тельно посоветовали, и я поддалась на уговоры.
Я впервые столкнулась с европейским запретом на курение в общественных местах, и меня это даже заинтересовало. Даже, честно говоря, слегка рассмешило.
Хорошо, я понимаю, люди должны дышать, без этого им не обойтись. Чистый воздух, то есть кислород, это замечательно, не следует портить сигаретами воздух в помещениях, в которых находятся дети. Взрослые люди, страдающие заболеваниями дыхательных путей, тоже должны иметь определенные права: они делают покупки в магазинах, едят в ресторанах, потому что не желудком страдают, а легкими, в таких заведениях тоже курить не следует, и к этому никто не цепляется. Всё правильно, но при чем здесь игорные заведения, ведь детей в казино, слава богу, никто не пускает?
По таинственным причинам к казино отношение более терпимое, чем к борделям. Бордели безапелляционно осуждают. Правда, это не помогает, давным-давно известно, что тут никакими запретами не поможешь, законники сами не без греха — для иных это просто дом родной.
Кстати, а есть ли запрет на курение в борделях? Мои знания в этой области очень ущербные, потому что как-то так сложилось, что я никогда в жизни не была ни в одном борделе.
Так почему же в казино нельзя курить, а в борделе можно? Это я просто вежливо спрашиваю, меня интригует сама постановка вопроса. Ни в казино, ни в бордель никто никого силой не толкает, каждый посещает эти заведения добровольно. К тому же лица, несущие полную ответственность за порядок в казино, никогда не пустят туда несовершеннолетнего гражданина, чего нельзя сказать о борделе.
Так вот, в несчастных казино ввели строгий запрет на курение, и это беспредельная глупость, просто даже смешно. Неужели люди приходят в казино лечить бронхи и сердце?
Правда, реверанс в сторону курильщиков сделали, почему бы и нет? Соорудили для курильщиков клетушки. Место там обычно на двух-трех человек, не больше. Один раз я зашла в такой закуток, и там торчали два мужика, при этом один курил, а второй нет, он явно просто составлял компанию первому. Я в мгновение ока приняла решение потеснить его оттуда: если мне нельзя курить вне клетушки, ему нельзя торчать здесь без сигареты. Или ты куришь, котик, или пшел вон! По-моему, он почуял мои намерения, потому что смылся, не успела я открыть рот.
Только в одном-единственном заведении в Ла-Боль курилка была изысканно обустроена. Тут тебе и окно в сад, и столики, и кресла, и пепельницы…
Другое дело, что ограничение мест курения точно благоприятствует здоровью. И что? Казино превратятся в оздоровительные центры?
Среди разнообразных впечатлений, то стрессов, то блаженства, у меня возник конфликт потребностей. С одной стороны, мне жаль было заканчивать лечение, а с другой — мелкие пакости все же изрядно надоели.
Как правило, в каждой своей поездке я пользуюсь пугающим количеством электрических приборов: зарядка для сотовых, кабель для ноутбука, мышь, чайник (чтобы делать ингаляцию в удобное время), аппарат для ингаляции, грелка, лампочки… А в комнате, как правило, только одна розетка, максимум — две, причем преимущественно под столом на уровне пола. Дома у меня все подключено с умом. Пани Хеня, которая боится электричества еще больше, чем я, обходит эти змеиные клубки проводов десятой дорогой. А здесь приходилось оставлять на полу переплетение проводов, причем горничная не церемонилась с ними, и мне каждый раз приходилось проверять, что именно она шваброй выдрала из розетки. Случалось, что по два-три раза в день приходилось ползать по полу вокруг проводов. Мне это изрядно надоело.
Малгося позвонила и отрапортовала, что механизм открывания калитки с пульта управления починили.
— А книжки про котика пришли? — спросила я.
— Нет.
Опять стресс!
— Ладно, это я улажу, когда приеду…
Книжки про котика не выходили у меня из головы. Ежи дал мне почитать первый экземпляр, и я впала в экстаз.
Я немедленно потребовала продолжения, потому что на последней странице было указано, что их тридцать штук. Малгося договорилась по телефону о пересылке, я заплатила за все сразу и получила первые пять. Потом, тоже по пять, стали приходить остальные книги.
Первые я проглотила залпом, и, наверное, именно эта литература спасла остаток моего здоровья еще до отъезда на лечение.
Потом я стала их перечитывать, потому что решила, что не буду читать продолжение, пока не получу все до конца. Вскоре пришли очередные посылки, последняя — почти в момент отъезда, и это была единственная вещь, которую я лично засунула в чемодан. Я даже не вскрыла посылочную упаковку.
Теперь у меня уже пятнадцать книжек. Я позволила себе взять в поездку все, что у меня было, чтобы всласть почитать. В Ла-Боль, прочитав десятый том, я принялась читать как можно медленнее и перечитывать уже прочитанное, чтобы продлить удовольствие. Я вскрыла последнюю пачку книг, спрятав предыдущие в багажник…
В пятнадцатом томе были указаны сроки высылки очередных книг, и четвертая посылка должна была уже ждать меня дома, и что?! Малгося говорит, что ее еще нет!
