— Я думаю, до вас и так уже слухи дошли, так что не смущайте меня еще сильнее. — покраснев, произнесла девушка, а затем чмокнула меня в щеку и убежала, а я приложил руку к месту поцелуя и замер на месте минут на десять, не меньше.
— Старший брат, да ты везунчик у нас! Такую бабеху себе отхватил, мечта, да еще и дочка барона. — довольно хрюкнул Бегунок, стоило мне войти в дом.
— Прояви уважение, не бабеху, а девушку. Можно подумать, я рад от этого. — дав подзатыльник парню, сказал я.
— А чего нет, первая краса на деревне, кто к ней только не подкатывал, но всех отшила, а за тобой гляди как бегает.
— Мне от этого не легче. — сев за стол, ответил я.
— Ты из-за своей Жени, что ли, переживаешь? — перейдя на серьезный тон, спросил у меня Бегунок.
— Да, я головой-то понимаю, что уже столько лет прошло, но для меня это словно вчера произошло. — потирая свой лоб, словно голова разболелась, ответил я.
— Я даже не знаю, что тут тебе посоветовать, ты взрослый мужик, поумнее меня будешь. Но я точно знаю, что она бы хотела, чтобы ты жил дальше, она, судя по твоим рассказам, у тебя мудрая была. Так что подбери свои сопли и возьми себя в руки. — подскочив из-за стола, сказал Бегунок и отвесил мне подзатыльник.
— Ах ты засранец! — вскочил я со стула от неожиданности, а Бегунок уже выскочил на улицу. — Вернешься, я тебе уши надеру! Засранец!
Так-то он прав, Женю не вернуть и нужно стараться жить дальше, но я все еще отчаянно цепляюсь за прошлое. Завтра мы поедем на место, где раньше была моя база, а там посмотрим, как быть дальше. К вечеру мой гордый волк наконец-то перестал выпендриваться и, когда я подошел к нему, он, поскуливая, ткнулся носом в мою ногу, показывая всем своим видом, что виноват и просит прощения. На этот раз я его пожалел и снял с него ошейник, после чего мы вошли в дом. Бегунок сегодня ночевал у меня, так как рано утром мы выезжаем, а искать его тело по всей деревне мне потом не хочется.
Кстати до Бегунка только вечером дошло, что мы только вчера вернулись с вылазки. А он весь день был уверен в том, что пропил два дня и из-за него мы сегодня не уехали по нашей запланированной задаче. Возмущению парня не было предела, что сильно рассмешило меня.
Глава 22
Проснувшись от звука будильника, я тут же выключил его и, потянувшись, лежа под теплым пуховым одеялом, поднялся с кровати. Бегунок вместе с Акеллой дрыхли, лежа на полу на большой медвежьей шкуре, что была вместо ковра. Разбудив напарника, я сразу же растопил печку, чтобы нагреть воды и приготовить нам завтрак, и отправился умываться. Умывался я в бане, так как там еще оставалась теплая вода после вчерашней протопки. Стоило выйти на улицу, как в нос тут же ударил свежий морозный воздух, а взглянув на термометр, что висел на уличной стене дома, я даже присвистнул: минус тридцать семь! Закончив с утренним туалетом, я вошел обратно в дом, где у печи обнаружил греющегося Бегунка, а Акелла так и продолжал валяться на шкуре.
Пока грелся чайник, мы еще раз перепроверили наше снаряжение, и я выдал Бегунку рацию, одну из тех, что я нашел в магазинчике на станции метро.
— Что это такое? — удивившись, спросил он, разглядывая непонятную штуку.
— Вот смотри, если мы разделимся, благодаря этой штуке мы можем поддерживать связь, и никто нас не услышит. — пояснил я и принялся показывать, как она работает.
Радость и восторг, которую испытал парень, когда услышал мой голос в наушнике, не передать словами. Ну я и сам был очень рад, когда понял, что эта штуковина работает. В рациях были аккумуляторы, которые нужно заряжать от электричества, а еще был специальный переходник, в который вставлялись две батарейки типа «Крона». Рация, разумеется, от этого становилась немного больше в своих габаритах, но хотя бы так она работала. А заводить генератор я не хотел, так как топливо экономлю для поездки.
Поджарив яичницу из десяти яиц и нарезав почти целую палку копченой колбасы, запах которой сразу же заполонил все пространство, мы с Бегунком приступили к завтраку, про Акеллу я тоже не забыл, и ему досталась на завтрак целая банка тушенки. Пока мы принимали пищу, на улице уже начало понемногу светать.
После завтрака я заставил Бегунка вымыть всю грязную посуду, от чего он в который раз не был в восторге, но деваться ему, как и обычно, было некуда. Я тем временем заполнил два термоса кипятком и залил туда мед, еще засыпал разными травами, будет нам горячий чай в дороге.
Укутавшись в чистую, теплую зимнюю одежку, мы приступили к погрузке припасов как на снегоход, так и на его прицеп. Интерес Бегунка привлекли к себе два РПГ и выстрелы к ним. Он раньше не видел подобное оружие и, разумеется, начал меня расспрашивать о нем.
— Ну, если вкратце, вот эту штуковину вставляешь вот в эту трубу, целишься и стреляешь. По идее, если этой хренью попасть в охотника, его на лоскуты разорвет, но это не точно, однако вероятность очень велика. — пояснил я напарнику.
— Серьезно? Это же капец какая крутая штука! А чего ты меня вчера не научил ей пользоваться? — возмутился напарник.
— Я не уверен, что она вообще работает. Все же это взрывчатка, а прошло много лет, и при активации она может взорваться прямо у тебя в руках, как понимаешь, в таком случае выжить не удастся. — пояснил я.
