В старину был обычай, согласно которому в каждом населенном пункте (или в нескольких соседних) носили поневу определенного типа, со своими особенностями в цвете ткани, размере клеток, вышивке и украшениях. Если девушка выходила замуж в другую деревню, она должна была подчиниться местным традициям и носить поневу того типа, который принят в деревне мужа.
В будни и праздничные дни поневу полагалось носить по-разному. Во время домашних и полевых работ ее подтыкали за пояс. В праздничные дни, при посещении храма подол поневы опускали вниз. Ходить в поднятой наверх и заправленной за пояс поневе считалось неприличным. Будничные поневы шились из простой шерстяной ткани и практически не имели украшений. Праздничные, из более дорогой ткани, украшались серебряным кружевом, тесьмой, шнуром и вышивкой. Обеспеченная крестьянка имела в своем распоряжении до пятнадцати понев и каждую носила в определенные дни.
Крестьянка Тамбовской губернии с ребёнком
Были поневы для больших праздников – Пасхи и Рождества, поневы для воскресных дней, поневы для большого траура (по мужу, матери или детям), поневы для малого траура (по дальним родственникам) и так далее.
Первое надевание этой одежды на девушку проходило очень торжественно и, как правило, совпадало с природным взрослением девицы, т. е. с приходом первых месячных, которые еще называли красками. В дом к девушке приходили ее подруги и родственницы. Мать, держа поневу в руках, предлагала прыгнуть в нее стоящей на лавке дочери. «Прынь, дитятко, прынь, милая, в вечный хомут, в бабью поневу», – говорила она. «Прыжок» девушки в поневу означал ее переход в новый социальный статус. Она становилась «девицей на выданье» и отныне могла посещать молодежные гулянья.
Без сборничка под образа не становятся
Русские крестьянки уделяли особое внимание головным уборам. Замужние женщины полностью покрывали голову и волосы платком, сборником, кокошником или другим убором. Считалось неприличным показаться на людях с непокрытой головой, отсюда даже пошло известное выражение «опростоволоситься», что означает «опозориться, попасть в неловкое положение».
Только незамужним девушкам дозволялось ходить с непокрытой головой, волосы они заплетали в одну косу и украшали лентами. Лента и косу скрепляла, и украшением служила, а в случае необходимости и толщину волосам придавала. Интересно, что лентами украшали свои косы лишь девушки, достигшие брачного возраста. Совсем юные девочки пользовались простыми шнурами. Право украсить косу лентой девушка получала лишь с момента появления у нее регул (месячных). Ленты носили разных цветов, но самым популярным был красный. И это неспроста, ведь красный – цвет менструальной крови. Носили девушки и головные уборы: повязки, венцы, почелки. Их особенность в том, что затылок и часть волос оставались открытыми.
Женские головные уборы отличались от девичьих, и прежде всего тем, что полностью покрывали голову. Они достаточно сложны по своей конструкции и характеру украшений. К таким головным уборам относится кокошник – элемент традиционного костюма, который в русских деревнях и селах носили вплоть до конца XIX века.
Как и откуда на Руси появился этот предмет – доподлинно неизвестно, но, согласно самой распространенной версии, пришел он к нам из Византии, где женщины украшали себя похожими диадемами. Считается, что само слово «коко́шник» произошло от славянского «кокош» – «курица или петух». Кокошник надевали исключительно замужние женщины и только по праздникам. Убор плотно прилегал к голове и закрывал волосы, заплетенные в две косы и уложенные венком или пучком.
В XIX веке кокошники носили женщины из купеческих, мещанских и крестьянских семей. А в допетровские времена – еще и из боярских. Шире всего они были распространены в северных областях нашей страны. В Новгородской и Тверской губерниях получил распространение особый тип кокошника – кика, высокая шапочка, состоящая из очелья, верха и позатыльника, по ее бокам спускались небольшие лопасти – уши. На юге нашей страны был распространен головной убор под названием «сорока», на северо-востоке носили шапочку с твердым дном, она называлась «самшура», на большей части Европейской России носили мягкие шапочки из ситца, сатина, шелка, атласа – они назывались сборниками.
В конце XIX века во многих губерниях России кокошники постепенно стали исчезать и заменяться другими головными уборами. В начале прошлого века основными уборами замужних крестьянок стали платки и повойники (мягкие шапочки, полностью закрывавшие волосы).
Вот на платках хочу остановиться более подробно. Их носили не только взрослые женщины, но и маленькие девочки, и девицы на выданье, и невесты, и старушки. Носили их как с головным убором, так и самостоятельно. Видов платков и способов их завязывания было великое множество, в зависимости от возраста их обладательницы, дня недели (будни, воскресенья или праздники – на каждый случай полагался определенный платок) и погоды.
Как правило, у девушек с хорошим приданым был целый набор платков: домотканые, покупные, шелковые, ситцевые, шерстяные, теплые шали и платки для каждого дня, для церкви и праздника.
