Приближалась дата, когда Израиль, согласно кемп-дэвид-ским соглашениям, должен был вернуть Египту Синайский полуостров, а столкновения между Израилем и палестинцами и сирийскими войсками в Ливане все учащались. Выполнит ли Израиль договоренность о возвращении Синая? К тому времени стало уже ясно, что механизм предоставления автономии палестинцам, живущим на оккупированных территориях, которая предусматривалась в кемп-дэвидских соглашениях, не был достаточно разработан и что эта часть соглашения выполнена не будет. Но приближалась дата, когда Израиль должен был вернуть Синайский полуостров Египту, и я предполагал, что для Бегина это будет личной трагедией.
Конечно, Синайский полуостров был военной добычей, захваченной у других стран, но Израиль захватил его в войне, которую развязали эти самые другие страны. Отдав его, Израиль лишится стратегически важного буфера; кроме того, за истекшее с 1967 года время израильские поселенцы построили здесь дома, разбили сады, возвели школы, вырастили детей.
Хотя в Израиле шла активная кампания за отказ от кемп-дэвидских соглашений, Бегин оказался человеком слова. Передача Синайского полуострова Египту была закончена в срок — 25 апреля 1982 года. В этот день я позвонил Мубараку и Бегину, поздравил их с историческим событием и пожелал им дальнейших успехов на пути к миру.
Меня особенно порадовал Бегин. За годы президентства я имел с ним немало столкновений, но это был убежденный патриот, который думал прежде всего о благополучии своей страны. Он страстно верил, что древние земли иудеев по праву принадлежат современному Израилю. Он сам испытал ужасы гитлеровского концлагеря и лишь чудом избежал гибели. По собственному опыту он знал, какая ненависть обрушивается на евреев просто за то, что они евреи. Как-то он сказал мне, что поклялся не допустить больше безнаказанного пролития еврейской крови.
Голос Бегина в телефонной трубке звучал грустно — видимо, этот день дался ему нелегко. Америка будет делать все возможное, чтобы мирное урегулирование, начатое в Кемп-Дэвиде, нашло свое продолжение, заверил я Бегина и Мубарака. Я ощущал прилив оптимизма — дело, казалось, пошло на лад.
К сожалению, как только Израиль передал Египту Синайский полуостров и мы приступили к согласованию взаимных претензий Израиля и Египта по вопросу об автономии палестинцев на оккупированных территориях, обстановка в Ливане резко обострилась. Переговоры о палестинской автономии были приостановлены, и процесс умиротворения оборвался. Согласно сообщениям Филипа Хабиба, который трудился не покладая рук, чтобы не дать рухнуть шаткому соглашению о прекращении огня, крайние элементы в Организации освобождения Палестины, не согласные с курсом ее лидера Ясира Арафата, пытались взорвать кемп-дэвидские соглашения и засылали террористов в Израиль, надеясь спровоцировать его на ответные меры на территории Ливана. Тогда, по их замыслу, начнется война, арабские силы и Советский Союз сплотятся на защиту палестинцев, будет подорвано влияние более умеренного Арафата и положен конец всяким попыткам продолжить процесс, начатый в Кемп-Дэвиде.
Мы изо всех сил пытались убедить Бегина и Шарона, что не следует поддаваться провокациям палестинских экстремистов. Бегин и Шарон слушали нас, но не слышали. По их убеждению, любой террористический акт, проведенный палестинцами в любой точке земного шара, являлся нарушением соглашения о прекращении огня в Ливане, и они считали себя вправе принимать любые ответные меры. Когда я в начале июня собирался во Францию на совещание глав европейских государств по экономическим проблемам, мне уже было очевидно, что Израиль ждет лишь предлога, чтобы начать военные действия.
Вторжение Израиля в Ливан началось 5 июня. Предлогом послужило убийство израильского дипломата в Лондоне. Израильские самолеты бомбили палестинские укрепления в Ливане. В ответ Арафат обстрелял приграничные районы Израиля. После этой прелюдии Израиль начал массированное вторжение в Ливан. Официальная цель была создать свободную от отрядов ООП буферную зону шириной в двадцать миль на границе Израиля с Ливаном и таким образом обезопасить жителей северной провинции Израиля Галилеи.
Вторжение Израиля в Ливан привело в ярость Леонида Брежнева. В первом обмене мнениями со мной по телефонной "горячей линии" Москва — Вашингтон он обвинил Соединенные Штаты в потворстве нападению или, во всяком случае, в предварительной осведомленности. "Факты доказывают, — заявил он, — что вторжение Израиля было запланировано заранее и Соединенные Штаты не могли не знать о его подготовке". Я ответил, что хотя мы и признаем право Израиля защищать свои северные границы, но не одобряем его вторжение в Ливан. А обвинение в предварительной осведомленности совершенно беспочвенно.
"В то же время, — продолжал я, — вынужден отметить, что Ваше правительство несет немалую долю ответственности за очередной кризис на Ближнем Востоке, поскольку вы отказались поддержать кемп-дэвидские договоренности и использовать свое влияние в Сирии и ООП для стабилизации обстановки в Ливане".
