Да, вы правильно догадались.
В свет выходит продолжение "Ямы", написанное Графом Амори, но выдаваемое им за сочинение Куприна. Естественно, долгожданное продолжение снимает все сливки.
Куприн мгновенно подает в суд, но аферист ловко вывернулся. Его спасла точка, заблаговременно поставленная в нужном месте. Дело в том, что на обложке книги, выпущенной Ипполитом Павловичем, красовалась следующая надпись: «Вторая часть «Ямы» А. Куприна с предисловием. Графа Амори». Несколько экспертов-лингвистов, приведенных прохиндеем в суд, подтвердили, что формально, согласно правилам русского языка, точка после слова "предисловие" позволяет считать, что указано авторство именно Графа Амори. Счастливый Рапгоф мгновенно выпускает "Окончание "Ключей счастья" А. Вербицкой, с предисловием. Графа Амори".
Впрочем, в России испокон веков не все решается судом. Великий русский писатель Александр Иванович Куприн был, как известно, кем угодно, только не ботаником-интеллигентом. Бывший офицер, который и на гражданке постоянно тусил со всякими цирковыми борцами, был мужчиной весьма резким — и в словах, и в поступках.
К чести классика — случайно встретив Ипполита Павловича в ресторане "Вена", что на Большой Морской улице — он не колебался ни секунды. Непрошенный соавтор мгновенно получил в табло и рухнул на пол.
Этот нокаут и стал точкой в писательской карьере Графа Амори. С писательством он завязал — но вовсе не из-за тяжести купринских кулаков. Испугать прохиндеев, подобных моему герою, весьма непросто — их и дустом не выведешь.
Просто опять сработало проклятие — Ипполиту Павловичу надоела эта война и надоела эта литература.
Он загорелся новым увлечением — с началом Первой мировой войны мой герой переезжает в Москву и с головой отдается новой перспективной отрасти индустрии развлечений — синематографу!
Да, дорогой читатель, мой неутомимый герой финансирует производство фильмов по своим книгам и таким образом становится одним из первых российских кинопродюсеров.
Он выпустил два десятка фильмов, большей частью на актуальные тогда политические темы — о зверствах немцев в оккупированной Польше, о «кровавом воскресенье», о провокаторе Азефе, о событиях 1905 года. Впрочем, Рапгоф не был бы Рапгофом, если бы обошелся без порнографии — речь идет о двухсерийной ленте режиссера П. И. Чардынина «Любовные похождения госпожи В.».
По определению В. Е. Вишневского, это был «едва ли не самый невероятный по своему цинизму фильм на сюжет одноименного порнографического романа Графа Амори».
Ну а главная заслуга моего героя в истории отечественного кинематографа — это снятый по его роману в 1914–1915 гг. шестисерийный фильм «Сонька — золотая ручка», ставший первым русским сериалом.
А потом…
Потом случилась революция и многолетняя кровавая круговерть, в которой граф Амори просто потерялся.
А его кончине существует множество легенд. В эмигрантских мемуарах, опубликованных в Италии, утверждается, что в Гражданскую он уехал на юг страны. Как рассказывает едва ли не единственный биограф Ипполита Рапгофа, музыкальный критик Александр Тихонов, "именно там происходят самые загадочные и удивительные события в его жизни. В последний раз Ипполит Рапгоф — он же Граф Амори блеснул своими талантами в 1918 году. По некоторым свидетельствам он во главе небольшого отряда захватил городское управление Ростова-на-Дону и провозгласил там анархическую республику. Новая власть продержалась недолго.
Уже на следующий день анархия была свергнута, а сам главный 58-летний анархист был расстрелян большевиками".
Было бы очень красиво закончить статью этим эпизодом, но это все-таки не более чем легенда. Как доказательно указывается в статье "О Пьере Луисе и бульварной литературе в царской России", в реальности после революции наш герой просто в очередной раз сменил профиль и стал ресторатором: в начале 20-е годов напротив Храма Спасителя на доме № 2 красовалась вывеска: "Дешевые вкусные обеды в столовой от Графа Амори". Последним, кто вспоминает Графа Амори, был В. Лидин — в своей книге «Люди и встречи» он упоминает, что видел его здравствующим где-то в середине 20-х.
И такой финал — много правильнее.
Люди, подсевшие на "кайф от хайпа" почти всегда заканчивают не геройской смертью предводителя анархистской республики, а дешевыми обедами в столовой.
Глава 61. Как вундервафля жахнула, или Расчленёнка в древнерусских комиксах
Просто одна старая история про вундервафлю и расчленёнку в древнерусских комиксах.
Все картинки нарисовал безвестный иллюстратор Лицевого летописного свода Ивана IV Грозного. Картинки авторским правом не охраняются, народное достояние.
