[125] и затруднительности — а обвинения в применениях и подразумениях не имеют ни границ, ни оправданий, если под словом дерево будут разуметь конституцию, а под словом стрела самодержавие.
Осмеливаюсь просить об одной милости: впредь иметь право с мелкими сочинениями своими относиться к обыкновенной цензуре.
Пушкин — А. Х. Бенкендорфу.
18–24 февраля 1832. В Петербурге. (Черновое)
Милостивый государь Князь Петр Михайлович
Покорнейше прошу Ваше сиятельство приказать отпустить под расписку секретаря моего <…> пятьсот шестьдесят рублей ассигнац. на покупку одного экземпляра полного собрания законов Российской империи, <…> назначенного его императорским величеством в подарок известному сочинителю Александру Пушкину <…>
А. X. Бенкендорф — П. М. Волконскому.
11 февраля 1832. Петербург.
Милостивый государь мой
Александр Христофорович!
Имею честь уведомить Ваше высокопревосходительство, что требованные Вами отношением от 11-го сего февраля за № 97 на покупку одного экземпляра полного собрания законов Российской империи, назначенного его величеством в подарок известному сочинителю Александру Пушкину 560 р. отпущены из Кабинета его и-го велич. сего числа <…>, прося покорнейше Вас, милостивый государь мой, о получении сих денег не оставить Вашим уведомлением.
П. М. Волконский — А. X. Бенкендорфу.
22 февраля 1832. Петербург.
Милостивый государь Князь Петр Михайлович
В следствие отношения Вашего Сиятельства <…> честь имея уведомить Вас, милостивый государь, что отпущенные из Кабинета Его Величества пятьсот шестьдесят рублей на покупку одного экземпляра полного собрания законов Российской империи, Всемилостивейше назначенного в подарок сочинителю Пушкину, мною получены, пребываю с совершенным почтением и преданностью <…>
А. Х. Бенкендорф — П. М. Волконскому.
1 марта 1832. Петербург.
Милостивый государь Александр Христофорович.
С чувством глубочайшего благоговения принял я книгу, всемилостивейше пожалованную мне его императорским величеством. Драгоценный знак царского ко мне благоволения возбудит во мне силы для совершения предпринимаемого мною труда, и который будет ознаменован если не талантом, то по крайней мере усердием и добросовестностию.
Ободренный благосклонностью Вашего высокопревосходительства, осмеливаюсь вновь беспокоить Вас покорнейшею просьбою: о дозволении мне рассмотреть находящуюся в Эрмитаже библиотеку Вольтера, пользовавшегося разными редкими книгами и рукописями, доставленными ему Шуваловым для составления его «Истории Петра Великого».
По приказанию Вашего высокопревосходительства препровождаю к Вам одно стихотворение, данное мною в альманах и пропущенное уже цензурою. Я остановил печатание оного до разрешения Вашего высокопревосходительства. <…>
Пушкин — А. Х. Бенкендорфу.
24 февраля 1832. Петербург.
Милостивый государь, Александр Сергеевич!
По письму Вашему от 24 февраля, докладывал я государю императору, и его величество всемилостивейше дозволил Вам рассмотреть находящуюся в Эрмитаже библиотеку Вольтера, о чем и сообщено мною г. министру императорского двора.
А. X. Бенкендорф — Пушкину.
29 февраля 1832. Петербург.
10 mars 1832. Bibliothèque de Voltaire[126].
А. С. Пушкин. Дневниковая запись
В 1832 году Александр Сергеевич приходил всякий день почти ко мне, также и в день рождения моего принес мне альбом и сказал: «Вы так хорошо рассказываете, что должны писать свои записки», — и на первом листе написал стихи: «В тревоге пестрой и бесплодной» и пр. Почерк у него был великолепный, чрезвычайно четкий и твердый.
Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас нянчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели — с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь.
Генерал,
Его величество, удостоив меня вниманием к моей судьбе, назначил мне жалованье. Но так как я не знаю, откуда и считая с какого дня я должен получать его, то осмеливаюсь обратиться к Вашему превосходительству с просьбой вывести меня из неизвестности. Благоволите простить мою докучливость и отнестись к ней со свойственной Вам снисходительностью. <…> (фр.)
Пушкин — А. X. Бенкендорфу.
3 мая 1832. Петербург.
Графу Нессельроде.
