Известие о неудачном исходе посольства повергло Софью в состояние полного смятения, и тем не менее, решив испробовать все доступные средства, она прибегла к заступничеству Святой Церкви. Она знала, что Патриарх Российский пользовался непререкаемым авторитетом не только у народа, но и у царей. Итак, она отправилась к этому предстоятелю и в таких красках расписала свое положение, что тот согласился ходатайствовать о ней. Это был старец, почитаемый за свои седины не меньше, чем за святость жизни. Имя ему было Адриан, и он был десятым Патриархом Российским[302]. Царь и весь двор приняли его со всем подобающим почтением[303]. Патриарх стал было говорить государю обо всем, что могли внушить ему христианская нравственность, долг по отношению к родным, интересы государства и необходимость поддержания добрых отношений в императорской семье. Однако государь пресек его речь и раскрыл во всех подробностях коварный заговор, тщательно продуманный и почти удавшийся, и заставил его окончательно умолкнуть, рассказав о том, что сам Патриарх должен был стать одной из жертв и что на патриаршем престоле его должен был сменить игумен Сильвестр. Добрый старец, испугавшись, умолк и решил остаться при дворе Петра, увеличив тем самым число его сторонников[304].
Софья, лишившись и этой надежды и не зная, на кого еще положиться, решила сама попытаться оправдаться перед братом, предварительно заперев во дворце полковника Шакловитого[305] с несколькими стрельцами, более всех замешанными в преступлении, чтобы при необходимости выдать их брату и ценою их голов купить примирение. Итак, она направилась в Троицкий монастырь скорее как повинная, чем как царевна по крови, в сопровождении канцлера Голицына, великого казначея и незначительного числа своих сторонников. Петр, узнав о решении Софьи, тотчас отправил ей навстречу одного из своих придворных[306], чтобы сообщить от своего имени, что в Троицком монастыре она принята ни в коем случае не будет и должна вернуться обратно. В большом смущении она исполнила этот приказ. Голицын же продолжил путь[307] и у ворот монастыря был арестован и посажен под стражу. Петр, желая законным порядком привлечь к суду всех причастных к злодейскому заговору, отправил в Москву отряд из трехсот солдат во главе с полковником[308] для ареста изменников, имена которых были внесены в особую роспись. Когда этот офицер прибыл в Москву, он первым делом потребовал у Софьи выдать начальника стрелецкого. Софья пыталась возражать, но полковник, которому были даны точные указания, заставил ее понять, что не посмотрит на ее царский сан, если она без промедления не исполнит приказа царя. После этих слов Софья, не понимая, что еще можно сделать, выдала на верную смерть того самого человека, которому за несколько дней до того раздавала самые щедрые посулы. Она не осознала, что, выдавая Шакловитого, дает врагам неопровержимые свидетельства своей виновности, а если бы она устроила ему побег, то оказалось бы невозможно уличить ее в подобных преступлениях. Как только начальник стрелецкий с сообщниками оказался в руках полковника[309], их заковали в железа и привели в Троицкий монастырь. Шакловитого сразу же поставили перед коллегией судей, назначенных нарочно для этой цели. Те четыре часа подряд допрашивали его с большим тщанием, однако, так как тот решительно отказывался открыть истину, пришлось подвергнуть его пытке. Несчастный не смог вытерпеть мучений и, понимая, что сказать правду для него будет не лучше, чем скрывать ее — Juxta periculoso ficta seu vera promeret[310][311], — после нескольких ударов, нанесенных ему палачом, признался в том, что получил задание убить царя Петра вместе с его матерью, женой и дядьями. После этого признания его увели обратно в тюрьму, дали перо и бумагу, и он составил подробный отчет о заговоре, рассказав также и о том, кто подтолкнул его к столь чудовищному злодеянию. Признания других арестованных подтвердили слова начальника стрельцов, после чего осталось только вынести приговор. Шакловитый был осужден к колесованию: ему отрубили сначала руки и ноги, а потом и голову. Подобным же образом были казнены двое стрельцов, которые должны были стать исполнителями святотатственного убийства. Некоторые из заговорщиков были приговорены к вырыванию языка, прочие к изгнанию[312]. Что касается великого канцлера, то потребовалось заступничество князя Бориса, приходившегося ему двоюродным братом и пользовавшегося доверием царя, дабы ему сохранили жизнь. Вместе со всем семейством его выслали на самую далекую северную окраину Российской империи, близ полюса, а имение его было отписано в казну[313].
