родственников – одна, для друзей – другая, для знакомых и не очень – третья.
Покажи мне, где кто спит, и я скажу, кто в доме хозяин
В психологии есть диагностические методики, позволяющие по взаиморасположению людей в пространстве довольно много узнать об их взаимоотношениях.
Так и при детальном анализе расположения в доме мебели и вещей всех его обитателей можно определить, кто имеет больше возможностей, власти или влияния, а кто меньше. Это касается удобства места, уединенности, тепла, тишины и прочего. В том числе интересно обратить внимание на то, чьи вещи занимают больше места в доме, чьи меньше. Например, если, входя в дом, вы видите детские игрушки, разбросанные повсюду, значит, скорее всего, это детоцентристская семья. Если же вам говорят, что в семье главой является отец, но вы видите, что только дочь имеет отдельную комнату, а у хозяина не то что кабинета, угла своего нет, то вы вправе усомниться в том, что услышали. И если женщина вам рассказывает о своем счастливом браке, а вы замечаете, что у супругов нет своей спальни или они спят в разных комнатах, вполне возможно, что она либо не хочет признаться, либо и сама не совсем понимает, что в ее семье что-то не так.
На консультациях по семейным проблемам можно использовать простые рисуночные тесты: мы исследуем рисунок-план – кто где живет в доме или кто где сидит за обеденным столом. И то и другое в разной степени отражает иерархию семьи, приоритеты, уважение, а также коалиции. Рисунок домашнего пространства раскрывает, о ком в семье заботятся больше и о ком – меньше всего. Если самое комфортное и выгодное место у хозяина дома, значит, в семье патриархальный уклад: хозяин дома – глава семьи. Если такое место у ребенка, значит, «главой» семьи будет ребенок или, чаще всего, стоящая за ним мать (или мать матери). Если же главное место в доме – кухня (она же и столовая), то глава здесь жена.
Условно можно сказать так: «Покажи мне, где кто спит, и я скажу, кто в доме хозяин». Например, где обычно спит так называемый «семейный мужчина»?[26]И есть ли у него своя комната? Нет, скорее всего, он спит на топчане. Может быть, в проходной комнате, может, в своем «кабинете», состоящем из четырех книжных стеллажей, письменного стола и стула, втиснутых в девять квадратных метров с одним окном.
У мужчин и женщин разные представления об удобстве своего места в доме. Мужчина, как правило, комфортно себя чувствует в кабинете, мастерской, подсобке, гараже. Женщина – в спальне, ванной комнате, туалете, «рукодельной», кухне, где множество шкафчиков, полочек, ящичков, баночек. Конечно, не все мужчины и женщины таковы, но мы описываем здесь предпочтения, соответствующие семейным ролям и функциям, которые, как известно, могут и не исполняться или искажаться.
Различаются у мужчин и женщин и представления об уединении и личном пространстве. Мужчина уйдет в гараж или мастерскую, а женщина, если ей нужно побыть одной, скорее закроется в спальне или ванной (например, если там ей удобнее поплакать). В ссоре мужчина уйдет из дома, пойдет к друзьям – выпить и отвлечься; женщина наплачется в ванной, позвонит маме или подруге, чтобы выговориться, но вряд ли захочет показаться кому-то на глаза.
В связи с такими существенными различиями у мужчин и женщин разные приоритеты в обустройстве своего дома. По тому, сколько в нем подсобных комнат, мастерских, кладовок и есть ли гараж, можно догадаться, что такой дом строил (или обустраивал) мужчина[27]. А по обилию подушек, занавесок, диванов, половичков и картинок можно судить, что его обставляла женщина.
Еще один образ структуры семьи – рисунок застолья. По тому, кто где сидит за обеденным столом, можно судить о психологической структуре семьи и психологических ролях в ней. Рисунок застолья может включать как реальные семейные трапезы, так и символические: например, трапеза во главе с тем, кто уже умер, или с разведенным супругом. Иерархия трапезы позволяет увидеть недостающие звенья семейной структуры, сравнить структуру реальную и мнимую, увидеть ошибки и нереализованные отношения. Такая методика интересна тем, что выявляет невидимую структуру отношений, которая присутствует в пространстве дома. Дом в этом смысле – внутреннее пространство отношений семьи, невидимая, но действующая карта.
Кто же должен быть во главе стола? Глава семьи? Ответ очевиден. Но только важно подчеркнуть: это должен быть реальный глава, а не показной (формальный). Дом нельзя сымитировать. Ложь будет для всех ощутима. Ложь превратит семью в дисфункциональную систему. И если в доме главой семьи является женщина, то она и должна сидеть на почетном месте. Часто этого боятся. Боятся показать себе самим, «кто в доме хозяин». Семье бывает стыдно, что не мужчина ее глава. Иногда семья предпочитает этого не видеть и имитирует патриархат. А где место хозяйки? Рядом с мужем, рядом с хозяином. И далее – по иерархии.
