Потому что это — детство.
Главным голосом нашего детства была Клара Румянова.
Перечислить все озвученные ей мультфильмы невозможно — их около трех сотен, от снятых еще при Сталине до «Незнайки на Луне», который она озвучивала уже в 70-летнем возрасте.
Это она рассказывала, за каким перевалом самый волшебный цветок, интересовалась «расскажи, Снегурочка, где была», это она ликовала, что Карлсон вернулся, это она искала маму для мамонтенка, это она произнесла самую знаменитую торжественную речь Советского Союза: "Мы строили, строили и, наконец, построили" и многое-многое другое.
У нас было множество великолепных артист-травести, достаточно вспомнить Людмилу Гнилову или Маргариту Корабельникову, но Румянова была одна.
Клара Румянова родилась в Ленинграде 8 декабря 1929 года в семье военного. Как вспоминала Клара Михайловна, по окончании школы она долго выбирала между театром и оперной сценой — у нее был очень красивый голос, редкое контральто — однако в итоге консерватории предпочла ВГИК.
В Москве у провинциалки украли все деньги, и четыре дня на прослушивания она ходила голодная. Закончилось это все голодным обмороком, и главе приемной комиссии Сергею Герасимову пришлось лично отпаивать свою будущую студентку горячим чаем с шоколадом. С первого же курса Клара Михайловна начала сниматься в кино. На озвучивании фильма Герасимова «Сельский врач», в котором она играла роженицу, произошел забавный эпизод — принесенный младенец, пригревшийся под софитами, ни в какую не желал кричать. Тогда первокурсница Румянова предложила покричать за него, младенец радостно включился, однако именно фонограмма Румяновой и пошла в итоге в фильм.
«Наша Кларочка кричит органичнее», — резюмировал Герасимов. Как любила вспоминать актриса: «С тех самых пор по ВГИКу стала гулять легенда о том, что Румянова может орать любыми голосами».
Именно тогда, кстати Румянова и обрела свой знаменитый голос. Да, именно так — как уже говорилось выше, в молодости у нее был совсем другой голос, контральто, очень низкий, практически мужской. Однако, выступая на концерте в Подмосковье с другими студентами ВГИКа, Румянова простудилась и чуть не умерла от крупозного воспаления легких. Она потеряла голос и по требованию врачей полгода не разговаривала — даже во ВГИКе общалась записками. Когда голос восстановился, выяснилось, что он стал совсем другим — высоким и "детским". С новым голосом Румянова и получила диплом драматической актрисы и пришла на работу в Театр-студию киноактера.
Но работа в кино не заладилась. По слухам, еще на заре карьеры у актрисы случился конфликт со всесильным директором Мосфильма Иваном Пырьевым, в чьем фильме «Испытание верности» она отказалась сниматься. После этого на экране Румянова появлялась большей частью в эпизодах, и самой значительной ее работой так и осталась роль Веры Богодуховской в швейцеровской экранизации «Воскресения».
После «Двенадцати стульев» Леонида Гайдая, где она исполнила роль попадьи Востриковой, Клара Михайловна ушла из кино и занималась только мультфильмами. Очень много работала и в итоге сделала то, что так и не удалось повторить никому — стала настоящей звездой, работая только в мультипликации. Румянова была единственной советской актрисой, удостоенной почётного звания «Заслуженный артист РСФСР» исключительно за работу в мультипликации.
К. Румянова в фильме "12 стульев"
В новые времена, как признавалась актриса, в ее жизни наступила черная полоса. Мультфильмов практически не снимали, в кино не приглашали, а из Театра киноактера, где она проработала долгие годы, ее, как и многих наших известнейших артистов (Клару Лучко, Зинаиду Кириенко, Леонида Куравлева, Наталию Белохвостикову) не очень вежливо попросили. На актерскую пенсию прожить было невозможно, поэтому, оставшись без работы, перебивалась случайными заработками.
И тут неожиданно для многих Румянова всерьез увлеклась историей, много работала в архивах и в итоге написала цикл из 11 исторических пьес под общим названием «Имя мне — женщина»: «Екатерина Дашкова», «Правда о Надежде Дуровой», «Графиня Евдокия Растопчина» и т. д. Но ни в один театр так их и не предложила — «не хотелось оббивать пороги». Поэтому сегодня существует только радиопостановка, которую актриса вместе со старыми друзьями сделала на радио «Надежда».
В немногочисленных интервью Румянова грустно резюмировала: «Сегодня работы опять нет, спектакль поставлен, книга ждет своего издателя, а я сижу и жду: может быть, нам театр, хотя бы самый маленький, организуют, может быть, мне на книгу денег дадут.
Мультиков больше нет, да и тех, кто их озвучивал вместе со мной — Папанова, Раневской, Вицина, — тоже нет. Без них я осталась одна и живу только надеждой».
Вспомнили про Румянову лишь в последние годы жизни. В 2003 году о ней сняли документальный фильм на российском ТВ, к 75-летию актрисы планировался небольшой концертный тур по России, однако все планы перечеркнула болезнь — врачи обнаружили рак.
