ороль Швеции, отказавшись от похода на Москву, двинулся на Украину[741]по приглашению предателя Мазепы. Корпус генерала Левенгаупта разбит московитами; мятеж Мазепы. Царь предлагает королю Карлу мир, но тот высокомерно отвергает это предложение и берет в осаду Полтаву. Во время этой осады король получает ранение, а войско его терпит полное поражение. Победоносный царь спешит в Ригу и берет город в осаду: оттуда он отправляется в Польшу и восстанавливает на престоле короля Августа. Затем отправляется в Москву и с триумфом вступает в город. Вернувшись в Петербург, получает известие о том, что его солдаты заняли Ригу. Царь пополняет перечень своих побед: он захватывает Ревель и другие города Ливонии.
Карл, король Швеции, во главе армии, выросшей до пятидесяти двух тысяч солдат[742], везя с собой военную кассу в двадцать два миллиона скудо[743], собранных в Саксонии, большое число орудий и всю необходимую провизию, покинул Дрезден в начале сентября 1707 года[744]. Он быстро двигался к Польше, намереваясь оттуда выдвинуться в центр России, дабы сорвать корону с головы царя, как он уже сделал с королем Августом. Армия царя в Польше насчитывала шестьдесят тысяч человек, не считая двадцать тысяч казаков и шесть тысяч калмыков. Петр, убедившись в том, что неприятельская армия шестью колоннами движется к Висле[745], самой большой реке в Польше, со всей возможной поспешностью собрал Большой военный совет, на котором генералы приняли решение, что Его Величество оставит армию на попечение Меншикова и Шереметева, своих заместителей по войску, а сам отправится в Петербург[746]. Там он мог бы, во-первых, отдать все необходимые распоряжения как по армии, так и по флоту, который был способен доставить неприятности неприятелю. Как только царь отправился в Петербург, российские генералы, во исполнение решений Большого совета, заняли позицию на берегах Вислы, чтобы преградить путь неприятелю. Позиции были так хорошо укреплены, что, как ни пытался король Швеции, он так и не смог навести через реку ни одного моста. Карл, однако, не желая праздно сидеть на берегу, захватив с собой нескольких солдат, на маленьких лодочках посреди ночи переплыл Вислу, чтобы разведать расположение московитов. Эта нетерпеливость, однако, едва не стоила ему жизни или, по меньшей мере, свободы: его и его товарищей атаковал вражеский отряд, и он спасся исключительно благодаря мужеству и верности своих немногочисленных спутников, которые пошли на смерть, чтобы дать своему государю время переплыть реку обратно и вернуться в лагерь. Карл, потеряв надежду навести через Вислу мост, решил дождаться, пока вся река не покроется льдом, а до этого времени разместить своих людей на зиму вдоль одного берега реки, в то время как на другом был расположен лагерь московитов.
Так обстояли дела, когда царь Петр получил известия о посольстве Оттоманской Порты к королю Швеции и королю Станиславу с предложением им союза против России под тем предлогом, что турки хотели заставить царя более не вмешиваться в польские дела. На самом же деле туркам не нравилось видеть Азов в руках московитов, и они лишь и ждали возможности вернуть его себе. Кроме этого, король Карл, преисполнившись гордыни, внушенной победами над поляками и саксонцами, высокомерно объявил, что «собирается перенести театр военных действий в сердце России, надеясь поднять мятеж среди ее жителей, недовольных своим государем, только и думавшего, как бы ему изменить древние обычаи народа и взвалить на его плечи новые налоги ради покрытия расходов на свои военные авантюры, от которых для государства не было никакой пользы». Эти два обстоятельства побудили царя оставить Петербург и поспешить в Москву, где все его уже с нетерпением ждали, чтобы возместить ущерб от страшного пожара, обратившего в пепел почти две тысячи домов, а также образцово наказать зачинщиков недавно случившегося в Астрахани бунта, которых местный воевода отправил в Москву. Его Величество прибыл в свою столицу 16 декабря[747] и был принят, со всеми возможными почестями, ее жителями, не видевшими своего государя два года. Царь сразу же предпринял меры ради восстановления сгоревших домов и приказал казнить астраханских мятежников[748], как они того заслуживали, а также провел консультации с главными лицами своего двора относительно различных дел государства, особенно же относительно неминуемых грядущих военных действий. Находясь в столице, он имел удовольствие видеть, как возводится великолепное здание царской аптеки, построенное со всей возможной пышностью[749]. Оно было разделено на множество помещений, среди которых была огромная библиотека и великолепная зала для хранения лекарств, где были расставлены вазы из тончайшего китайского фарфора. Там трудилось восемь аптекарей и сорок подмастерьев, готовя лекарства для всех сухопутных войск и флота Его Величества. Рядом с этой аптекой, к вящему удовлетворению царя, был выстроен великолепный госпиталь для больных и немощных[750].
