Глава 6Почти что преступление и реальное наказание
Тяжело дыша, я бежала в полной темноте. Вдруг впереди появился слабый намек на то, что там находится выход. Обнаружилась совершенно не свойственная мне невероятная быстрота бега. Обычно на занятиях по физкультуре я бегаю весьма скромно, лишь делая вид, что стараюсь. Спорт – это, извините, не для меня. Из всех спортивных атрибутов я знала только коня и то не умела через него прыгать.
Кто-то звал меня в этой темноте, что еще больше заставляло ускориться. Невольно я вспомнила картинку из учебника по математике, которую рассматривала еще в начальной школе. На этой картинке были нарисованы животные и их скоростные возможности. Самым быстрым был гепард. Он развивал огромную скорость – сто десять километров в час. И вот бегу я со скоростью трех гепардов в секунду, а в мыслях только одно – поскорее бы выбраться наружу из этой кромешной тьмы. Наконец я выбежала из помещения на улицу. Вслед за мной выкатился пустой вагончик из «Комнаты страха», потом выбежал парень и схватился за сердце. И в довершение безумной гонки медленно вышла, сотрясаясь от смеха, моя Анька. Она согнулась почти пополам, всхлипывала и не могла даже разогнуться.
Тяжело дыша раздвинутыми в стороны ноздрями и яростно швыряя глазами молнии, я готовилась кровно поругаться с подругой. Отходя от пережитого ужаса, я ждала, когда же Анька отсмеется вволю и подойдет ко мне. Но первым ко мне подошел парень и, мотая головой влево и вправо, на ломаном русском языке спросил:
– Девущка, вы почему выпрыгнули из вагончика?
– Из какого еще вагончика?
– Вот из этого!
Парень показал мне на пустой вагончик в форме страшного окровавленного чудища. И тут до меня стало доходить, что все-таки произошло…
– Доброта всегда побеждает зло, а дружба побеждает доброту, – изрекла моя подруга, подходя ко мне после лекций со своей потертой сумкой.
– Что за глупость ляпнула? – спросила я, не совсем понимая, о чем говорит Аня.
– А зло побеждает дружбу. Круговорот зла в природе.
– Это ты долго придумывала, Ань?
– Пока ты звездила на психологии. Динка, давай не дадим злу победить нашу дружбу?
– Давай, Анька. Я согласна.
– Мир?
– Конечно, мир, Ань!
– Тогда пошли в луна-парк?
– Ну что с тобой сделаешь, пойдем.
После занятий мы решили отправиться в парк. Я чувствовала каждой клеточкой своего тела, что добром это не кончится. Вернусь домой поздно и мама «порвет меня на лоскуты, потом сошьет их заново и опять порвет». Но душа требовала экстрима, который обещала моя подруга. Я хоть и хорошая девочка, но рисковая.
Когда мы приехали в луна-парк, дело уже шло к вечеру. Мы решили посмотреть все, быстренько оббежав аттракционы. Народу в парке было много, и поэтому бояться было нечего и некого. Мои глаза разбегались в разные стороны, уши вибрировали в такт модной иностранной музыке, которая тоже являлась тогда диковинкой, редкой, как зимнее солнышко. Повсюду радостный хаос и веселье, несмотря на будничный день. Что же здесь будет, когда наступят выходные? Так интересно! «Ничего, – успокаивала я себя, – еще успеем приехать в субботу и подробнее все рассмотреть».
– Динка, куда пойдем? – сказал мне только Анькин рот, потому что глаза и нос ее уже были повернуты в сторону аттракциона. Как ей так удалось?
– Ой, не знаю, Анечка. Так все красиво! Нет слов, как здорово! Какая ты молодец, что привезла меня сюда.
– Хорошо хоть призналась сама. Ладно, посмотри, какие лебеди шикарные, пошлите туда.
– Хватить «пошлить», Анька. Говори правильно, пойдем туда.
– Выскочка ты, Динка. Вечно поучаешь меня.
– А если у тебя доля такая: жить век и весь век учиться!
Анька закатила вверх глаза, потом от нахлынувшей радости поцеловала меня в щеку и мы буквально побежали седлать лебедей. В принципе, ничего особенного. В нашем парке имени Горького был такой же аттракцион. Ну, потрепанный немного, не такой блестящий, но суть от этого не изменилась.
– Да, что-то я не прочувствовала духа импортного, – вздыхая, сказала Аня, спускаясь с подножки, – а ты, Динка? Слушай, смотри, какой мальчик у комнаты страха стоит! Мамочка родная…
И действительно, у входа стоял высокий парень невероятной красоты. Темные волосы были красиво уложены. На нем был модный тогда джинсовый жилет и потертые джинсы. От него просто исходили волны притяжения. В то же время он был серьезен и спокоен. Этот парень принимал билеты у посетителей «Комнаты страха», рассаживал их по безобразно-страшным «окровавленным» вагончикам и по рельсам отправлял прямо в темную дыру комнаты ужаса. Я как увидела это, реально испытала топот мурашек по телу.
– Все! Идем в комнату страха, Динка.
– Нет, нет и нет. Я потом ночью спать не буду.
– Ты не будешь спать, если не познакомишься с таким красапетом! Я за билетами, стой и жди.
