– Пока.
Она ушла. Я еще немного посидел в раздевалке и заставил себя встать.
Я не хотел возвращаться домой.
Влада должны были выписать 7 февраля, в пятницу, и я очень спешил домой. Думал, что он уже будет там. Но никого не было.
Я успел сделать себе омлет с сыром, съесть его и успел решить три задачи по физике, как вдруг раздался звонок в домофон. Я сразу же побежал открывать.
Даже не спросил, кто пришел. Даже открыл входную дверь и вышел в подъезд, чтобы дождаться лифта.
А лифт ехал медленно-медленно. Как всегда.
Когда двери открылись, из лифта вышел не Влад.
– Привет, Леша, – сказал приехавший и улыбнулся мне.
Я не смог ответить сразу, потому что очень удивился.
Когда мы виделись в последний раз, он был немного выше меня.
Сейчас мы стали одного роста.
– Привет, папа, – сказал я. – Заходи.
26. Папа
Зачем уходить в чужие миры, в чьи-то далекие жизни?
Двоичные коды струятся в сны, но кто-то не спит – ищет.
Снова где-то в вечных сетях бесчисленных вариаций
Время течет как тягучий мед, льется водой сквозь пальцы.
Я не могу вернуться. Я пришел к своей противоположности.
Я не могу вернуться. Мой прежний мир уже не вместит
Мы пили чай и молчали. Я не знал, что делать. О чем спрашивать. О чем говорить.
– Как ты поживаешь? – спросил папа.
Я пожал плечами. Слишком много всего произошло.
– Нормально, – ответил я и заученно улыбнулся.
– Какие планы на завтра? – спросил он.
– Не знаю. В школу пойти.
– В кино не хочешь?
– На что?
– Не знаю. А что сейчас идет?
Я пожал плечами.
– Посмотри в интернете, – сказал папа.
– У меня нет интернета.
– Как это? А компьютер? Телефон?
– Смартфон украли, а ноутбук отобрали, – сказал я и засмеялся. – Ты даже не заметил, что я перестал появляться в сети. Крутяк.
Я еще немного посмеялся и перестал. Папа смотрел на меня, хмуря брови.
– Я заметил, – сказал он. – Но думал, ты сам перестал появляться в скайпе. А с Игорем этим я поговорю, будь спокоен. Когда он придет?
– Не знаю. Он Влада должен привезти из больницы. Его сегодня выписывают. Влада. Не Игоря. Влад – это сын Игоря. Он повредил ногу.
– Ясно, – папа кивнул. – Мы ведь завтра с тобой встретимся, да? После школы.
– Я освобожусь в час тридцать. Если мама отпустит, то встретимся.
– Отпустит. Я поговорил с мамой. Ты ведь в центре учишься?
Я кивнул.
– Тогда я подъеду к твоей школе?
Я снова кивнул.
Послышался звук открываемого замка. Кто-то открывал дверь снаружи.
Я встал и пошел в прихожую. Это были Влад и Игорь.
Влад протянул мне руку, а я обнял его. Сам не понял, как так получилось.
Я помог Владу дойти до комнаты и усадил его на кровать.
– Теперь я буду здесь спать, – сказал он и улыбнулся. – Внизу. Можно?
– Да, конечно. Как нога?
Он пожал плечами и спросил:
– Лиза еще не приехала?
– Нет. Завтра вроде бы должна.
– Хорошо, – сказал Влад.
Но это не было хорошо. Больше ничего в мире не было хорошо.
Я не мог не думать об этом. Не мог не думать о том, что он сделал.
Чертовы этические дилеммы. В книгах они проще, чем в жизни. Когда читаешь книгу, всегда можно отложить ее и подумать. Или вовсе не дочитывать. Почему так не бывает в жизни?
– Леш, – позвал меня папа из коридора.
– Секунду, – сказал я Владу и вышел.
Папа и Игорь стояли в прихожей. Папа был уже одет.
– Сегодня не буду тебе мешать, – сказал он, – У меня еще встреча.
– Ясно, – я кивнул.
– Тогда увидимся завтра, – он улыбнулся, – Я подъеду к тебе. Скинь эсэмэской адрес школы.
Я снова кивнул.
– Тогда пока.
– До завтра, – ответил я и закрыл входную дверь.
Когда я развернулся, чтобы пойти в комнату, то наткнулся на Игоря. Он стоял ко мне вплотную.
Я попытался обойти его, но у меня не получилось, потому что он загородил проход.
– Я хочу пойт! в комнату.
– Никуда ты не пойдешь.
– Что-то не так? – спросил я.
– Что-то не так? – переспросил он.
– Вы меня передразнили? – удивился я.
Вместо ответа он схватил меня за волосы на затылке и потянул вниз так, что мне пришлось запрокинуть голову.
– Тварь проклятая, – сказал Игорь странным булькающим голосом. – Ты знаешь, как мы с ним этого хотели?
– Чего хотели?
– Чтобы Влад стал спортсменом.
Опять?
– Какого хера ты молчишь? – с этими словами он ударил меня лбом об стену так, что перед глазами пошли фракталы.
Я решил, что благоразумнее будет не вырываться. Тогда Игорь встряхнул меня.
– Что здесь происходит? – услышал я голос Влада.
Он только вышел из ванной комнаты.
– Ничего, – Игорь отпустил мои волосы, и я отошел от него. Ноги дрожали.