По всеподданнейшему докладу моему словесно сделанного мне вашим сиятельством отзыве, что по вверенному Вам Министерству не имеется ныне штатного места для г. Пушкина, сие которому бы могло ему быть определено жалованье, его величество повелел мне сообщить вам, милостивый государь, высочайшую волю, дабы вы, назначив ему ныне жалованье по усмотрению вашему, сообщили г. Министру финансов о производстве ему онаго из государственного казначейства, со дня вступления его в Министерство иностранных дел (с 1-го января 1832 г.), а к будущему году внесли бы оклад его в общую смету расходов вверенного Вам Министерства.
А. X. Бенкендорф — К. В. Нессельроде.
10 мая 1832. Петербург.
Вице-канцлер, приступая к исполнению высочайшей воли, объявленной ему его высокопревосходительством Александром Христофоровичем в отношении от 10-го минувшего мая под № 2468, о назначении жалованья титулярному советнику Пушкину покорнейше просит почтить его уведомлением, в каком количестве по мнению его высокопревосходительства прилично бы было определить жалованье сему чиновнику <…>
К. В. Нессельроде — А. X. Бенкендорфу.
14 июня 1832. Петербург.
Генерал-адъютант Бенкендорф, свидетельствуя совершенное почтение его сиятельству графу Карлу Васильевичу, имеет честь сим ответствовать на записку его сиятельства № 746, что по мнению его, титулярному советнику Пушкину, жалованья могло бы быть назначено пять тысяч рублей.
А. Х. Бенкендорф — К. В. Нессельроде.
20 июня 1832. Петербург.
Генерал-адъютант Бенкендорф объявил мне высочайшее повеление о назначении из Государственного казначейства жалованья титулярному советнику Пушкину со дня определения его в ведомство Министерства иностранных дел. По мнению генерал-адъютанта Бенкендорфа, жалованье Пушкину можно бы было положить 5.000 р. в год. Я осмеливаюсь испрашивать по сему высочайшего повеления Вашего Императорского Величества.
К. В. Нессельроде — Николаю I.
4 июля 1832.
На подлинном написано: Высочайше повелено требовать из Государственного казначейства с 14-го Ноября 1831 года по 5.000 р. в год на известное его императорскому величеству употребление, по третям года, и выдавать сии деньги титулярному советнику Пушкину.
Я нижеподписавшийся получил из казначейства Министерства иностранных дел следующие на известное его императорскому величеству употребление с 14 Ноября 1831 г. по 1 Мая сего 1832 г. всего 2.319 р. 44 ¼ к., в чем и дал сию расписку. Июля 27 дня 1832 г.
Титулярный советник Александр Пушкин.
Генерал,
Девица Кюхельбекер просила узнать у меня, не возьму ли я на себя издание нескольких рукописных поэм, оставленных ей ее братом. Я подумал, что дозволения цензуры для этого недостаточно, а необходимо разрешение вашего превосходительства. Осмеливаюсь выразить надежду, что разрешение, о котором я ходатайствую, не может повредить мне: я был школьным товарищем Кюхельбекера, и вполне естественно, что его сестра в этом случае обратилась ко мне, а не к кому-либо другому.
Теперь позвольте мне обеспокоить вас по некоторому личному делу. До сих пор я сильно пренебрегал своими денежными средствами. Ныне, когда я не могу оставаться беспечным, не нарушая долга перед семьей, я должен думать о способах увеличения своих средств и прошу на то разрешения его величества. Служба, к которой он соблаговолил меня причислить, и мои литературные занятия заставляют меня жить в Петербурге, доходы же мои ограничены тем, что доставляет мне мой труд. Мое положение может обеспечить литературное предприятие, о разрешении которого я ходатайствую, — а именно: стать во главе газеты, о которой господин Жуковский, как он мне сказал, говорил с вами <…> (фр.)
Пушкин — А. Х. Бенкендорфу.
27 мая 1832. Петербург.
Привет вам, дорогой Александр Сергеевич, от души поздравляю Вас с рождением милой малютки Марии и очень сожалею, что не могу расцеловать Вас и ее прелестную молодую мамашу. Это отлично, маленький барон может быть когда-нибудь мужем прелестной Марии, ну а мы потанцуем на их свадьбе.
П. А. Осипова — Пушкину. 31 мая 1832.
Из Тригорского в Петербург.
1832. 29 июня. К Вяземскому поздравить с именинами. Нашел у него Aimée