широкой волной накрывая истерзанное растениями дорожное полотно, разрезающее улицу на две части. И самое неясное и страшное то, что совершенно не было видно источника этой огромной тени.
Прикинув ее скорость, Сергей зажмурился: не успеет вернуться обратно в дом. Слишком стремительной была тень, а до дома еще двадцать шагов надо сделать. Заколотилось сердце, подогнулись коленки, а в ушах громко зазвенело, или, вернее, загудело, лишая воли. Он присел, обхватив голову руками. Может Некто или Нечто проскочит…
Но ничего так и не случилось. Он некоторое время сидел, скорчившись на остатках асфальта, потом приоткрыл один глаз, ожидая увидеть перед собой морду неведомого и страшного существа, которое с близкого расстояния рассматривает его, как возможную добычу, но ничего не увидел. Все та же улица, разделенная дорогой, неизвестный кустарник по обе ее стороны и заводской забор вдалеке, к которому и предстояло сейчас добраться. Обогнуть его и выйти, наконец, в поселок…
Так что же это было? Сергей начал осматриваться по сторонам, пытаясь понять, чем она была вызвана, но понял это, лишь оглянувшись назад. Внушительная тень никуда не исчезала, она всего лишь проплыла над мужчиной и двинулась дальше, так и не обратив на него своего внимания. Ничего не оставалось, как посмотреть вверх. На темно-синее бездонное небо, по которому плывут… Облака? Неужели это и есть те самые облака — вода, умеющая плавать по небу? Сергей застыл. Мелкие мурашки покрыли его тело с головы до пят, как безмолвное выражение его восторга. Ничего подобного он раньше не видел. Хотя нет, скорее всего, видел, только не помнит этого. Не помнит, как они выглядят, и какое восхищение способны вызывать у людей. Он их почему-то по-другому представлял, а тут, словно, кусок ваты закинули на небо. Чистый, белоснежный пух…
Так вот откуда тень! Очевидно, вода тоже может ее отбрасывать. Сергей улыбнулся. Такие факты нужно бы помнить… Хотя тогда ему восемь всего лишь было.
И солнце… Сергей быстро опустил голову вниз, ибо невозможно было на него смотреть.
И неожиданно, он краем глаза заметил движение и обернулся. Волна паники снова взметнулась и, сжав сердце, подкатила к самому горлу. Новая тень, намного меньше первой, неслась в его сторону, как бы перескакивая через немногочисленные остатки снега. Он, было, вздохнул с облегчением, но, вдруг, понял, что тень эта другая и движется не так, как первая — прямо. Эта двигалась рывками, и маршрут ее пролегал явно не по прямой. Словно существо или предмет, отбрасывающий тень, двигалось зигзагами или… Внезапная догадка посетила голову. Перескакивало с одного кустарника на другой! Он поднял голову и попятился. Какое-то невидимое из-за солнца существо, перелетая с одного края дороги на другой и двигаясь по верхушкам сплетенных веток кустарника, стремительно неслось в его сторону, издавая странный клекот.
Сергей попятился и в первое мгновение никак не мог сообразить, что же делать. Но потом трясущимися руками стянул с плеча автомат и снял с предохранителя. Существо стремительно приближалось, а мужчина не слушающимися руками пытался нацелить свой АКСУ на него. Это было сложно еще и от того, что существо постоянно прыгало с одного места на другое. Кроме того, из-за участившегося дыхания запотели стеклышки противогаза. Сергей рефлекторно попытался протереть их, но неудачно, с опозданием поняв, что запотели они изнутри.