Наступил новый, 1708 год, когда царь получил от князя Меншикова известие, что король Карл переправился по льду через Вислу и двинулся к Литве, на пути своем встречая множество препятствий, но преодолевая все их с непоколебимой твердостью и неизменным успехом[751]. Понимая, как важно держать врагов вдали от границ своего государства, царь, оставив свою столицу, поспешил в Гродно[752], город в Литве, чтобы по крайней мере преградить шведам проход к реке Днепр [Nieper], иначе Борисфен, раз уж не удалось помешать им добраться до Вислы. Он приказал укрепить большой мост в Гродно и поручил его охрану бригадиру Мюленфельсу [Malenfeld][753], под командованием которого состояло две тысячи солдат. Шведский король не знал, что царь уже в Гродно, но ему было достоверно известно, что московитам приказано готовиться выступить ему навстречу. И вот, взяв с собой не более шестисот солдат, Карл отправился на разведку к гродненскому мосту. Едва добравшись до места, он яростно атаковал драгун, охранявших мост: те, застигнутые врасплох, были опрокинуты при первом же натиске. Карл стал преследовать бегущих вплоть до стен Гродно, однако из‐за наступившей ночи побоялся идти дальше. Он решил переночевать со своим отрядом на открытом воздухе, исполненный решимости начать штурм города на рассвете. В ту ночь царю пришлось поволноваться. Ему доложили, что вся шведская армия еще до рассвета достигнет города, который не сможет выдержать осаду. Благоразумие царя не позволяло ему дожидаться, пока он попадет в окружение: поэтому еще до восхода солнца он внезапно покинул город в сопровождении князя Меншикова и направился в Вильну[754]. Поутру король Карл со шестьюстами солдатами своего передового отряда вошел в оставленный город, не встречая сопротивления. Царь вскоре получил от неких беглецов сведения о малочисленности шведов, которые навели такой страх на город и заставили его столь стремительно обратиться в бегство, а также о том, что отряд самого короля Карла был столь немногочислен, что его легко можно было бы захватить в плен. Невозможно выразить словами досаду, которую вызвало у него это известие: он винил самого себя в том, что упустил возможность захватить столь ценный трофей. Он тотчас же, собрав три тысячи самых храбрых своих солдат, приказал им отбить город обратно, не теряя надежды захватить своего заклятого врага, однако отряд Карла, а также жители Гродно, которые стремительно перешли на сторону Станислава и которым присутствие Карла придавало смелости, оказали тем столь отчаянное сопротивление, что им пришлось отступить и отказаться от столь славного предприятия, которое им, впрочем, вполне удалось довести до конца год спустя.
После этой неудачи царь изменил свои планы и, видя, что упорный его враг твердо решил перенести театр военных действий на территорию его государства, решил заманить его армию в такие места, где она испытывала бы недостаток во всем самом необходимом; когда же она устанет и лишится мужества от долгого и утомительного марша по разоренной дотла территории, ее атаковать. В согласии с этим намерением, выступив в направлении Борисфена, он отрядил казаков, калмыков и валахов, которых в его войске было немало, опустошить все земли на пути следования шведов. Царь приказал генералу Боуру сделать то же самое в Польской и Шведской Ливонии, чтобы шведы, если передислоцируются туда, не могли найти себе продовольствия. Со всех сторон виднелся только дым пожарищ. Король Швеции узнал обо всех этих действиях московитов от бригадира Мюленфельса, которого царь приказал было арестовать за неудачную оборону гродненского моста, но он бежал из-под стражи и переметнулся на сторону шведов. Получив эти известия, Карл решил упредить московитов и преградить им путь, однако разумные меры, принятые царем, не позволили ему исполнить это намерение. Ему пришлось изменить маршрут и оставаться в Виленском воеводстве вплоть до июня из‐за нехватки фуража. В тот период между двумя армиями никаких сражений не происходило, но, несмотря на это, шведы понесли серьезные потери из‐за трудностей пути и множества других несчастий, неизбежных в суровое время года в полностью опустошенной стране. Большая часть их лошадей пала, и единственное, что королю удалось сохранить в целости, была военная касса. Войско царя, напротив, переправилось через Днепр и, спокойно заняв позиции и позаботившись о достаточном количестве продовольствия, не только не уменьшалось, но и день ото дня возрастало.