Я всерьез разволновалась и с трепетом ждала возвращения домой.
В Париже у меня был забронирован отель…
Господи, что за проклятие преследовало меня с этими гостиницами?! Отель «Сесилия» бронировал мне Роберт, находясь в Канаде. Он тогда сделал всё оптом, и, конечно, произошла путаница с числами.
Каким образом люди, имеющие со мной дело, могли так поглупеть, я понятия не имею, ведь сумасшествие не заразно, а я не вмешивалась в процесс… Как здравомыслящие люди не заметили, что Роберт вписал в бронь тридцать первое сентября? В листе бронирования в «Сесилии» четко значились три дня и две ночи: 30 и 31 сентября, отъезд первого октября.
Наконец, мы выяснили, что в сентябре тридцать дней, но я до самого конца не была уверена, не путаю ли я что-нибудь еще.
Не знаю, писала ли я где-нибудь еще об этом, на всякий случай повторюсь. Всех пациентов оздоровительного центра в Ла-Боль предупреждают, что каждый, невзирая на возраст, должен отвести себе две-три недели на отдых после прохождения лечения. Только после отдыха проявляются позитивные результаты лечения. Без отдыха весь курс процедур может пойти коту под хвост. Я как раз начала этот период отдыха, но жизнерадостности во мне не было ни капли.
Счастье еще, что по дороге нам необыкновенно повезло. Через Германию мы ехали в пятницу, там что-то праздновали, поэтому получились удлиненные выходные. Лишенные грузовиков автострады были почти совершенно пусты, просто глазам не верилось.
Обрадованный таким везеньем Витек решил доехать до Вроцлава, чтобы на следующий день сократить наши пытки и муки на родных дорогах, и он был прав. Я почти поверила, что семь неудачных лет потихонечку сползают со своего пика, потому что в то, что они заканчиваются, я верить боялась. Но всё-таки какой-то свет в конце тоннеля…
Наконец-то я оказалась дома, где меня ждала Малгося.
Внутренним взором я увидела, как будет выглядеть мой послелечебный отдых, особенно с того момента, когда Витек с Малгосей выволокли из машины все мои чемоданы и мой холл превратился в филиал цыганского табора. Единственным четким ориентиром в горе вещей был чемодан с лекарствами.
Если честно, то меня лично сейчас интересовали только книжки про котов, и они, разумеется, вышли на передний план.
Пятнадцатый том у меня был там, где потерять его было невозможно, — в сумочке. Я бы скорее приехала без туфель, чем без этого пятнадцатого тома.
Малгося открыла книгу, прочитала выходные данные на последней странице и забеспокоилась.
— Сегодня суббота, а позвонить можно будет только в понедельник, после девяти. Почему они до сих пор не прислали остальные экземпляры? Мы жалобу напишем!
Я согласилась подождать до понедельника, а что еще оставалось делать? За это время я решила отыскать шестой том и перечитать его еще разок, потому что забыла кое-какие подробности. Где-то же этот шестой том должен быть… Скорее всего, он вместе с вещами, предназначенными в стирку, я их сложила так, чтобы не вынимать до Варшавы. Отлично, только где чемодан с грязными вещами? Мне не хватало ни сил, ни терпения перерыть гору багажа, даже у Малгоси, глядя на эти развалы, опустились руки.
В панике, случайно, мне удалось найти последние четыре тома, все остальные куда-то подевались, зато под руку все время попадались какие-то другие книжки, и разозлило меня окончательно.
С чемоданами происходила форменная неразбериха. Отправляясь в поездку, я везла с собой три чемодана, а по возвращении их стало четыре. На каком-то этапе путешествия дети решили купить мне еще один чемодан. Особый, отличающийся по цвету от остальных, специально для лекарств. Чтобы точно было известно, где всё это медицинское барахло находится, потому что до сих пор я распихивала лекарства по разным сумкам и пакетам и это, сами понимаете, доставляло немало хлопот.
Чемодан был куплен, но оказался слишком большой.
Я отлично видела, что для лекарств он великоват, но не пикнула, потому что чемоданчик уж очень мне понравился. Лекарств, после моего употребления, становилось всё меньше и меньше, поэтому не удивительно, что посторонние вещи стали потихоньку в него перекочевывать, и чемодан, можно сказать, сменил свое назначение. Теперь он стоял в холле, набитый неведомо чем. Содержимое остальных чемоданов тоже оставалось для меня тайной.
Тяжело вздохнув, я приступила к разборке чемоданов. Начала со среднего. Ничего необыкновенного в нем не оказалось, а то, что я из него вынула, легко разнесла в нужные места, главным образом в ванную комнату.
Не помню, в какой очередности я копалась в остальных чемоданах, но по мере продвижения работ пугалась все сильнее — я не нашла подарка для пана Славека, мази от ожогов для Малгоси, подарка для пани Хени, зажигалок с фонариками, которые специально купила себе и Малгосе в Амстердаме, подарка для Ежи, нужных книг, чеков из банкомата, которые нужно было сжечь…