символ, понятие или образ нашего представления. В данном случае: этимологически – демократия есть власть народа, которая только по техническим причинам осуществляется символически через избранных представителей народа; согласно научному понятию демократия есть власть, которая гарантирует права и свободы граждан в отношении к источнику власти. Что же касается субъективно-образных представлений о демократии, таковых может быть бесконечно много; на это указывает уже возможность ограничивающих понятие демократии уточнений типа внутрипартийная демократия, буржуазная демократия, социалистическая демократия. Каждая партия имеет свой образ этой формы правления и очень часто навязывает его противникам и оппонентам под видом согласованного понятийного. Вл. Шумейко говорит об отсутствии либерализма в нынешней демократии, смешивая либерализм и демократию – поскольку и сам является, скорее всего, не демократом, а либералом. Его афоризм основан на намеренной или ошибочной подмене понятий, данных как символы. Между прочим, русская интеллигенция начала нашего века понимала демократию только как социалистическое движение: «Демократическое движение должно быть и по существу является движением социалистическим – борьбой за социальную справедливость и социальную солидарность» (С. Л. Франк). В принципе, как и всякий символически насыщенный термин, слово демократия становится лозунгом в политической борьбе; демагогия и извращение смысла термина здесь неизбежны. В современных понятиях демократия – власть всего народа, осуществляемая через партии, а не вне их выдернутыми из небытия отдельными лицами, в своих личинах так и не сумевшими стать личностями. Демократии нет без равноправия партий всех оттенков, которые точно обручами скрепляют живую и деятельную общественную среду.
Мы живем в стране парадоксов. Сталин-фашист победил фашиста Гитлера… да и сейчас у нас есть опасность фашизма…
И в данном случае журналист, играя образом, сложившимся в сознании людей на основе их личного жизненного опыта, представляет этот образ как символ, свойственный не конкретно исторической ситуации в определенной стране, а всеобъемлюще-общий, но конструируемый только по некоторым, выдернутым из социального контекста признакам. Если в качестве признаков фашизма избрать какие-то другие – может оказаться, что такой фашизм уже давно гуляет по стране, с чем столь же трудно согласиться. Фашизм – политическое течение, возникшее в капиталистических странах в период общего кризиса капитализма и выражающее интересы наиболее реакционных классов и групп населения – открыто террористическая их диктатура. Минуя момент понятия, идеолог спекулирует на особенностях русской ментальности, которой присуще образно-символическое восприятие термина. Подбрасывая ярлыки, с которыми связаны определенные традиционные символы данной культуры, тем самым настраивают человека против тех, кто на самом деле подобного «понятия» не заслуживает. Это безнравственно и даже преступно, а в той мере, в какой совершается сознательно, – и подло.
Однако ярлык – опустошенный по собственному смыслу словесный знак. Это указатель, индекс, отсылка к чужому опыту, знанию и чувству. Поэтому ярлыки взаимообратимы, и в этом их опасность, особенно для русской ментальности, которая с давних пор привыкла ответствовать на вздорные обвинения: «Сам таков!» Являясь всего лишь меткой на экспрессивно возглашенном факте или событии, такой ярлык способен стать разрушительной силой. Служа не смыслу, а слову и не умея подняться от абстракции символа, человек остается верным служителем лозунга, фразы и догмы, полагая, что идея (понятие, смысл) состоится в слове, и достаточно бросить слово, чтобы понять смысл. Увы! чтобы понять смысл, нужно немножко думать – понятиями. Но именно тут – слишком много издержек. Рассмотрим примеры.
Западные интеллектуалы уже довольно сильно вложились в идею коллективизма… Это коммунальное решение драматизовано… и Большой Закон не срабатывает: «король» вынужден держать демократический дискурс, да и мы тоже как-то мутируем…
Вульгаризм вложились рождает нежелательные ассоциации со сходными словами: сложились и приложились. Нарушение норм русского языка обозначено обилием иностранных терминов широкого значения: неясно, что имеется в виду под коллективизмом (это нечто коммунальное) или, например, под дискурсом (в научном языке это просто последовательность суждений). К тому же иностранные слова искажены по форме – драматизовано… мутируем… Термин напрямую соотносится с понятием, и всякие образные, переносные значения для него противопоказаны. А именно это мы и имеем в данном случае. Философ говорит об одном, подразумевая совершенно иное; так, под «королем» он разумеет президента. Понятийный текст переосмысляется как символический – и поэтому остается бессодержательным. Такого рода огрубленно однозначный «дискурс» характерен для русскоязычных.