Незамужние крестьянские девицы в повязках, Архангельская губерния
Особое место платок занимал в свадебном ритуале. Традиционной свадьбе будет посвящена отдельная глава в этой книге. Сейчас же упомяну, что, согласно старинным поверьям, распространенным на севере страны, свадьба – это не только важное событие в жизни двух людей. У нее есть и другой смысл: свадьба – это «смерть», как ни странно. Смерть молодой девицы в своем роду, окончательный разрыв с отчим домом. Она как бы «умирала» в роду своего отца и заново рождалась в роду мужа уже в новом статусе. В ее новой жизни менялось все: семья, дом, прическа, одежда. Платку также приписывали новую роль.
Молодая женщина в сборнике и девушки в повязках на празднике в селе Ненакса (Русский Север). Начало XX в.
Молодая женщина в праздничном костюме и платке. Костромская губ 1907 г.
Перед свадьбой проводили обряд под названием «покрывание невесты» – лицо молодой девицы закрывали платком. Есть несколько мнений у этнографов на этот счет. Предполагается, что в эти мгновения, в период инициации, девушка как бы «существует в ином мире». Люди полагали, что ей опасно смотреть в глаза, поэтому лицо полагалось закрывать. По другой версии, девушка очень уязвима в это время, и, чтобы уберечь ее от сглаза и разной нечистой силы, ее накрывали платком.
Платок укрывал невесту перед венчанием, его снимали и снова накидывали после обряда окручивания (надевания женского головного убора), который происходил или в притворе в церкви, или уже в доме жениха. Совсем «раскрывали» молодую уже за свадебным столом в присутствии всех родственников. Это был очень важный момент свадьбы – «рождение» человека в новом статусе, принятие нового члена семьи всеми родственниками.
Снимал платок с невесты кто-нибудь со стороны жениха – дружка, свекровь, свекор или сам жених. Обряд происходил в красном углу, перед образами. Снимали платок не рукой, а с помощью кнута, ухвата, сковородника. Использовали предметы, которые, помимо своего прямого назначения, имели и обережную функцию. Причем дружка непременно брал кнут, а свекровь или свекор – домашнюю утварь. Сняв платок, свекровь три раза обносила его вокруг голов жениха и невесты, а потом клала в шапку жениха и ставила в красный угол, под иконы. Этот обряд назывался «снять покров».
В некоторых областях в день свадьбы покрывали не только невесту, но и жениха, а также всех, кто ехал в свадебном поезде. В Донской губернии, например, плечи жениха покрывали одним большим платком, его родственников и товарищей также обвязывали платками. В Витебской губернии жених и друзья укрывали свои плечи красными платками, завязанными на груди. Платок служит невесте, жениху и всем участникам свадьбы объединяющим и оберегающим покровом.
Эх, лапти мои! Лапти лыковые!
Пожалуй, первое, что приходит на ум в разговоре о традиционной обуви, – лапти. В русских деревнях и селах их носили все: мужчины и женщины, старики и дети, носили летом и зимой. Эта плетеная обувь была известна с глубокой древности, первое упоминание в письменных источниках относится к XII веку. И вплоть до конца XIX века это самая распространенная крестьянская обувь.
Лапти изготавливали из лыка – так называют неокрепшее подкорье, ткань дерева непосредственно под его корой. Это мягкий материал, который легко разделяется на полоски и тонкие волокна. Вот из этих полос и изготавливали лапти. Как правило, плетением занимались мужчины, домовитый хозяин должен был обеспечить ими не только себя, но и всю семью. Эта работа считалась несложной, поэтому мужчина занимался ею в свободное от основных дел время. Кстати, отсюда пошло одно известное выражение: «Лыка не вяжет!» Так говорят о человеке, который настолько пьян, что даже такую легкую работу выполнить не способен.
Лыко для плетения заготавливалось весной, пока не распустились листья. На одну пару лаптей для взрослого человека нужно было ободрать три молодых деревца.
Крепились лапти на ноге длинными шнурами – оборами, а надевали их поверх холщовых или суконных полос ткани – онучей. Конечно, служили лапти очень мало: всего три-пять дней. Поэтому, собираясь в дальнюю дорогу, всегда брали несколько пар про запас. Существовало даже такое понятие, как «лапотная миля» – расстояние, которое можно преодолеть без замены обуви.
Житель Симбирской губернии. 1871–1878 гг.
C лаптями в русской деревне было связано много различных поверий. Например, полагали, что старый лапоть, повешенный в курятнике, предохранит кур от мора и болезней. С той же целью окуривали из лаптя коров, чтобы поспособствовать хорошему удою. Использовали этот предмет обуви и в некоторых семейных обрядах. Например, был такой обычай: вслед свахе, которая отправлялась сватать невесту, бросали лапоть – чтобы сватовство прошло удачно. Когда молодых встречали из церкви, поджигали лапти, набитые соломой. Верили, что это обеспечит богатую и счастливую жизнь.