— Тогда нахрена ты ее вообще с собой тащишь, аж две штуки?
— Ну так мы найдем тихое местечко и проверим. — ехидно улыбнувшись, сказал я.
— Каким это способом ты ее проверять собрался? — чувствуя что-то неладное, уточнил Бегунок.
— Ясно дело каким, найдем поле, я тебе покажу, что да как, и ты шмальнешь, вот и проверим, и стрелять тебя научу. — рассмеявшись, ответил я.
— Не! Я на это не подписывался! — возмутился напарник.
— Да я шучу, придумаем что-нибудь. Все, открывай ворота, ехать пора, время теряем! — гаркнул я и начал заводить снегоход.
Мороз все еще не отступал, и из-за этого я даже начал переживать, а заведется ли наша техника. Но, как я уже говорил, японцы делали вещи на века, так как стоило повернуть ключ в замке зажигания, как табло тускло загорелось, освещая показания приборов, и, подождав секунд десять, я нажал на клавишу запуска двигателя. Стартер резво несколько раз крутанул двигателем, и тот хоть и с перебоями, но затарахтел, а спустя полминуты выровнялся и вышел на рабочие обороты. Я выехал за ворота, после чего Бегунок их закрыл и уселся позади меня, Акелла же сидел в большой пластиковой коробке, что располагалась в конце снегохода и использовалась, скорее всего, для хранения шлемов.
Включил головной свет, фары ярко осветили заснеженную дорогу, и, набирая скорость, мы поехали к выезду из деревни. Подъехали к воротам, стражников там не нашлось, и те, разумеется, были заперты, поэтому я несколько раз посигналил, но никто к нам так и не подошел. Задержки по времени начинали злить, так как во мне и так все кипело от предвкушения попасть в то самое место, где когда-то было мое поселение.
Заглушив снегоход, я слез с него и осмотрелся, рядом стояла небольшая бревенчатая избушка без окон, с одной только дверью, и из ее трубы на крыше торчала сложенная из камня труба, выпускающая в небо тонкий ручеек серого дыма. Хрустя снегом под ногами, я направился к избушке и, включив фонарь, вошел в нее. Картина была вполне ожидаемая, сладко храпя на сколоченных из грубых досок нарах, спали четыре стражника. Рядом со столом стоял пустой бутыль из-под самогона, а запах в сторожке был просто жуть. Перегар, табачный дым, грязные портянки — коктейль убойный, аж слезы из глаз пошли.
— Эй, служивые! Вы что тут, мать вашу, за лежбище морских котиков устроили? — злобно прорычал я, пиная ногой по ближайшим ко мне нарам, но реакции на мой крик просто не было.
Сказать, что я был зол от этой ситуации, это ничего не сказать. Дело не в том, что меня, такого важного, никто не захотел выпускать, а в том, что на деревню могут напасть, не так далеко ходит большое количество адептов, что могут ради интереса прощупать оборону, а эти уроды налакались самогона и сладко себе спят. Один за другим туши охранников начали вылетать из сторожки прямо на улицу. Вот тут-то они и проснулись, ощутив босыми ногами всю прелесть почти сорокаградусного мороза, да и падали они как попало, швырял их от души, так, что их тормозной путь доходил метров до пятнадцати.
Мужики, не понимая, что с ними произошло, начали подниматься на ноги и тереть глаза, а после бегом побежали обратно в сторожку, не обращая на меня никакого внимания, словно я тут для мебели стою. Но самый быстрый тут же получил кулаком в зубы и, упав на свою пятую точку, откатился на ней на несколько метров назад.
— Вы охренели, падлы⁉ — громко спросил я.
— Макс, ну ты чего, ну проспали чутка, ну с кем не бывает! — держась за ушибленную челюсть и сидя на заднице, жалобно обратился ко мне бородатый мужик.
— Ваше счастье, что я сильно тороплюсь, быстро ворота мне откройте! Когда вернусь, я продолжу разговор! И не надейтесь, что забуду! — злобно сказал я и пошел к снегоходу.
— А ты нам не начальник, тоже мне командир нашелся! — недовольно фыркнул самый молодой из них парень, что еще даже не протрезвел и стоял, покачиваясь, переминаясь с ноги на ногу.
— Это ненадолго. — сказал я, — Готовьтесь, родненькие, скоро ваша жизнь сильно изменится, халявы не будет.
Ворота мне все же отворили, и мы поехали по проложенному мной маршруту. Через два часа в небе взошло яркое солнце, что осветило все окрестности и заставляло снег блестеть, словно он сделан из серебра. В лесу нам часто попадались следы и тропы разных зверей, но лично нам пока никто не попадался. Мороз все же немного отступил, и термометр снегохода показывал, что сейчас ровно минус тридцать градусов. Ветра не было от слова совсем, так что ехать было вполне комфортно. Сиденье и ручки на руле были с подогревом, зона, где стояли ноги, также обдувала все теплом.
Ориентироваться в современных реалиях, если честно, сложновато. Ведь больше нет ни единого указателя или строения, по которым можно было быстро понять, где мы находимся, так что все по старинке: часы, карта, компас и старенький сектант в совокупности — все это позволяло почти точно узнать свое местоположение. Для Бегунка это, разумеется, был темный лес, и он никак не мог понять принцип определения широты и долготы, как и то, что это вообще такое. К наступлению темноты, судя по одометру, мы проехали сто пятьдесят семь километров. Это немного с одной стороны, но вот с другой, ехали мы не по открытой местности, а в основном через густой лес. Ехать нужно было осторожно, не хватает нам еще об какой-нибудь пень себе гусеницу порвать. Так что я тщательно выбираю дорогу, так как потом все расстояние топать обратно пешком, мягко говоря, будет неинтересно, ведь у нас даже лыж нету.