– Доброе утро. И с днем рождения, – шепотом произнес он.
Я посмотрел на наручные часы. 7:04.
– У нас кое-что для тебя есть, – шепнул он.
– Мм? – сонно спросил я.
– Спускайся, – сказал Влад и слез.
Тогда я тоже спустился и увидел маму. Она уже была собрана на работу, потому что обычно выходила из дома раньше меня.
Мама держала руки за спиной.
– С днем рождения, – сказала она и убрала руки из-за спины. – Это тебе от нас.
Она протянула мне небольшую коробку. Судя по рисунку и буквам, внутри был планшет.
– Спасибо, – сказал я.
Я был очень удивлен, поэтому не сразу догадался, что надо обнять маму.
– А это тебе на празднование, – мама протянула мне деньги, после того как я обнял ее. – В школу торт купи. Ну все, мне пора. Приеду двадцать восьмого, и отпразднуем твой день рождения.
Мама еще раз быстро обняла меня и вышла. В прихожей ее ждал Игорь.
– Только в школу не опоздайте, – сказал он, и они с мамой вышли.
А мы с Владом остались распаковывать подарок. Планшет оказался небольшой (8 дюймов), но больше и не надо было.
– Круто, – сказал Влад.
Я закивал. Теперь я смогу смотреть разные фильмы.
– И что думаешь про празднование?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Наверное, лучше отложу деньги на Питер.
– Тоже вариант, – Влад кивнул. – Ладно, я пойду собираться.
Я вздохнул и отложил планшет. Я решил не брать его с собой в школу.
Перед уроками я не смог купить торт, потому что все магазины были закрыты.
Пришлось идти на большой перемене.
Последний седьмой урок (физкультуру) у нас отменили, и я угощал одноклассников тортом. От класса мне подарили подарочное издание книги про микроорганизмы, и я обрадовался.
Вика шепнула, что это она выбирала, и я сказал ей спасибо.
Все поели торт, попили газировки и разошлись.
Мы с Викой остались, потому что должны были дежурить.
– Ты будешь отмечать день рождения? – спросила она, протирая доску.
– Нет.
– Почему?
– А какой смысл?
– Ну как? Пообщаться, все такое.
– Я не хочу общаться. Есть ты и Влад, больше ничего не надо.
– А как же Ильвес?
– Она уезжает в Стокгольм, я уезжаю в Санкт-Петербург, какой во всем этом смысл?
– Какой смысл? – Вика отложила тряпку, – Из-за Ильвес мы перестали заниматься сексом, а теперь ты не можешь даже пригласить ее на день рождения.
Я вздохнул. В словах Вики был резон, но…
– Нет.
– Как хочешь.
И она продолжила вытирать доску.
– Тупой нищеброд, – сказал Саша Соколов.
Артем Хвостов не отвлекся от чтения учебника.
– Да что ты читаешь, тебя все равно скоро исключат, – сказала Надя Соловьева.
Гриша Зыбин вырвал учебник у него из рук.
Типичное провоцирование конфликта. Даже я это понял.
Я хотел встать, но Вика схватила меня за предплечье и усадила обратно за парту.
– Не лезь, – прошипела она.
– Но нельзя просто сидеть и наблюдать за этим.
– Заслужил.
Я почувствовал внутреннюю рассогласованность чувств.
С одной стороны, мне было его жалко. С другой – он оскорблял Соню.
Человеческие отношения – очень зыбкая почва. Ничего не поймешь.
На факультативе Ольга Алексеевна предложила нам поговорить об альтруизме и эгоизме.
– Альтруизма не бывает, все люди эгоисты, – сказала Женя.
– Да, – кивнула Алина. – Людям обычно плевать на других. Все заботятся только о себе.
– Неправда, – сказала Вика. – Люди бывают разные.
– А вы что думаете, Леша, Соня? – спросила Ольга Алексеевна.
Соня пожала плечами. Она смотрела в окно и казалась очень отстраненной.
– Я думаю, что эта тема очень холиварная, – сказал я. – В смысле спорная. Люди действительно разные.
– Да все одинаковые, – сказала Алина. – Просто кто-то хочет казаться хорошим, а кто-то нет.
– Раньше ты не была такой категоричной, – сказала Вика.
– Да она с Троллем переобщалась, – хихикнула Женя. – А Тролль же у нас мизантроп.