18 сентября 2004 года актриса почувствовала себя хуже, сиделка вызвала «скорую», но врачи так ничего и не смогли сделать, и вскоре информагентства сообщили о смерти Клары Румяновой.
18 сентября 2004 года стало меньше света, любви и детства.
Где угодно, но наловить в Москву жителей…
"Долгожителей" среди правителей России было совсем немного. После обретения страной независимости лишь восемь правителей царствовали более тридцати лет, то есть прошли рубеж, при котором вырастает поколение, не знающее другого властителя. Это два Рюриковича — основатель государства Иван Васильевич III и его полный тезка и внук Иван Васильевич IV, он же Грозный. Пять Романовых: Михаил Федорович, Алексей Михайлович Тишайший, Петр Алексеевич Великий, Екатерина II также Великая и Николай I Палкин.
Восьмым можно посчитать "советского императора" Иосифа Сталина.
Правление каждого из этих самодержцев — это эпоха в истории страны, каждый из них по сути создавал свою Россию. Поэтому о каждом из этих властителей написаны десятки книг. За одним-единственным исключением — Михаил Федорович Романов до начала XXI века года так и не удостоился полной научной биографии. Лишь в 2004 году в серии ЖЗЛ вышла книга "Михаил Федорович" Вячеслава Козлякова.
Впрочем, если быть до конца честным, книга у известного исследователя Московской Руси получилась даже не о первом Романове. Ей бы больше подошло название одного из эпохальных трудов Леонида Ильича Брежнева: "Возрождение". Потому что на самом деле книга Козлякова именно о восстановлении России после самого глобального раздора, единственной из ее многочисленных смут, которая и спустя три столетия пишется только с большой буквы. В несомненную заслугу автору надо поставить то, что этой актуальностью он не спекулирует и от напрашивающихся параллелей воздерживается — разумному достаточно.
Тогдашнее буйство анархии ныне почти полузабыто.
Меж тем никакие войны и революции не идут в сравнение с тогдашним беспределом, когда лишь случай спас страну с названием "Россия" от исчезновения с карты мира.
Достаточно привести лишь один пример. Как известно, уровень миграции у нас в стране очень высок, подавляющая часть нынешних россиян живет не там, где родилась. Но всегда, во все века было непоколебимое исключение — уроженцы Москвы всегда оставались на малой родине (если только не бежали за границу). Многие столетия народ из Москвы никакими средствами не выковырять. Меж тем едва ли не первое, чем пришлось заняться администрации только что выбранного царя Михаила — любыми средствами, где угодно, но наловить в столицу жителей.
Еще в апреле 1613 года, когда избранный Михаил Федорович еще ехал на царство в Москву из Костромы, Боярская дума приняла решение о возвращение в тягло разбежавшихся москвичей. В столичные жители насильно зачислили всех оказавшихся в это время в Москве, а за укрывательство удравших от творившегося беспредела москвичей тогдашние "главы местных администраций" могли оказаться на плахе. Так, воеводе Устюжны Железнопольской прямым тестом объясняли: "А будет вы закладчиков всех тотчас не сыщете и на поруки их подавати не велите, то вам за то от нас быти в смертной казни".
Рассказ про жизнь первого Романова автор начинает не то что с рождения, а с первого предка, зачинателя фамилии Кошкиных — Захарьиных — Романовых (ровно как и многих других знаменитых фамилий, тех же Шереметьевых) — боярина Андрея Кобылы. Но самое пристальное внимание — естественно жизни первого царя новой династии с того самого момента, когда созванный "Совет всея земли" избрал на царство 16-летнего юношу из почти истребленного в Смуту рода Романовых по имени Михаил. Избрал, несмотря на многочисленные возражения, даже его единственный уцелевший дядя, Иван Никитич, не преминул заметить: "Тот есть князь Михайло Федорович еще млад и не в полне разуме".
Процесс выздоровления обескровленной в прямом смысле слова страны показан с точностью ученого и беспощадностью хирурга.
Автор рассказывает о "бедах земли русской" почти с предельной откровенностью, приводя даже те свидетельства, которые сердобольные историки обычно не рискуют выносить на широкую публику. Так, живописуя зверства наводнивших страну банд гулящих казаков, Козляков цитирует "Новый летописец": "И многия беды деяху, различными муками мучили, яко ж в древних летех таких мук не бяше: людей же ломаху на древо, и в рот зелье (порох — В.Н.) сыпаху и зажигаху, и на огне жгоша без милости, женскому полу сосцы прорезываху и веревки вдергиваху и вешаху, и в тайные уды зелье сыпаху и зажигаху; и многими различными иными муками мучиша и многие грады разориша и многие места запустошиша".
Лечить сошедшую с ума страну пришлось долго и самыми разными средствами — этот процесс показан в книге детально.
На презентации книги в Ярославле автор заметил, что в его книге "сделана попытка написать, прежде всего, как историку, но написать интересно