Милостивый государь
граф Александр Христофорович
Государю угодно было отметить на письме моем к Вашему сиятельству, что нельзя мне будет отправиться на несколько лет в деревню иначе как взяв отставку. Передаю совершенно судьбу мою в царскую волю и желаю только, чтоб решение его величества не было для меня знаком немилости и чтоб вход в архивы, когда обстоятельства позволят мне оставаться в Петербурге, не был мне запрещен. <…>
Пушкин — А. X. Бенкендорфу.
4 июля 1835. Петербург
Граф,
Я имел честь явиться к вашему сиятельству, но, к несчастью, не застал вас дома.
Осыпанный милостями его величества, к вам, граф, должен я обратиться, чтобы поблагодарить за участие, которое вам было угодно проявлять ко мне, и чтобы откровенно объяснить мое положение.
В течение последних пяти лет моего проживания в Петербурге я задолжал около шестидесяти тысяч рублей. Кроме того, я был вынужден взять в свои руки дела моей семьи: это вовлекло меня в такие затруднения, что я был принужден отказаться от наследства и что единственными средствами привести в порядок мои дела были: либо удалиться в деревню, либо единовременно занять крупную сумму денег. Но последний исход почти невозможен в России, где закон предоставляет слишком слабое обеспечение заимодавцу и где займы суть почти всегда долги между друзьями и на слово.
Благодарность для меня чувство не тягостное; и, конечно, моя преданность особе государя не смущена никакой задней мыслью стыда или угрызений совести; но не могу скрыть от себя, что я не имею решительно никакого права на благодеяния его величества и что мне невозможно просить чего-либо.
Итак, вам, граф, еще раз вверяю решение моей участи и, прося вас принять уверение в моем высоком уважении, имею честь быть с почтением и признательностью вашего сиятельства, граф, нижайший и покорнейший слуга.
Александр Пушкин. (фр.)
Пушкин — А. X. Бенкендорфу.
22 июля 1835. Петербург.
Граф,
Мне тяжело в ту минуту, когда я получаю неожиданную милость, просить еще о двух других, но я решаюсь прибегнуть со всей откровенностью к тому, кто удостоил быть моим провидением.
Из 60 000 моих долгов половина — долги чести. Чтобы расплатиться с ними, я вижу себя вынужденным занимать у ростовщиков, что усугубит мои затруднения или же поставит меня в необходимость вновь прибегнуть к великодушию государя.
Итак, я умоляю его величество оказать мне милость полную и совершенную: во-первых, дав мне возможность уплатить эти 30 000 рублей и, во-вторых, соизволив разрешить мне смотреть на эту сумму как на заем и приказав, следовательно, приостановить выплату мне жалованья впредь до погашения этого долга.
Поручая себя вашей снисходительности, имею честь быть с глубочайшим уважением и живейшей благодарностью вашего сиятельства, граф, нижайший и покорнейший слуга.
Александр Пушкин. (фр.)
Пушкин — А. X. Бенкендорфу.
26 июля 1835. Петербург.
Государь император всемилостивейше соизволил пожаловать служащему в Министерстве иностранных дел камер-юнкеру коллежскому асессору Пушкину, в ссуду, 30 000 р. ассигн., с тем, чтобы в уплату сей суммы удерживаемо было производящееся ему жалованье. — Сообщив высочайшую сию волю г. Министру финансов к исполнению, я имею честь уведомить о сем Ваше превосходительство.
А. X. Бенкендорф — К. К. Радофиникину.
31 июля 1835. Петербург.
Милостивый государь,
граф Александр Христофорович!
В следствие высочайшего повеления, сообщенного мне в отношении вашего сиятельства от 1 сего августа, имел я счастье докладывать государю императору, и удостоился в 16/28 день сего августа получить высочайший указ, о выдаче камер-юнкеру коллежскому асессору Александру Пушкину в ссуду без процентов из государственного казначейства 30 тыс. руб., с обращением в уплату сей суммы выдаваемых Пушкину из казначейства на известное государю императору употребление 5 тыс. руб.
Во исполнение сего предложил я Департаменту государственного казначейства учинить распоряжение о выдаче из Главного казначейства г. камер-юнкеру Пушкину в ссуду означенных 30 тыс. р. с удержанием из оных следовавших от него на срок 22-го марта сего года 10 тыс. руб. с причитающимися за просрочку процентами, по ссуде 20 тыс. руб., в 1834 году ему произведенной, о каковом вычете имел я счастье довести до высочайшего сведения. <…>
Е. Ф. Канкрин — А. X. Бенкендорфу.
24 августа 1835. Петербург.
Его императорское величество снисходя к прошению служащего в Министерстве иностранных дел камер-юнкера коллежского асессора Александра Пушкина, всемилостивейше повелеть соизволил уволить его в отпуск на четыре месяца. <…>
А. X. Бенкендорф — К. К. Радофиникину.
