Приказ московского военного генерал-губернатора Д. Голицына. 6 сентября 1829.
Секретно
Г.г. полицмейстерам
Г-н тифлисский военный губернатор уведомил г-на московского военного генерал-губернатора, что он имеет в виду высочайшее его императорского величества повеление о состоянии известного поэта отставного чиновника 10-го класса Александра Пушкина под секретным надзором правительства, отправившегося на днях из Тифлиса в Москву. Вследствие предписания ко мне его сиятельства от 6 сентября рекомендую: учредить по вверенному вам отделению надзор за Александром Пушкиным, мне о последующем немедленно донести.
Приказ московского обер-полицмейстера Д. И. Шульгина 2-го всем полицмейстерам Москвы.
7 сентября 1829.
Секретно
На предписание вашего превосходительства <…> имею сим донести, что известный поэт, отставной чиновник 10-го класса Александр Пушкин прибыл в Москву и остановился Тверской части 1-го квартала в доме Обера гостинице Англия, за коим секретный надзор учрежден.
Рапорт полицмейстера 1-го отделения Миллера обер-полицмейстеру Москвы Шульгину 2-му,
20 сентября 1829.
Секретно
Известный поэт, отставной чиновник 10-то класса Александр Пушкин прибыл в Москву, остановился Тверской части 1-го квартала в гостинице Англия.
О чем донося вашему сиятельству честь имею присовокупить, что на основании предписания вашего сиятельства <…> надзор за ним, Пушкиным, учрежден.
Московский обер-полицмейстер — военному генерал-губернатору, 22 сентября 1829.
Секретно
Квартировавший Тверской части в доме Обера в гостинице Англии чиновник 10-го класса Александр Сергеев Пушкин, за коим был учрежден по предписанию вашего превосходительства секретный полицейский надзор, 12-го числа сего октября выехал в С-Петербург, о чем имею честь вашему превосходительству сим донести и присовокупить, что в поведении его ничего предосудительного не замечено.
Полицмейстер 1-го отделения обер-полицмейстеру.
15 октября 1829.
Секретно
В дополнение докладной моей записки от 22 сентября вашему сиятельству честь имею донести, что известный поэт, отставной чиновник 10-го класса, Александр Пушкин 12 сего месяца выехал в С-Петербург, в поведении коего по надзору ничего предосудительного не замечено, почему о учреждении за ним надлежащего надзора я вместе с сим сообщил г. исправляющему должность ст. петербургского обер-полицмейстера г. полковнику Дершау.
Донесение обер-полицмейстера
военному генерал-губернатору.
17 октября 1829.
Секретно
Находившийся здесь, во исполнение предписания ко мне г-на московского военного генерал-губернатора <…> под секретным надзором известный поэт, отставной чиновник 10-го класса, Александр Пушкин 12-го текущего месяца выехал в Ст-Петербург, за коим во время пребывания его в здешней столице в поведении ничего предосудительного не замечено, о чем ваше высокоблагородие, для надлежащего со стороны вашей о нем Пушкине, распоряжения сим уведомляю.
Отношение московского обер-полицмейстера петербургскому, 17 октября 1829.
1829. Сентябрь. 19 — октябрь. 7.<…> Несколько разговоров с Пушкиным о «Борисе», «Выжигине», притворстве и проч.
М. П. Погодин. Из дневника.
Милостивый государь Степан Степанович!
Государь император, осведомлясь из публичных известий, что известный по отечественной словесности стихотворец, Александр Сергеевич Пушкин, разъезжая в странах за Кавказских, был даже в Арзеруме, высочайше повелеть мне изволил отнестись к вашему превосходительству чтобы вы, милостивый государь, изволили призвать к себе г. Пушкина, и спросили его, по чьему позволению он предпринял сие путешествие и по каким причинам, против данного им мне обещания, не предуведомил он меня о своем намерении отправиться в те страны, но исполнил сие без моего на то согласия! При сем случае, ваше превосходительство не оставите заметить г. Пушкину, что сей его поступок легко почесть может своеволием и обратить на него невыгодное внимание.
Прося покорнейше о последующем почтить меня благосклонным уведомлением, имею честь быть с совершенным почтением вашего превосходительства покорнейший слуга <…>
А. X. Бенкендорф — С. С. Стрекалову.