Пока Аня бегала покупать билеты, я смотрела на мальчика. Наверно, я прожгла в нем дыру своим взглядом, он заметил меня и вдруг улыбнулся. Я оглянулась, чтоб удостовериться, может, это не мне улыбнулся красавчик. Но никого рядом не было. Я гордо и довольно отвернулась от него.
Несмотря на огромную очередь за билетами, Анька прилетела быстрее шальной пули, и вот мы уже подходим к аттракциону.
– Тут у вас хоть страшно? – наигранно спросила подруга.
– Очень страшно, – продолжал улыбаться парень, глядя все время на меня. Теперь уже мои нос и глаза смотрели в разные стороны. Я играла гордую и неприступную особу, но мне было очень интересно знать, смотрит ли на меня красавчик-чех.
– Ну-ну. Мы сейчас посмотрим. Если не испугаемся, вернете билеты?
– Конечно, верну и еще два подарю.
Анька захихикала. Мы уселись в вагончик. У меня все сжалось внутри. Страх, непонятный мне, сковал все тело. В нашем советском парке еще не было таких аттракционов, и поэтому было опасливо пробовать это приключение на вкус. Вагончик дернулся с места, медленно и вязко поехал внутрь комнаты страха.
Господи, я как сейчас помню эти ощущения. Умом понимая, что это все игра, что все не настоящее, по-детски наивное, но душой чувствовала просто животный страх. Темнота полная. Мы медленно едем. И тут началось!
Сначала появилась паутина с дрожащим на ней пауком размером с кошку. Мы завизжали так, что эхом можно было разнести в пух и прах полгорода. Потом засветился склеп и гроб в нем. Стали вылезать оттуда косточки. Анька периодически останавливалась, чтобы перевести дыхание для визга. Я же как завелась визжать, так остановиться не могла. Бензопила «Дружба» по высоте и силе звука и рядом не стояла.
Но это еще, как оказалось, были цветочки, ягодки ждали нас впереди. По длительности пребывания в этой жуткой комнате мне показалось, что прошло полжизни, а я уже седая.
Эхо нашего крика и визга можно было бы использовать для того, чтобы безболезненно глушить рыбу. Я чувствовала, что горло осипло, но остановиться не могла. Анька, которая никогда и никого не боялась, разве что своей собственной фамилии, когда ее называла преподаватель на лекции для того, чтобы спросить домашнее задание, верещала с не меньшим энтузиазмом.
И вдруг вагончик остановился. Звуки ужасных скелетов и тварей прекратились, слабый свет от склепа погас, и мы погрузились в полнейшую темноту. Самое время умирать, решил бы любой другой, но не я. Я выскочила на рельсы перед вагончиком, крикнула «Анька, бежим!» и побежала туда, куда меня звало чувство самосохранения. «Три гепарда» и я выскочили наружу из этого ужасного помещения. Потом выбежал красавчик, держась за сердце, и вышла смеющаяся Анька…
Отсмеявшись, мы познакомились с парнем. Его звали Ян. Обычный парень-чех, который приехал в Россию с родителями, чтобы подзаработать денег себе на мотоцикл. Ян угостил нас конфетами и жевательными резинками, познакомил с папой Войтехом и мамой Михаэлой. Они все хорошо знали русский язык и были добрейшими людьми.
Я поняла, что понравилась Яну, и поэтому вечером, когда приехала домой, слушала мамину ругань с осоловевшим взглядом и придурковатой улыбкой. Мама в тот вечер говорила громко, но я ее не слышала. Все-таки произошла легкая контузия в комнате страха…
Уговорить меня сбежать в очередной раз в луна-парк Аньке больше ничего не стоило. Мы совсем обнаглели. Забросив учебу, прямо с утра направлялись в парк. Мы долго беседовали с Яном, он нам давал бесплатные билеты и мы катались до тошноты на блестящих лебедушках, на крутых виражах, носились на автодроме. Только в «Комнату страха» больше ни ногой!
Мама догадывалась, что происходит что-то непонятное. С каким трудом она уговорила меня выбрать профессию воспитателя, а тут на глазах начинает рушиться ее мечта.
Однажды, отпросившись с работы, она устроила тотальную слежку за мной и моей подругой. Проследив весь наш путь от дома до луна-парка, испытав при этом бурю негативных эмоций, сдерживая себя, чтоб не прорвать дамбу жестоких наказаний, мама, словно прозрачная шапка-невидимка, шла по нашим следам. А мы, счастливые и влюбленные, наследили, как могли.
И вот стоим мы в парке, машем ручками Яну, который мирно работает, и по-светски беседуем:
– Динка, а вот если тебе Ян замуж предложит выйти, пойдешь?
– Как тебе сказать, Ань, не знаю. А маму куда?
– С собой в Чехословакию повезешь!
Народу в этот день было как всегда много, и мы потеряли бдительность полностью. В головах рисовались картинки из чехословацкой жизни, как вдруг перед нами выросла мамина фигура. Я прямо почувствовала, как кожа покрылась мурашками и сбежала от меня вместе с ними. Нервно и больно сглотнув, я постаралась вернуть себе самообладание.
– Ой, мамулька. Привет! А что ты тут делаешь? – как можно веселее спросила я маму.
Взгляд бульдога, которого сейчас стошнит, ничто по сравнению со взглядом моей мамы в тот момент.
– Это ТЫ что здесь делаешь, Дина? Сегодня четверг и сейчас десять часов утра. У тебя четыре лекции в училище по расписанию…