В течение дня (встреча) с Джоном Тауэром по ракетам "МХ". Несомненно, у нас будут сложности — демократы попытаются прикрыть весь этот проект. Потребуется все мое влияние, чтобы протащить его. Если у нас ничего не выйдет, я и думать боюсь, как нам себя вести на переговорах по сокращению вооружений в Женеве".
На следующей неделе, просмотрев множество вариантов того, где и как базировать все еще находящуюся в разработке межконтинентальную баллистическую ракету повышенной дальности (МБР) "МХ" — "Страж мира", я решил отдать приказ разместить ее в подземных шахтах на авиабазе "Уоррен" в Вайоминге. Я был убежден, что необходимо предотвратить возможность первого удара русских, показав им, что американские силы ответного удара смогут устоять перед атакой новейших советских супер-МБР.
В этот же день я послал письмо новому советскому руководителю с предложением ряда мер по укреплению доверия, включая предложение о предварительном взаимном уведомлении об испытании ракетных и космических вооружений, чтобы устранить взаимные неудобства и неуверенность в случае внезапного появления ракеты на экранах радаров. Мы предложили заранее сообщать друг другу о крупных военных учениях, для того чтобы уменьшить неудобства и неуверенность в наших отношениях. И еще мы предложили усовершенствовать "горячую линию" Вашингтон — Москва для повышения ее надежности и оперативности. В тот день я также выступил с обращением к нации, которое, как я надеялся, поможет людям понять важность продолжения программы военной модернизации, в особенности ракет "МХ", которые вызвали резкую критику со стороны либералов и сторонников ядерного замораживания. Я попытался объяснить причину моей надежды на успех в Женеве.
Обращаясь к народу, я сказал: "Я намерен идти к миру двумя параллельными путями: сдерживания и сокращения вооружений. Я убежден, что только оба эти пути дают надежду на устойчивый мир".
Поскольку в этом выступлении подробно рассматривалась текущая обстановка в мире и затрагивался ряд важнейших вопросов, считаю нужным воспроизвести некоторые его положения:
"Несмотря на застой в советской экономике, советские руководители тратят на военные цели от 12 до 14 процентов валового национального продукта, что в два-три раза выше наших капиталовложений. Можно добавить, что доля расходов на оборону в федеральном бюджете Соединенных Штатов также значительно упала… В 1962 году, когда президентом был Джон Кеннеди, 46 процентов, то есть около половины федерального бюджета, уходило на оборону. В последние годы около четверти нашего бюджета тратилось на оборону, в то время как расходы на социальные нужды почти удвоились.
Тот факт, что Советский Союз тратит на вооружение все больше, а Соединенные Штаты все меньше, изменил военный баланс и ослабил нашу систему сдерживания. Сегодня Советский Союз обладает определенным преимуществом практически в каждой военной отрасли.
Советский Союз имеет на треть больше, чем мы, межконтинентальных ракет наземного базирования. Наверное, в это трудно поверить, но в 1965 году мы заморозили количество таких ракет и с тех пор новых не размещали.
За последние пятнадцать лет Советский Союз ввел в строй 60 новых подводных лодок, оснащенных баллистическими ракетами. Вплоть до прошлого года мы не развернули ни одной. В настоящее время у Советского Союза более двухсот современных бомбардировщиков типа "Бэкфайр", и каждый год вводится в строй еще до тридцати. За двадцать лет Соединенные Штаты не разместили ни одного нового стратегического бомбардировщика. Многие из наших бомбардировщиков "В-52" сейчас старше пилотов, которые на них летают. Советский Союз имеет сейчас 600 ракет того типа, которые обе стороны считают наиболее опасными. Это ракеты средней дальности наземного базирования. У нас нет ни одной. Соединенные Штаты вывели из Европы свои ракеты средней дальности наземного базирования почти 20 лет назад.
Мир также стал свидетелем небывалого роста советских вооружений обычного типа. Советский Союз намного превосходит нас по ежегодному производству танков, артиллерии, боевых самолетов и кораблей. Более того, когда я занял президентский пост, я узнал, что у нас есть самолеты, которые не могут подняться в воздух, и корабли, которые не могут выйти в море, в основном из-за отсутствия запасных частей и неукомплектованности личного состава.
На рост советской военной мощи нельзя закрывать глаза. Мы осознали эту проблему и вместе с нашими союзниками начали восстанавливать баланс сил. Давайте посмотрим реально на оборонные расходы, планируемые на ближайшие несколько лет. Предположим, что расходы на вооружения в Советском Союзе будут такими же, как в 60-х годах. Если мои оборонные программы будут одобрены, нам понадобится еще пять лет, прежде чем мы приблизимся к советскому уровню. Модернизация наших стратегических и обычных вооружений будет залогом того, что наша система сдерживания эффективна и мир сохранится.
