– Вперед, в будущее! В светлое будущее! За дверью бытовки послышался шум, через
секунду она распахнулась. На пороге, отряхивая снег, появился красный от холода Степаныч.
– Гуляете, молодежь? И меня не подождали! – притворно обиделся он.
Федя бросился стаскивать со Степаныча полушубок. Витек налил ему штрафной стакан, Доктор Ватсон положил на тарелку закуску. Старику освободили место, и он сел за стол.
– Ладно, посижу с вами, встречу Новый год. А потом пойду к себе телевизор смотреть.
Это заявление снова вызвало смех.
– Ты прямо как почтальон Печкин! – крикнул Витек.
Федя посмотрел на подаренные Беловым часы и напомнил:
– Эй, очнитесь, пора шампанское разливать!
По радио уже передавали гимн Глинки. Потом ударили куранты. С последним боем часов все вскочили с мест, принялись чокаться и кричать, как ненормальные.
– Ура! С Новым годом! С новым счастьем! С улицы донеслись крики и хлопки петард.
И выстрелы. Белов инстинктивно вычленил в хаосе звуков автоматные очереди.
– Стреляют! – тихо сказал он и поставил недопитый стакан на стол.
Остальные последовали его примеру. С недавних пор многие из обитателей поселка всюду стали носить с собой оружие. Витек и доктор Ватсон тут же вскочили, принялись одеваться. Белов заметил у обоих заткнутые за пояс пистолеты.
– Мы сейчас, мигом, – бросил Витек. За ними засобирался и Федя.
– Я только погляжу и назад, – пообещал он Лене, заметив, что она с упреком на него смотрит.
Витек виновато улыбнулся.
– Обещаю, мы только сходим посмотрим. Молодоженов просят не беспокоиться.
Степаныч пробормотал что-то под нос и тоже стал натягивать свой тулуп. Лена и
Александр проводили друзей и остались одни. Ощущение праздника куда-то испарилось, Лене стало страшно. Она подошла к стоявшему у раскрытой двери Саше, крепко обняла его.
– Не пущу! Нас это больше не касается! – она захлопнула дверь, потянула его за руку и заставила вернуться за стол
Выстрелы и очереди снаружи не прекращались. Где-то недалеко раздался такой силы взрыв, что уши заложило, а бытовку приподняло воздушной волной и сильно тряхнуло. Как ураган прошел…
Следом бухнул второй взрыв, более слабый, за ним третий. Лена умоляюще смотрела на Сашу. Прислушиваясь к звукам боя, он потянулся к своему шампанскому, но допить вино не успел. Неожиданно дверь широко распахнулась, в проеме появилось возбужденное, измазанное кровью лицо. Это был один из бойцов Лупу.
– Михая убили! – заорал он. – Чеченцы людей режут! Михай велел к тебе бежать, если с ним что случится!
Белов оглянулся на Лену. Она сделала над собой огромное усилие – улыбнулась сквозь слезы. Потом извлекла из-под кровати тяжелый сверток, развернула его и протянула Саше автомат Калашникова.
– Ну ладно, раз так, иди. Я верю, что все будет хорошо…
– Из дома никуда не выходи! – крикнул он и побежал за молдаванином…
Для полковника Введенского первый день, вернее, первая ночь тысяча девятьсот девяносто девятого года начался с кошмара. В самый неподходящий момент, с боем курантов, раздался звонок Мусы Джохарова, который сумел, наконец, воспользоваться телефонной связью. Он сообщил о планах Омара и намеченном образцово-показательном теракте под Москвой…
В трубке были слышны крики, автоматные очереди и взрывы…
Введенский не удержался от соблазна сразу после объявления тревоги позвонить Шмидту и привлечь его к участию в операции. Если радость па всех одна, на всех и беда одна!
Дмитрий расстроился, узнав о нападении чеченцев на Карфаген. Ведь для него это был первый Новый год в кругу семьи, с Олей и Ванькой. Несмотря на поздний час, мальчик еще не спал. Еще бы, дед Мороз подарил ему радиоуправляемый фургон-рефрижератор! Где уж тут уснуть!
Он даже не заметил, как расплакалась мама, когда дяде Диме кто-то позвонил…
Шмидт вышел в другую комнату, чтобы поговорить без помех, но Оля, отправив мальчика спать под призором гувернантки, пришла к нему. Дмитрий обнял ее одной рукой, сделал веселое лицо. Но получилось не очень убедительно. Оля снова заплакала. Дмитрий снова прижал трубку к уху.
– Когда у тебя встреча с чеченцами? – спросил Введенский, передав суть сообщения Мусы.
– Стрелку на завтра забили, – виновато посмотрев на Олю, ответил Шмидт. – На стройке ведь договаривались встретиться.
Они уже там. Взрывают фундаменты и коммуникации завода. Думаю, к твоему приезду там не останется ничего. И никого. Можешь присоединиться к моим орлам, жду тебя на месте.
Шмидт выругался, но тут же извинился перед Олей и за несдержанность, и за испорченный праздник. Пришлось объяснять, почему он должен уехать. Но Оля отнеслась к ситуации с пониманием. Она только настояла, чтобы Митя, кроме Николая, взял еще несколько человек охраны…
Белов собрал по дороге всех, кого мог, и вывел подальше в лес. Все-таки там безопаснее, чем под пулями в чистом поле или в бронированных досками и фанерой бытовках. Сам он с двумя вооруженными нелегалами вернулся в поселок и пошел в направлении выстрелов.
Битва за Карфаген была в самом разгаре. Часть людей Лупу снова засела в здании бывшей конторы и отстреливалась от наседавших террористов. Пробиться к молдаванам не представлялось возможным. А вот ударить по чеченцам с тылу – сколько угодно. Все трое заняли позиции за колесами бытовок и начали беспокоить нападающих выстрелами в спину.
В неразберихе боя он заметил бегущего куда-то Витька и остановил его.
– Витек, помнишь, где осенью фугасы закладывали? Давай на то место живо. А мы зайдем чеченцам с тыла и загоним туда.
Сил у молдаван хватало, чего нельзя было сказать об умении. А ведь они имели дело с профессионалами. Да и темнота террористам на руку. Однако они явно не ожидали такого организованного отпора и решили, что имеют дело с бойцами Шмидта. Те из них, кому это удалось, погрузились в микроавтобус и стали отступать именно туда, куда требовалось Белову: другой дороги все равно не было…
Как только синий фургон оказался в нужном месте, Витек замкнул контакты. Старый аккумулятор не подвел. Взрыв подбросил машину на полметра в воздух…
Когда микроавтобус опустился на землю и запрыгал на рессорах, внутри него прогремел новый, еще более мощный взрыв. В ночное небо взметнулся огненный гриб, играющий всеми оттенками желтого и красного цвета. Чуть позже на очевидцев пахнуло жаром, – это до них добежала воздушная волна.
Саша остановился, зачарованный потрясающим зрелищем. Красиво, но война имеет и оборотную сторону. В то же мгновение на землю посыпались обломки машины и человеческие останки. Откуда-то из темноты вынырнул Витек и остановился рядом Сашей.
– Ни фига себе хиросима! удивился он. Неужели бак с такой силой рванул?
– Наверное, они сами взрывчатку везли, – предположил Белов. – Вот она и сдетонировала.
Не успело стихнуть эхо взрыва, как в тылу у террористов послышались выстрелы.
– Это еще кто там объявился? Витек радостно покрутил головой. – Неужели наши?
– Не надейся. Наших теперь здесь нет, – сказал расстроено Белов. И не будет. Карфаген должен быть разрушен. Уходить надо…
Введенский бросил на террористов все имеющиеся в наличии силы. Им была поставлена задача занять поселок Карфаген и территорию нефтезавода. Террористов живыми в плен не брать. Во втором эшелоне действовали бойцы Шмидта.
Прибытие свежих сил изменило расклад боя. Оказавшиеся в меньшинстве чеченцы откатились в лес, где их зажали с двух сторон бойцы спецназа и гвардейцы Шмидта. В снежных сугробах остывали убитые, стонали раненые. Через четверть часа бой затих, а потом разгорелся снова, уже в другом месте. Это молдаване, окруженные в который раз в своей конторе, отказались сдать оружие…
Лавируя между ранеными и убитыми, к Белову подбежал Федя.
– Степаныча ранило, доктор его перевязывает, – крикнул он с отчаянием в голосе.
Белов повернулся к Витьку.
– Дуйте оба к Ватсону. Берите Степаныча и тащите к машине. Федя пусть вещи соберет, а я за Леной. – И он бегом направился к своему вагончику.
Нехорошее предчувствие царапнуло его изнутри, когда он увидел следы автоматной очереди на стенке своей бытовки и настежь распахнутую дверь.
Он буквально влетел в помещение. Внутри все было перевернуто вверх дном: елка повалена, стол опрокинут, на полу разбитая посуда и остатки еды. Он увидел Лену. Она сидела на кровати, прижав руки к груди, и смотрела на него странным, каким-то потусторонним взглядом. Только тут Белов заметил, что свитер Лены под ее пальцами быстро пропитывается кровью.
– Что с тобой? Ты ранена? – заорал он, как сумасшедший.
– А ты? Ты не ранен? – спросила она еле слышно.
Это были последние в жизни слова Лены. Белов много раз в жизни видел смерть, и теперь не мог ошибиться. Лены больше нет! В отчаянии он бросился к ней и развел в стороны окровавленные ладони. Пуля прошла рядом с сердцем, она должна была умереть раньше, но ждала его, потому что не хотела уходить навсегда не попрощавшись! Саша всмотрелся в ее мертвое лицо, ставшее таким отчужденным, и закрыл ей глаза!
– Это ты, ты меня прости!.. – тихо произнес он и взмолился: – Господи, ну почему я всем приношу только несчастья!
Снаружи послышались торопливые шаги и в бытовке возник Витек.
– Ну, где вы, молодожены? крикнул он возбужденно. – Мы уже движки прогрели. Снег пошел, ехать надо, а то дорогу завалит…
Белов повернулся к нему, и прижал палец к губам тихо! Этот жест и выражение его лица очень удивили Витька. Он перевел взгляд на кровать, увидел окровавленное тело Лены. И машинально перекрестился, хотя никогда не отличался набожностью.
– Как же это? – еле вымолвил он…
Спустя полчаса друзья затолкали убитого горем Белова на заднее сиденье его "пятерки". Доктор и Федя сели рядом с обеих сторон. Витек сел за руль. Степаныч остался стоять возле машины.
– Увозите его, – сказал он, поправляя окровавленный бинт на голове. За Лену не беспокойтесь, я все сделаю, как надо Через пару дней, как все утихнет, за мной заедете…