Оставалось наказать Софью, главную зачинщицу заговора, однако Петр, считая недопустимым бесчестить единокровную сестру, решил последовать максиме императора Тиберия[314], согласно которой государи должны скорее покрывать постыдные дела своих родственников, чем о них рассказывать: Ob externas victorias sacrari signa: domestica mala tristia operienda[315][316]. Он ограничился тем, что попросил ее покинуть дворец и удалиться в монастырь, который она сама выстроила близ Москвы[317]. Софья не хотела подчиниться и надеялась выиграть время, чтобы осуществить другой свой план: удалиться в Польшу под защиту польского короля. Однако царь, оповещенный об этом плане, направил строгий приказ начальнику стрелецкому[318] доставить ее силой в монастырь. Приказ был исполнен, а монастырь был окружен стражей во избежание визитов. Таков был конец регентства Софьи, дамы выдающихся способностей, но чрезмерно властолюбивой. Сам Петр, хорошо ее знавший, высоко ценил ее таланты. Он, конечно, ошибся в ней: не довольствуясь достигнутым ею высоким саном, она дерзнула посягнуть на большее, чем ей было позволено, и не побрезговала использовать для этой цели самые гнусные и нечестивые средства. Этот недостаток считают возможным извинять те политики, которые говорили, ссылаясь на Плутарха, что если законы правосудия и могут вообще нарушаться, то только для стяжания высшей власти: Si jus aliqua causa esset violandum, Imperii causa violandum foret[319][320].
Через два дня после отстранения царевны Софьи Петр вернулся в Москву[321] вместе с супругой и со всем двором словно бы триумфатором во главе войск во всеоружии. Царь Иван, взиравший на все эти события с полным безразличием или, скорее, с естественным для него бесчувствием, вышел навстречу брату: они обнялись и, обменявшись обещаниями взаимной дружбы и согласия, отправились каждый в свои покои. С того момента имя царя Ивана мы находим лишь в заглавиях государственных указов, вплоть до самой его смерти, последовавшей шесть лет спустя. Именно от раскрытия вышеописанного заговора можно считать начало правления Петра Великого[322], который именно тогда, будучи восемнадцати лет от роду, взял в свои руки бразды правления.
Князь Борис Голицын безраздельно пользовался благоволением царя, однако Нарышкины, которые ввели его во власть для того, чтобы уравновесить влияние канцлера Василия, начали осознавать, какую ошибку они совершили, увидев, что он распоряжается всем столь же полновластно, как его двоюродный брат. Так он стал при дворе русских царей тем же, чем Виний[323] был в Риме: quanto potentior, eo invidior[324][325]. Поэтому они начали предпринимать такие действенные меры и пустили в ход такие средства, что Петр в конце концов уступил просьбам матери и ее родни и пообещал удалить его от двора. Борис, узнав об этом, решил упредить развитие событий и уехал в свою вотчину, ни с кем не прощаясь. Вскоре после этого царь пригласил его обратно ко двору, но он не смог долго противостоять интригам противной партии. И вот, после того как Борис окончательно впал в немилость, в ранг первого министра был возведен Лев Нарышкин [Leone Narischino][326], брат царицы-матери и дядя царя Петра[327].
В то время Петр держал при себе нескольких способных иностранцев, которым он безраздельно доверял и манерам которых подражал, полагая их нужными для вящей цивилизации своего народа, о которой он постоянно думал с юных лет. Среди этих иностранцев особенно выделялся господин Лефорт[328], который из своей родины, Женевы, отправился в Амстердам, чтобы обучиться торговле[329]. Потом, однако, он занялся военным делом и переехал в Данию[330], а оттуда в Россию[331]