Прежде всего надо перевести древнее слово «красота», которое звучит как космос, то есть стройность, цельность, упорядоченность вечного движения…
Сплошное недоумение. Вдумаемся: слово звучит как космос, красота – тоже космос, а космос – стройность, порядок и прочее. Слово ведь – не звучит, слово – значит. Не красота – космос, а наоборот: греческое слово космос в одном из своих значений и значит красота. Слово-знак, понятие и значение слова смешиваются и подаются как одно и то же или хотя бы похожее. В представлении древнего грека космос – порядок, мера, гармония, и только затем – мир, и лишь в переносном смысле космос – украшение или слава. Русское слово, точнее всего соответствующее этому значению греческого, – лад: стройность, цельность, порядок и мера совместно создают общее впечатление о красоте. Значение якобы привычного слова многим знакомо приблизительно. Либо это расхожий образ, привитый нам художественной литературой (космос – красота), либо газетно-публицистический штамп, каких в изобилии насочиняли для нас в последнее время, тщетно пытаясь создать новые (или освежить старые) символы.
Мы во всем нашли свой обоюдный взаимный паритет.
Свой противопоставлен здесь чужому, и потому не может быть взаимности; между тем обоюдный и есть взаимный, двусторонний — дважды высказана одна и та же мысль, риторически и экспрессивно выделенная повторением однозначных слов. К тому же и паритет — это равенство равноправных сторон. Обоюдный взаимный паритет — выразительно усиленное выражение одной-единственной мысли, которой придается особенное значение. Плеоназм как форма экспрессивного усиления мысли становится способом подчеркнуть навязчивую мысль.
Этот певец давно стоит на верхних ступенях первой шеренги мастеров.
Газетные штампы, выражающие высшую степень оценки мастерства, странным образом прозвучали рядом, и здесь повторение однозначных фраз также оказывается избыточным. Происходит разрыв смысловых связей, особенно в тех случаях, когда соответствующие выражения заряжены совершенно иным смыслом, чем тот, который вкладывает в них говорящий. Эмма Памфилова: «Мы были уже на грани подъема (экономики)!» – странное высказывание, поскольку обычно находиться на грани – значит быть на грани провала. «Кинонеделя Санкт-Петербурга»: «А в финале нас ждет счастливый уик-энд», – в финале нас обычно ждет плачевный конец! Все эти примеры построены на соединении по крайней мере двух самостоятельных выражений, каждое из которых имеет свой смысл: играет значение — это значит: играет роль и имеет значение; удостоен медалью – это значит: удостоен медали и награжден медалью. Обычные для поспешной речи нарушения нормы в виде контаминации двух близких форм все шире проникают в нашу устную речь и становятся предметом нежной заботы учителя средней школы. За мусорной речью – пустые мысли.
Поиски логики в риторическом вакууме
В этих очерках мы уже не раз говорили о характерной для нашего времени форме общения – риторической. Тему можно развить на примерах реального речевого действия – дискурса, как принято ныне выражаться.
Самое выразительное свойство современной публичной речи состоит в том, что все мы склонны выражать свои мысли готовыми формулами, которые штампами, правда, не назовешь, поскольку такие формулы речи постоянно варьируются словесно, но в целом очень напоминают средневековый способ общения. Тогда тоже не в предложении – суждении развивали и обосновывали свою мысль, а в ворохе формул-клише образно высказывались и – выражались. Современные пословицы и поговорк – это остатки подобных речевых формул, как их сохранили время и добросовестные собиратели народной старины.
В пословице нет информации, в ней содержится только оценка, данная отсылкой на параллельное явление или действие, то есть представленная символически. По мере необходимости вы всегда можете заменить ее другою. Назначили нового начальника – и вы говорите:
– Новая метла чисто метет (оптимизм).
Да, но…
– Старая скрипка лучше играет (пессимизм).
Своеобразные отсылки к проверенной веками народной мудрости создают иллюзию законченного высказывания, но «чужими словами», за которые прячется простодушная лень или злобная осторожность. Увертливость мысли и неслаженность слов.