Мы с Владом пошли в комнату. Он лег на диван, а я залез наверх (в первый раз) и лег.
Хотелось плакать, но, поскольку двери у нас все еще не было, я не решился.
Мне было страшно выходить из комнаты. Было страшно спускаться. Страшно дышать.
Вдруг я снова сделаю что-то не так?
Поэтому я просто смотрел в потолок.
Раньше мама часто говорила мне о том, что я неправильный. Индифферентный. К этому я привык. Несколько раз она била меня. Это было очень неприятно.
И все же это не могло сравниться с тем, что делал Игорь.
Наверное, я и правда виноват. Надо было позвонить ему, а не в скорую помощь. И как я не догадался?
– Прости, – раздался тихий голос снизу.
– Все в порядке, – ответил я, потому что не понял, за что Влад извинялся.
Он не был виноват. Ни в чем.
Очевидно, у меня было какое-то странное лицо, потому что Вика весь день спрашивала, что со мной. Я отвечал – ничего. Незачем лишний раз волновать человека. С этим я должен разобраться сам. Но она все равно спрашивала. Раньше она никогда не вела себя так настойчиво.
– А что у тебя с руками? – спросила она после уроков в раздевалке.
– А что?
– У тебя все пальцы исцарапаны, – она взяла мою ладонь в свою теплую-теплую руку.
Я присмотрелся к своим ладоням. На некоторых пальцах кожа была содрана до крови.
– Ты сам это делаешь?
Я снова пожал плечами.
– Не знаю. Я не замечал. Мне пора. Пока.
И я ушел, а она осталась.
Я виноват. Во всем.
Во всем. Во всем. Во всем.
Вероятность рождения любого человека составляет одну на многие миллиарды. Почему при таких ничтожных шансах родился именно я? Человек с обратной стороны Луны. Если в ДНК есть ген социальности, у меня он точно сломан.
Мы с папой должны были встретиться у «Макдональдса» на Сухаревской. Он опоздал, поэтому мне пришлось немного его подождать.
Артем Хвостов и Гриша Зыбин тоже стояли неподалеку и курили. Они что-то кричали мне, но я не слышал. Не слушал.
Тогда они подошли ко мне.
– Ты чё, не слышишь, когда к тебе обращаются? – спросил Артем Хвостов.
Я отвернулся от них, но Гриша Зыбин развернул меня к себе.
– Что вам нужно? – спросил я, но тут кто-то сзади положил руку мне на плечо.
– Привет, – услышал я папин голос, – Твои друзья? Познакомишь?
Но Артем Хвостов и Гриша Зыбин уже убежали. Это показалось мне забавным.
– Какие странные мальчики, – папа приподнял одну бровь, – Ну что? Куда двинем?
– Что двинем?
– Не что, а куда, – он засмеялся, – Ты хочешь куда-нибудь?
Я пожал плечами.
– Может, в кино? А? Хочешь в кино?
Я опять пожал плечами.
– Что ты такой недовольный? Не поел по расписанию?
Я медленно втянул воздух через нос и выдохнул через рот.
– Пойдем в кино, – сказал он, – Где здесь поблизости кинотеатр?
– Не знаю, – сказал я.
– Тогда давай поедем туда, где ты знаешь.
Папа не забыл о том, что я люблю ходить в кино. Забыл он только о том, что я предпочитаю ходить туда утром, на самые ранние сеансы, когда почти нет людей.
И мы поехали на «Павелецкую», хотя больше всего я хотел сейчас оказаться дома. Один. За закрытой дверью, которой больше не существовало.
Но мы ехали, а потом делали пересадку, а потом снова ехали.
Шум метро очень раздражал меня, но я старался не обращать внимание.
Две недели назад Ольга Алексеевна что-то говорила про сенсорные перегрузки, которых мне следует избегать, но это было сразу перед тем, как пришли Вика, Женя, Алина и Соня. Поэтому я не записал и не запомнил.
В кинотеатре мы с папой долго выбирали фильм, но мне не хотелось ничего смотреть. Тем не менее папа купил два билета на какой-то боевик, о котором я даже не слышал раньше.
Я никогда не любил боевики.
Я надеялся хотя бы несколько минут посидеть в темноте и тишине в зале, но вокруг были люди. Они говорили, смеялись, чавкали и хрустели попкорном, толкались, кричали. Было слишком ярко, свитер был слишком неудобным, носки слишком обтягивающими, ремень слишком сильно давил на кости. Будто бы все сигналы внешнего мира решили о себе напомнить.
Громко, слишком громко. Меня несколько раз толкнули.
Когда начался фильм, стало еще громче. Еще ярче. Кадры на экране менялись слишком быстро, кто-то в кого-то стрелял, кто-то кричал. Громко. Громко. Громко.
Я не мог больше этого выдержать.
Я молча встал и пошел через свой ряд к выходу из зала. Людям это не нравилось, но мне было все равно. Мне надо было уйти.
Протиснувшись сквозь людей, я выбежал из зала и пошел в туалет.
Ряды раковин, ряды кабинок. Я решил не включать воду, потому что кто-нибудь мог войти. Я просто закрылся в кабинке, прислонился затылком к стене и закрыл глаза руками.
Не знаю, сколько времени прошло, но стало немного легче.
Кто-то приходил, потом уходил. А потом я услышал папин голос.
– Леша? Ты здесь? – спросил он тихо.
Я знал, что надо ответить, но очень этого не хотел.