Из Петербурга в Тифлис, 1 октября. 1829.
Милостивый государь, Александр Христофорович!
Почтеннейшим отношением от 1-го числа настоящего октября ваше высокопревосходительство изволите требовать от меня уведомления, по чьему позволению известный стихотворец Александр Пушкин предпринял путешествие из Тифлиса в Арзерум?
Исправлявший должность начальника штаба Отдельного кавказского корпуса генерал-майор барон Остен-Сакен уведомил меня по приказанию г. главнокомандующего в минувшем мае месяце о путешествии, предпринятом г. Пушкиным в марте месяце в Закавказский край, и просил меня по прибытии его в Грузию иметь за ним надлежащий секретный надзор.
Имея в виду высочайшее его императорского величества повеление о состоянии Александра Пушкина под надзором правительства, я, кроме того, что предписал Грузинскому Гражданскому, наблюдать за его поведением, лично обращал на образ его жизни надлежащее внимание.
Путешествие Пушкина из Тифлиса в Арзерум произведено им по дозволению его сиятельства г. генерал-губернатора, фельдмаршала графа Паскевича Эриванского, изъясненному в предписании его ко мне от 8-го числа минувшего июня месяца за № 194-м.
В конце августа месяца г. Пушкин возвратился в Тифлис, откуда по прошествии нескольких дней отправился в Москву. — Перед отъездом его из Грузии, я счел нужным тогда же уведомить об оном г. московского военного генерал-губернатора и сообщил ему высочайшее государя императора повеление о состоянии А. Пушкина под секретным надзором правительства.
Уведомляя о сем ваше высокопревосходительство, честь имею быть с глубочайшим почтением и равномерною преданностью <…>
С. С. Стрекалов — А. X. Бенкендорфу.
Из Тифлиса в Петербург. 24 октября 1829
Долго ль мне гулять на свете
То в коляске, то верхом,
То в кибитке, то в карете,
То в телеге, то пешком?
Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть господь судил,
На каменьях под копытом,
На горе под колесом,
Иль во рву, водой размытом,
Под разобранным мостом.
Иль чума меня подцепит,
Иль мороз окостенит,
Иль мне в лоб шлагбаум влепит
Непроворный инвалид.
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне.
Иль со скуки околею
Где-нибудь в карантине.
Долго ль мне в тоске голодной
Пост невольный соблюдать
И телятиной холодной
Трюфли Яра поминать?
То ли дело быть на месте,
По Мясницкой разъезжать,
О деревне, о невесте
На досуге помышлять!
То ли дело рюмка рома.
Ночью сон, поутру чай;
То ли дело, братцы, дома!..
Ну, пошел же, погоняй!..
1-я строка 2-й строфы:
Не в Москве, не в Таганроге
После 5-й строфы:
Или ночью в грязной луже,
Иль на станции пустой,
Что еще гораздо хуже —
У смотрителя, больной.
(2 ноября)
Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю
Слугу, несущего мне утром чашку чаю,
Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?
Пороша есть иль нет? и можно ли постель
Покинуть для седла, иль лучше до обеда
Возиться с старыми журналами соседа?
Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,
И рысью по полю при первом свете дня;
Арапники в руках, собаки вслед за нами;
Глядим на бледный снег прилежными глазами;
Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,
Двух зайцев протравив, являемся домой.
Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;
Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;
По капле, медленно глотаю скуки яд.
Читать хочу; глаза над буквами скользят,
А мысли далеко… Я книгу закрываю;
Беру перо, сижу; насильно вырываю
У музы дремлющей несвязные слова.
Ко звуку звук нейдет… Теряю все права
Над рифмой, над моей прислужницею странной:
Стих вяло тянется, холодный и туманный.
Усталый, с лирою я прекращаю спор,
Иду в гостиную; там слышу разговор
О близких выборах, о сахарном заводе;
Хозяйка хмурится в подобие погоде,
Стальными спицами проворно шевеля,
Иль про червонного гадает короля.
Тоска! Так день за днем идет в уединенье!
Но если под вечер в печальное селенье,
Когда за шашками сижу я в уголке,
Приедет издали в