Наше ядерное оружие было создано в эпоху, предшествовавшую появлению микросхем. Мы не можем требовать от наших молодых людей в военной форме, чтобы они управляли такими ископаемыми. Многие из них уже отдали жизни из-за взрывов в ракетных установках или авиакатастроф, вызванных тем, что срок годности оборудования давно истек. Мы должны заменить и модернизировать наши вооружения, и поэтому я решил продолжать производство и размещение новых межконтинентальных баллистических ракет типа "МХ". Разработка этих ракет проводилась при трех предыдущих президентах. После консультаций с самыми лучшими специалистами я пришел к заключению, что "МХ" — это как раз такая ракета, которая нам нужна в настоящее время…
Некоторые могут спросить, что общего между модернизацией наших вооруженных сил и миром. Как я уже объяснил, надежные вооруженные силы охраняют мир. И, что не менее важно, они увеличивают шансы на достижение соглашений с Советским Союзом о значительных сокращениях вооружений, а это именно то, чего мы в действительности добиваемся.
Соединенные Штаты стремятся значительно сократить мировые арсеналы оружия, но если мы не продемонстрируем решимости восстановить нашу мощь и военное равновесие, у Советского Союза, который нас сильно опережает, не будет стимула вести с нами переговоры. Разрешите мне это повторить, так как в этом вся суть нашей политики. Если мы не продемонстрируем решимости восстановить нашу мощь, у Советского Союза не будет стимула к переговорам. Если бы мы не начали модернизацию, советские представители знали бы, что на переговорах нам нечем аргументировать, кроме слов. Они бы знали, что мы блефуем, не имея на руках козырей, потому что им так же хорошо известны наши карты, как и нам — их…
Мы также знаем, что односторонний контроль над вооружениями не приводит к успеху. Мы пытались не один раз подать пример сокращения наших вооруженных сил в надежде, что Советы ему последуют. Результат всегда был обратный: они продолжали вооружаться.
Я верю, что наша стратегия мира приведет к успеху. Никогда раньше Соединенные Штаты не предлагали столь всеобъемлющей программы контроля над ядерными вооружениями. Никогда в нашей истории мы не принимали участия в стольких переговорах с Советским Союзом о сокращении ядерных вооружений и установлении стабильного мира. Мы им говорим следующее: мы проведем модернизацию наших вооруженных сил для сохранения равновесия и мира, но не лучше ли было бы, если бы и мы и вы просто сократили арсеналы до гораздо более низкого уровня?
Позвольте начать с переговоров о ядерных силах средней дальности, которые проходят сейчас в Женеве. Как я уже упоминал, наиболее опасны из этих вооружений ракеты наземного базирования, которые Советский Союз нацелил на Европу, Ближний Восток и Азию.
В 1972 году эти советские ракеты имели 600 боеголовок. У Соединенных Штатов не было ни одной. В 1977 году у Советского Союза было то же количество, а у Соединенных Штатов все еще ни одной. Затем Советский Союз стал развертывать новые мощные ракеты с тремя боеголовками и дальностью действия в тысячи миль — "СС-20". С тех пор число этих ракет стремительно росло: каждую неделю появлялась новая ракета с тремя боеголовками. У Соединенных Штатов таких боеголовок по-прежнему нет. Хотя в начале этого года советские лидеры объявили, что они заморозили размещение этих опасных ракет, фактически они его продолжали.
В прошлом году 18 ноября я предложил полностью ликвидировать эти ракеты во всемирном масштабе. Я сказал, что Соединенные Штаты не будут размещать аналогичные ракеты, что намечено на конец 1983 года, если Советский Союз демонтирует свои. Мы будем соблюдать соглашение о ракетах наземного базирования с ограничением других систем ракет средней дальности.
Европейские правительства нашу инициативу горячо поддерживают. Советский Союз пока выказал мало готовности сделать этот важный шаг и свести данный тип вооружений к нулю. И все же я верю и надеюсь, что по мере приближения переговоров ко времени намеченного размещения наших новых систем в Европе советские руководители поймут преимущества такого дальновидного соглашения.
Этим летом мы приступили также к переговорам о сокращении стратегических вооружений, которые мы назвали СТАРТ. Здесь мы ведем переговоры о межконтинентальных ракетах с дальностью действия значительно большей, чем у РСД, о которых я только что говорил. В основе переговоров — значительное сокращение количества этих ракет. В мае я предложил сократить число боеголовок этих ракет так, чтобы у обеих сторон их осталось поровну и примерно на одну треть меньше нынешнего уровня. Я также предложил сократить количество самих ракет, чтобы их тоже осталось поровну и чтобы они составляли половину того количества, которым располагают сейчас Соединенные Штаты. В соответствии с нашим предложением должно быть ликвидировано 4700 боеголовок и около 2250 ракет. Я думаю, что это будет большая услуга человечеству…
Мы стараемся убедить Советский Союз в том, что значительное сокращение числа этих ракет было бы в их собственных интересах. Сокращение вооружений согласно нашему плану означало бы большой шаг вперед. Мы также стремимся снизить общую разрушительную мощь этих ракет и других систем, составляющих американские и советские стратегические силы.