Лицевой свод, составленный по приказу царя, за жестокость прозванного "Васильевичем" — это реально первый русский комикс. Его страницы выглядят примерно вот так:
Все понятно — наверху картинка, под ней подпись. Можете даже попробовать прочесть. Первые три слова — "Того же лета" — точно все прочтут. Дальше — сложнее, не у всех есть навык читать слова без пробелов, но с тильдами, которые на самом деле титло. В общем, ладно, заканчиваю понтоваться, я вам просто все подписи переведу.
Вольным переводом.
Картинка первая:
Эта история случилась в 6936 году (1427/1428 г. по нашему летоисчислению). Самый верхний, в круглой шапке типа короны — литовский правитель Витовт. Он едет наказывать Господин Великий Новгород. Кроме бойцов, везет с собой еще разную артиллерию — "бяху же с ним и пушки и тюфяки и пищали"(на рисунке — палки в санях). Самое толстое бревно внизу — это и есть вундервафля великого Витовта: "едина же бе пушка с ним велика велми, Галка именем".
Пушка по имени Галка действительно была супероружием. Если верить подписям под рисункам, "везяху ее на сороце конех до полудне, а другую половину дни на иных сороцех же конех". Да вы правильно поняли — 40 коней тащат эту дуру до обеда, другие сорок — после. По большому счету — ничего удивительно, судя по описанию — это была пушка-бомбарда, подобная описаным в западноевропейских хрониках того времени. Это орудия большого калибра, бросавшие ядра в 200 фунтов (90 кг.) и стрелявшие зарядом в 14 фунтов пороха (больше 6 кг.).
Картинка вторая:
Приехали, остановились у города Порхова — это мелкий городок на границе Новгородской республики. Порховцы неожиданно для всех показали свой гонор и ворота открывать отказались. Витовт, которому не терпелось испытать свою вундервафлю, этому даже обрадовался.
Мужик в красной рубашке внизу рядом с Витовтом — это пушечный "литец Николай-немчин", то есть иностранец, отливший "Галку", которого летописец, чтобы не ломать язык варварским именем, переименовал в "Николая". Особенно трогательно выглядит попытка художника изобразить латинскую одежду с модными рукавами с разрезами и бусурманскими штанами.
Немчура по сохранившемуся у них по сей день обыкновению, активно занимался продвижением своей продукции и хвастался Витовту: "Не токмо, княже, сею пушкою пигрос (башню) разобью, но и церковь иже Николу в граде раздражу".
Момент похвальбы и запечатлел худохник на картине.
Витовт, разумеется, тут же закричал: "Давай, братан! Жахни!!!".
И немец жахнул.
Картинка 3:
Не соврал колбасник — если верить летописцу, снаряд из вундервафли действительно развалил башню крепостной стены, прострелил церковь насквозь, а потом, сбив зубцы с противоположной городской стены, рухнул в гущу литовских войск, осаждавших город с другой стороны, где
"уби воеводу Полотского и люди многы изби, и конеи многое множество".
Сами понимаете, ничего хорошего немчуру за такие выстрелы не ожидало, но наказания не последовало.
По самой простой причине — пушку при выстреле разорвало, и хвастливого Коляна, околачивающегося рядом, также разметало на клочки и тряпочки: "Немчина, мастера пушечнаго… расторгну и размета невидимо где, яко ничто же обретесь его нигде же никогда же, ни тела, ни кости, точию пол-кабата (только пол-кафтана) его остася".
Именно этот момент расчлененки и изобразил художник на картине, вполне заслуживающей названия "Кровь, кишки, расп*сило".
Кстати, про упоминавшееся выше титло. Титло это волнистая линия (~), которую наши предки ставили над сокращенными словами. Как в примере выше — все же знают, какие буквы в этом слове в середине, так зачем дорогие чернила тратить? Вот и писали вместо «богъ» — «бг҃ъ», вместо «глаголетъ» — «гл҃етъ».
Картинка 4:
Несмотря на фиаско Николая, новгородцев вундервафля изрядно напугала. Поэтому прибыли к Витовту новгородский посадник Григорий Кириллович Посахно и известный бизнесмен и политик Исаак Борецкий (муж знаменитой Марфы-посадницы) и на круг выкатили ему новгородцы гигантский по тем временам выкуп в 10 тысяч новгородских рублей. А всех пленных выкупил у Витовта архиепископ Новгородский Евфимий за отдельную тысячу — ("и порховици кончаша за себе 5000 серебра. И тогда прииха владыка Еуфимеи к Порховы с послы новгородскыми, и доконца Витовту другую 5000 серебра, а шестую тысяцю на полон").
И сказал им Витовт: «Это вам за то, что вы меня обзывали изменником и алкашом». И так со всеми своими войсками возвратился восвояси.
Тем и кончилась эта история.