Прилетев в Париж, я продиктовал послание Бегину, призывая его отвести войска из Ливана. Соединенные Штаты голосовали за резолюцию ООН, требующую вывода израильских войск и прекращения огня. Однако танки и пехота Шарона, встречая лишь слабое сопротивление, продолжали продвигаться на север, и он, по-видимому, решил, что Израилю предоставилась историческая возможность полностью изгнать ООП из Ливана. Вооруженные силы Израиля приближались к Бейруту. Затем вдруг Шарон провел налет на сирийские ракетные установки в долине Бекаа, в результате чего в военный конфликт был втянут новый противник.
Таким образом, ограниченная военная операция, которая поначалу, если верить Бегину и Шарону, имела целью лишь укрепить безопасность живущих у северной границы израильтян, вдруг превратилась в кампанию по уничтожению отрядов ООП и войну между Израилем и его заклятым врагом Сирией.
После нескольких дней израильского наступления тысячи боевиков ООП оказались загнанными в Западный Бейрут — мусульманский сектор города. Одновременно израильская авиация нанесла сокрушительное поражение военно-воздушным силам Сирии (оснащенным советскими "МИГами") и разбомбила в пух и прах десятки сирийских ракетных установок.
Израильтяне побеждали, но при этом незаметно для себя увязали в трясине. После того как вооруженные формирования ООП вынуждены были укрыться среди гражданского населения Бейрута, Шарон и Бегин предприняли действия, которые ошеломили многих своей жестокостью и вызвали широкое возмущение мировой общественности.
В тот момент, в середине июня, мы пришли к решению, что для прекращения кровавого конфликта надо попытаться убедить соперничающие христианские и мусульманские группировки в Ливане объединить усилия (хотя мы знали, что добиться этого будет нелегко — слишком долго они враждовали) и совместно разоружить отряды ООП, а затем потребовать, чтобы ООП, Израиль и Сирия вывели свои войска с территории Ливана. Со своей стороны международное сообщество взялось бы каким-то образом гарантировать соблюдение этого соглашения.
Мы разработали этот стратегический план, заранее зная, что осуществить его будет нелегко. 16 июня я записал в дневнике:
"У меня такое чувство, будто я иду по канату. В Бейруте укрылись около шести тысяч вооруженных членов отрядов ООП. Президент Ливана Саркис, видимо, хочет, хотя он и не говорит этого вслух, чтобы израильские войска оставались вблизи Бейрута до тех пор, пока не будут разоружены отряды ООП. Затем он намеревается восстановить центральную власть в Ливане, предоставить палестинцам права гражданства и добиться вывода из Ливана всех иностранных войск. Весь мир надеется, что Америка под угрозой санкций прикажет Израилю убраться из Ливана. Мы этого сделать не можем — такой шаг будет идти вразрез с намерениями Саркиса, но мы не можем и открыто заявить об этом. Дела пока что обстоят из рук вон плохо".
Через пять дней Менахем Бегин прибыл в Вашингтон. В это время израильские самолеты, военные суда и артиллерия предприняли наступление на окраине Западного Бейрута, обстреливая без разбору жилые кварталы, в которых жили ливанские граждане, не имевшие никакого отношения к конфликту между Израилем и ООП. Израиль к тому же отключил подачу в эти кварталы воды и электричества и тем еще более усугубил положение гражданского населения.
Мы с Бегином все еще звали друг друга по имени — Менахем и Рональд, но атмосфера была значительно более прохладной, чем на нашей предыдущей встрече. Час с лишним в присутствии наших послов между нами шла настоящая перепалка. Я заявил ему, что злодейское убийство израильского дипломата в Лондоне не дает оснований обрушивать жестокости на население Бейрута. Бегин упорно отказывался это признавать, утверждая, что наступление на Бейрут полностью оправдано артиллерийскими обстрелами израильских поселений с территории Ливана. Затем он перешел в контрнаступление, заявив протест по поводу предполагаемой продажи Иордании американских истребителей. В ответ на мои слова, что я поставил себе целью создать "еще несколько Егип-тов" — арабских стран, которые пошли бы на примирение с Израилем, Бегин отрезал, что это невозможно и что ни одна другая арабская страна не последует примеру Египта и не признает Израиль.
Однако мне показалось, что, несмотря на свою воинственную и непримиримую позицию, Бегин был не прочь прекратить военные действия в Ливане. Конечно, Израиль сокрушил своих врагов — сирийцев и палестинцев, — но за этот успех он платил дорогую цену. Израильская армия несла ощутимые потери, и Бегин, кажется, почувствовал, что воинственный Шарон несколько зарвался. Он загнал палестинские отряды в Бейрут, но, видимо, не осознавал, какие это будет иметь последствия.
По возвращении в Израиль Бегин высказался в поддержку разработанного нами плана вывода из Ливана отрядов ООП и всех иностранных войск, и израильский кабинет министров вскоре выдвинул немало меня удивившее предложение, чтобы Соединенные Штаты взяли на себя инициативу в организации переговоров о выводе формирований ООП из Ливана. До тех пор, по настоятельным просьбам Израиля, мы воздерживались от установления контактов с ООП, поставив условием, чтобы они сначала признали право Израиля на существование, чего они не сделали до сих пор.