9 августа 1835. Петербург.
Предъявитель сего состоящий в ведомстве Министерства иностранных дел титулярный советник в звании камер-юнкера Александр Пушкин, с высочайшего его императорского величества соизволения уволен в отпуск на четыре месяца. В удостоверение чего и дано ему сие свидетельство от Департамента хозяйственных и счетных дел, с приложением печати.
С.-Петербург. 27 августа 1835.
В главное управление цензуры.
28 августа 1835 г. В Петербурге.
Честь имею обратиться в Главный комитет цензуры с покорнейшею просьбою о разрешении встретившихся затруднений.
В 1826 году государь император изволил объявить мне, что ему угодно быть самому моим цензором. Вследствие высочайшей воли всё, что с тех пор было мною напечатано, доставляемо было мне прямо от его величества из 3-го отделения собственной его канцелярии при подписи одного из чиновников: с дозволения правительства. Таким образом были напечатаны: «Цыганы», повесть (1827), 4-я, 5-я, 6-я, 7-я и 8-я главы «Евгения Онегина», романа в стихах (1827, 1828, 1831, 1833), «Полтава» (1829), 2-я и 3-я часть «Мелких стихотворений»; 2-е, исправленное издание поэмы «Руслан и Людмила» (1828), «Граф Нулин» (1828), «История Пугачевского бунта» и проч.
Ныне, по случаю второго, исправленного издания Анджело, перевода из Шекспира (неисправно и с своевольными поправками, напечатанного книгопродавцем Смирдиным), г. попечитель С.-Петербургского учебного округа изустно объявил мне, что не может более позволить мне печатать моих сочинений, как доселе они печатались, т. е. с надписью чиновника собственной его величества канцелярии. Между тем никакого нового распоряжения не воспоследовало, и таким образом я лишен права печатать свои сочинения, дозволенные самим государем императором.
В прошлом мае месяце государь изволил возвратить мне сочинение мое, дозволив оное напечатать, за исключением собственноручно замеченных мест. Не могу более обратиться для подписи в собственную канцелярию его величества и принужден утруждать Комитет всеуниженным вопросом: какую новую форму соизволит он предписать мне для представления рукописей моих в типографию?
Титулярный советник
Александр Пушкин.
28 августа 1835
Обращаюсь к Вашему сиятельству с жалобой и покорнейшею просьбою.
По случаю затруднения цензуры в пропуске издания одного из моих стихотворений принужден я был во время Вашего отсутствия обратиться в Цензурный комитет с просьбой о разрешении встретившегося недоразумения. Но Комитет не удостоил просьбу мою ответом. Не знаю, чем мог я заслужить таковое небрежение — но ни один из русских писателей не притеснен более моего. Сочинения мои, одобренные государем, остановлены при их появлении — печатаются с своевольными поправками цензора, жалобы мои оставлены без внимания. Я не смею печатать мои сочинения — ибо не смею…
Пушкин — А. X. Бенкендорфу.
Около (не ранее) 23 октября 1835.
В Петербурге. (Черновое)
Милостивый государь граф Егор Францевич.
Обращаюсь к Вашему сиятельству с покорнейшей просьбою, осмеливаюсь утрудить внимание Ваше предварительным объяснением моего дела.
Вследствие домашних обстоятельств принужден я был проситься в отставку, дабы ехать в деревню на несколько лет. Государь император весьма милостиво изволил сказать, что он не хочет отрывать меня от моих исторических трудов, и приказал выдать мне 10 000 рублей как вспоможение. Этой суммы недостаточно было для поправления моего состояния. Оставаясь в Петербурге, я должен был или час от часу более запутывать мои дела, или прибегать к вспоможениям и к милостям, средству, к которому я не привык, ибо до сих пор был я, слава богу, независим и жил своими трудами.
Итак, осмелился я просить его величество о двух милостях: 1) о выдаче мне, вместо вспоможения, взаймы 30 000 рублей, нужных мне в обрез, для уплаты необходимой; 2) о удержании моего жалования до уплаты сей суммы. Государю угодно было согласиться на то и на другое.
Но из Государственного казначейства выдано мне вместо 30 000 р. только 18 000, за вычетом разных процентов и 10 000 (десяти тысяч рублей), выданных мне заимообразно на напечатание одной книги. Таким образом, я более чем когда-нибудь нахожусь в стесненном положении, ибо принужден оставаться в Петербурге, с долгами недоплаченными и лишенный 5000 рублей жалования.
Осмеливаюсь просить Ваше сиятельство о разрешении получить мне сполна сумму, о которой принужден я был просить государя, и о позволении платить проценты с суммы, в 1834 году выданной мне, пока обстоятельства дозволят мне внести оную сполна.
Препоручая себя благорасположению Вашего сиятельства, с глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть