И тогда я понял, что мне больно. Внизу болело так, будто мне перемешали все внутренние органы. Ложкой.
– Отстегните ремни, – попросил я.
Меня освободили, и я тут же попытался привстать на локтях.
– Воу-воу, полегче, парень.
Меня снова уложили на спину. Мне это не понравилось, но я ничего не сказал.
– Сейчас мы повезем тебя в послеоперационную палату.
Они говорили что-то еще, я не слушал. Я мог дышать сам.
Разве что-то могло быть прекраснее?
В послеоперационной палате мне сказали, что я должен лежать на спине и не спать.
Я никогда не спал на спине, поэтому было очень неудобно. Я осмотрел себя. В паху, над пупком и справа были три маленьких пластыря. И все.
Ко мне все время подходили врачи, что-то спрашивали и осматривали меня.
– А когда мне можно будет поспать? – спросил я.
– Спи сколько хочешь.
– Но вы же сказали, что я должен лежать на спине и не спать.
Женщина, стоящая надо мной, засмеялась.
– Кто тебе такое сказал? Ложись, как тебе удобно, и спи.
– Значит, мне показалось? Измененное состояние сознания после наркоза?
Я знал, что в послеоперационной палате я провел всего четыре часа, но мне казалось, прошло несколько дней.
Я просыпался, переворачивался с одного бока на другой, засыпал, затем снова просыпался.
За окном медленно светлело.
Мне было плохо. Я чувствовал себя разбитым, плохо соображал, мир стал еще более неудобным, чем обычно. Но я не мог определить, что именно стало неудобным.
Когда меня забрали из послеоперационной, я был счастлив.
Меня привезли в палату, и я встал с каталки.
– Ты куда? – спросил кто-то над моей головой.
– Хочу в туалет, – сказал я и вышел в буферное помещение, где находился совмещенный санузел.
Мне было все равно, что на мне нет одежды.
Я вернулся к постели, лег и собирался уснуть, но вспомнил, что надо написать Владу.
«Все в порядке. Теперь у меня на один орган меньше».
Ответ пришел почти сразу:
«Здорово! Зайду после школы. Тебе что-нибудь принести?»
«Что-нибудь почитать».
Тогда я подумал, что стоит написать Вике. Сегодня ведь учебный день, а меня нет.
«Мне вырезали аппендикс. Сегодня в школу не приду».
Ответ от Вики тоже пришел очень быстро:
«Ну ты и придурок! Во сколько к тебе можно прийти?»
«В 16».
На большее меня не хватило, и я уснул.
Проснувшись, я не почувствовал себя лучше. Я ничего не соображал.
Тогда я решил пройтись. Это было необходимо, чтобы вывести из организма все ненужные вещества.
Я прошел из одного конца коридора в другой. Я не мог выпрямиться, поэтому шел скрючившись.
Вокруг были разные люди. Затем я вернулся к своей палате и сел на скамейку.
Немного отдохнув, я прошелся туда-обратно по коридору еще три раза, потом вернулся в палату и снова уснул.
Проснулся я потому, что надо мной кто-то ругался.
Я узнал мамин голос.
– …не позвонила, ни Игорь. Вы вообще соображаете? Только Влад додумался. А если бы и он не позвонил?
– Тише, тише, Лиза. Мы просто не хотели тебя беспокоить, – сказала Людмила Сергеевна.
– Мам, ты с ума сошла? Надо было сразу мне звонить, а не доводить до перитонита.
– У него не было перитонита, все нормально сделали.
Я решил не открывать глаза и поспать еще. Все равно они говорили не со мной.
– Леш, ты не спишь? – спросила мама.
Тогда мне пришлось открыть глаза.
– Как ты? – спросила она.
– Нормально. Только очень болит снизу.
– Покажи, что там у тебя.
Я задрал футболку.
– Мм, хорошо. Шрамы будут совсем маленькие.
– Подумаешь, шрамы. Можно было бы в бесплатную отвезти, – сказала Людмила Сергеевна. – Не пришлось бы платить.
Мама ничего ей не ответила.
Почему? Почему мама всегда молчит? Почему все молчат?
В палату зашел еще какой-то человек. Когда он приблизился, оказалось, что это Влад.
– Привет, – он улыбнулся.
– Привет.
– Я купил тебе книги, – он поднял пакет и положил его мне на полку. – Надеюсь, ты не читал Филиппа Дика.
– Только «Убик».
– Вот и хорошо, – Влад улыбнулся.
Я улыбнулся и встал с постели.
Мы вчетвером вышли из палаты и прошли в холл. Людмила Сергеевна молчала. Она даже не смотрела на меня. Интересно, зачем она вообще пришла?
Мама спрашивала у меня про операцию, а я отвечал. Потом она сказала, что мне нужен отдых.
Они ушли, а я остался сидеть на диване. Я до сих пор не отошел от наркоза и чувствовал себя отвратительно.
Неужели кто-то может подсесть на наркотики, которыми пичкают в больницах? Или им дают другие лекарства? Или у меня индивидуальная непереносимость?
Рядом со мной кто-то сел. Я повернул голову и увидел, что это Влад.
– Извини меня, – тихо сказал он. – Я правда не хотел…
– Чего не хотел?
– Я злился на тебя, потому что завидовал.
– Завидовал мне? Серьезно?
Влад кивнул.
– Ты умный. Ты знаешь, чего хочешь, а я… я теперь ничего не знаю.
– Иди, – шепнул я. – Тебя ждут.
Но Влад не ушел. Он сидел рядом со мной.
– Просто я запутался, – сказал он. – Я ничего не понимаю. Раньше у меня было что-то свое. Что я умел делать. Понимаешь?
– Ты про бег?
– Да. В детстве я хотел заниматься спортом. Мама предложила мне заняться легкой атлетикой, и я начал тренироваться. А потом я должен был заниматься этим, чтобы почтить ее память. Папа так говорил. А потом… ничего не осталось, кроме этого. Ну а потом и этого не осталось.
– Я запутался, – честно сказал я.
– Я думал, что теперь-то смогу заняться тем, что мне нравится. А оказалось, что я не знаю, что мне нравится. Я не знаю, кто я и чего хочу. Отстойно очень.
– Я понимаю. Зато теперь у тебя есть время, чтобы понять, чего ты хочешь.
– Скоро уже выпуск. И ЕГЭ. Надо же выбирать, что сдавать.
– Есть вторая волна. Сможешь сдать позже, если захочешь. Или ты можешь поступить в следующем году.
– Наверное.
Я все еще не смотрел ему в лицо.
– О, вот вы где, – услышал я голос Вики. – Я тебе принесла йогурт безлактозный. И вот.
Она достала из пакета наш школьный сборник. «Ключи от будущего», № 4(17).
– Там твое эссе по обществознанию напечатали, – сказала Вика.
Я очень удивился.
– А шрам покажешь?
– У меня пока там пластырь.
– Ну тогда потом.
И тут меня позвали принимать лекарства.
– Ладно, мы пойдем, – сказала Вика. Пиши.
Они с Владом ушли, а я начал листать сборник. Я нашел то, что искал.
«Сказка о рыжем мальчике». Автор – София Ильвес.
В этом мире люди жили маленькими общинами. В одной общине жило от двух до четырех дюжин людей. Каждая община формировалась по каким-то признакам: цвет кожи, вероисповедание, леворукость, цвет волос, аллергия, рост, вес, форма черепа.
У каждой общины была своя территория, и пересекать границы в любое время, кроме периода торговли раз в месяц, не разрешалось.
Говорили, что когда-то давно все было не так. Но это случилось давно. Мир прошлого погребли под мусором и пылью ушедших времен.
Давно канули в прошлое войны, остался лишь страх.
Раз в месяц случалось время торговли, когда границы можно было свободно пересекать.
Но в другое время никто не нарушал табу.
В одной из таких общин жила самая обычная семья светловолосых-светлоглазых. В семье все были светловолосыми: папа, мама, сестры-близняшки и – особенно – бабушка с седыми волосами.
Но горе случилось, когда родился младший сын.
Он оказался рыжим.
Мама скрывала тайну сына от общины и даже от семьи. В период торговли она покупала перекись водорода у светлоглазых-низкорослых и красила сыну волосы.
Потом сын научился красить волосы сам. С самого детства он понимал, что отличается от остальных, поскольку в общине не было других рыжих.
Однажды, когда мальчику исполнилось шестнадцать, никто не привез в месяц торговли перекись водорода, и вскоре все узнали, что он рыжий.
Тогда его выгнали из общины.
Рыжий мальчик собрал вещи и ушел. Но перед этим седая бабушка успела рассказать ему про общину, в которой живут рыжие-белокожие. Она рассказала, что, до того как стать седой, она тоже была рыжей, но покинула свой дом, потому что встретила дедушку. Бабушка велела идти на север, потому что ее родная община находилась где-то там.
И мальчик отправился на север.
Пока он шел, он встречал разных людей, но никто не знал, где находится северная община рыжих.
Он шел дни и месяцы, чтобы достичь своей цели, но ничего не нашел. Он шел по тем местам, которые никому не принадлежали, чтобы его не поймало какое-нибудь агрессивное племя. Надежда его таяла с каждым днем, но он шел на север.
Иногда он заходил в чужие общины. Иногда ненадолго оставался, чтобы немного заработать. Однажды он заночевал в чьем-то сарае, а утром его обнаружили. Он проснулся, когда дверь открылась, и на пороге стояла девушка. Он не поверил своим глазам, но она тоже была рыжая!
Тогда мальчик кинулся к ней и спросил, все ли здесь такие, как она.
Девушка ответила: да.
Тогда мальчик пошел к старейшине и попросил остаться в общине.
Старейшина задумчиво посмотрел на мальчика и спросил, какой рукой он пишет. Мальчик поднял левую руку.
Тогда старейшина сказал, что у них все пишут правой рукой, и велел ему уйти.
Когда мальчик покидал общину рыжих, его надежда исчезла совсем. Он решил пойти к краю света, чтобы его забрала черная дыра в центре галактики.
Он снова шел. Долго, очень долго. Он шел на север, где находился край света. За краем света находилась черная дыра.
И вот он поднялся на горную вершину, за которой был край света, но вместо бесконечной пустоты он увидел огромных! город.
Он спустился с горы и вошел в город. Люди тут были самые разные, и мальчик не смог понять, чем они похожи.
Тогда он остановил на улице прохожего и спросил, по какому признаку объединен этот город. Прохожий рассмеялся и ответил, что все люди, живущие в городе, когда-то не нашли себе места в своем мире и потеряли надежду. И каждый из них пришел сюда, чтобы вновь обрести ее.