Можно ли отступить от такой «жесткой» схемы, или это непреложное правило? Конечно, такое застолье – скорее торжество, праздник. В будни семья рассаживается произвольно. Но если в будни у каждого члена семьи есть свои постоянные места – любимые, привычные, – то они должны соотноситься с иерархией.
Итак, дом как внутреннее пространство семьи, как символ отношений устроен согласно невидимым порядкам и правилам, которые необходимо учитывать и соблюдать (хотя бы к этому стремиться), чтобы это был любимый дом.
Дом – это надежные стены, четкие границы, уединение, индивидуальность, функциональность, красота, экология, чистота, порядок, гостеприимство и образ жизни.
И тут мы вновь возвращаемся к функциям семьи. Связь этих понятий неизбежна: функционал – дом – отношения – иерархия – роли – члены системы – структура системы. Все это вмещает и реализует в себе дом.
Глава 7. Сексуальная жизнь супругов
Запутанный вопрос
В этой главе нам предстоит прояснить один из самых сложных вопросов семейной психологии. Многое из того, что сказано и написано о сексе, либо слишком страстно и эротизировано, либо слишком формально, нередко лживо, лицемерно, ханжески надуманно, а иногда пренебрежительно или цинично. В научной семейной психологии (посмотрите основные университетские курсы) сексуальной стороне супружества уделяется явно недостаточно внимания. Видимо, эта тема отдается на рассмотрение сексологии. В то время как интимная близость занимает в жизни супругов такое важное место и имеет такое значение, которым нельзя пренебречь.
Попытки упростить, проигнорировать или опошлить роль сексуальной жизни в супружестве недопустимы, ведь это не «выпить стакан воды»[28], не привнести «приятные дополнения» к жертвенному «служению ближнему и стране». Закрыв глаза на такую значимую часть брака, как сексуальные отношения, мы сделали бы из живой жизни восковую фигуру для музея. С другой стороны, ставить секс на первое место, преувеличивать его значение тоже не стоит. Сексуальная близость не занимает в жизни супругов столько места, сколько ей приписывают популярные медиаресурсы.
Секс – «горячая тема». Горячая и искаженная. В обыденной жизни секс по большей части представлен преувеличенно и однобоко. К сожалению, в общественном сознании сексуальная жизнь обрела черты всеобъемлющей человеческой проблемы, давно вышедшей за рамки супружества. Эта сторона жизни людей оказалась «вынесена» из спальни на улицы через рекламу, кино, книги, магазины. Секс стал главным атрибутом торга и одним из основных «мотиваторов»: любой товар может быть подан в эротическом или сексуальном «бульоне» – не только белье или кровати, но и автомобили, шоколадки, мыло, газеты, туристические поездки, дрели и даже гвозди. Такое «общественное помешательство» создает впечатление, что секс и эротика занимают в жизни человека столь значимое место, что все остальное отступает на второй план. Секс и эротика затмили собой картину человеческих ценностей, в которой, например, здоровье – гораздо более ценная и общечеловеческая область.
В современной культуре, как российской, так и западной, тема сексуальных отношений давно перестала быть интимной, напротив, в СМИ вокруг личной жизни людей искусственно создается ажиотаж, который постоянно подогревается, так как основан на коммерческом интересе. Традиционное табуирование открытого обсуждения интимных отношений у многих вызывает не просто непонимание, а агрессивную реакцию: «Это посягательство на нашу свободу!»
При этом нельзя не заметить, как общественное сознание, эротизированное донельзя, оперирует суррогатным знанием о сексе – перевернутым и искаженным. Например, «технической», если можно так сказать, стороне сексуальной жизни уделяется подчеркнутое внимание, ее описывают и изучают во всех деталях; целомудренные люди, не имеющие «достаточного» сексуального опыта и не искушенные в этом вопросе, высмеиваются, даже считаются людьми «второго сорта» и тому подобное. В то время как секс – это прежде всего отношения, а не технология. Но как раз культуре сексуальных отношений поучиться негде, за исключением немногочисленной психологической или медицинской литературы. Секс, благодаря в первую очередь кино и телевидению, представляется постоянной деятельностью людей, как еда и сон, тогда как на самом деле у большинства это не так.
В массовом сознании утвердилось убеждение, что сексуальное желание есть у всех и всегда, а о том, что многие люди его не имеют, порой даже несмотря на желание иметь, – об этом не говорится. Парадокс в том, что сексуальность и эротизированность постхристианской культуры достигла, кажется, максимума, а все больше и больше мужчин и женщин жалуются на импотенцию и фригидность. Как же так? Казалось бы, при таком массовом возбуждении нравов должно было бы быть наоборот! Как ни странно, парадокс этот вполне может быть плодом психологического насилия массовой культуры – угнетенность сознания всеобщим возбуждением, так бывает.