– Да, – сказала Алина. – И что в этом такого? Мы считаем, что девяносто пять процентов людей – биологический мусор.
Соня сделала фэйспалм [15].
– Кто «мы»? – спросила она.
– Я и мои друзья.
– Когда ты общалась со мной, а не с Троллем, ты так не считала.
– Ну а теперь считаю.
– В подростковом возрасте многие так думают, – улыбнулась Ольга Алексеевна. – Но это обычно проходит. Когда приходишь к гармонии с собой, то и общество перестает казаться безликим врагом.
– А как прийти к гармонии с собой? – спросила Женя.
– Для этого нужно время. Иногда…
– Общество потребления – это отстой, – перебила Ольгу Алексеевну Алина, – Оно ничего не дает.
– Так иди жить в хиппи-коммуну, – сказала Соня.
Все замолчали, глядя на нее.
– Что? – спросила Алина.
– То, что слышала. До того как ты стала общаться с Троллем и его друзяшками, ты вполне нормально относилась к обществу потребления. Да и сейчас вы все не в хламидах ходите, а в новых шмотках.
– Ну нам вообще-то надо одеваться. Но я говорю о том, что надо вернуться к старому укладу жизни.
– Так биомусор или вернуться к старому укладу жизни? – спросила Соня. – Мир меняется. К старому укладу жизни не вернуться. И чего именно ты хочешь? Быть безграмотной свиноматкой?
– Сонь, ты чё? Я говорю о том времени, когда за женщиной ухаживали.
– И что это за время? – спросила Соня.
Алина отвернулась от нее и посмотрела на Ольгу Алексеевну.
Ольга Алексеевна молчала.
– Ну раньше так было.
– Когда именно так было? – опять спросила Соня, – В каких странах, в каких слоях общества? Что вообще с тобой стало?
– А что со мной?
– Ты бросила тренироваться.
– Если я буду много тренироваться, то моя фигура перестанет быть женственной.
– Тебе это Тролль сказал?
– Ой, да пошла ты! – сказала Алина.
– Отлично, – Соня кивнула. – И правда пойду. Простите, Ольга Алексеевна.
Ольга Алексеевна кивнула.
Соня взяла рюкзак и вышла из кабинета.
Алина не пошла за ней.
– Ну я ведь права? – спросила она. – Сейчас ведь ничего хорошего не происходит? В политике, в мире, везде. И вы сами говорили, что надо формировать свое мнение.
– Нельзя трактовать вещи так однозначно, – сказала Ольга Алексеевна. – Алина, ты действительно должна сама выработать свою точку зрения на происходящее. Но для этого надо знать разные мнения, из разных источников, у разных людей. Спрашивать, критически осмысливать, не принимать на веру чьи-то слова. Девяносто пять процентов людей биомусор? Почему именно столько? По каким критериям вы судите? Считаются ли биомусором дети, родившиеся у биомусора? Да, хорошо иметь собственное мнение. Но ты должна прийти к нему сама, своей головой.
Алина опустила глаза.
– А ты, Леша, что думаешь? – спросила Ольга Алексеевна.
– Мне кажется, вы отошли от той темы, на которую я сформулировал ответ.
– Скажи.
– Есть теория, что альтруизм нужен людям, чтобы взаимодействовать друг с другом. Без него цивилизация была бы невозможна. В каждом человеке есть и эгоизм, и альтруизм в разных пропорциях. Самое главное – чтобы они были оптимальны. Но оптимальность может варьироваться. Это один из миллиона критериев, которые делают каждого человека индивидуальным.
Женя хмыкнула.
– Да ладно. Все люди одинаковые.
– Да-да, – Вика закатила глаза. – Только ты у нас не такая, как все.
– А ты завидуешь? – Женя широко улыбнулась.
– Чему мне завидовать? Твоим вырвиглазным нарядам?
– Тому, что я не боюсь быть собой.
– А кто сказал, что я боюсь? – улыбнулась Вика. – Просто мне плевать, как я выгляжу. Главное – здесь.
Она указала пальцем на свой лоб.
– У всех свои заморочки, – Женя развела руками.
И они не поругались.
После факультатива мы с Викой и Женен пошли за куртками.
– Эй, Леш? Слушай, а чем тебе Шишкина нравилась? – спросила Вика.
– Да понятно чем, – сказала Женя, надевая свою ярко-красную куртку, – Она же красивая.
– Я не смотрю на физическую красоту, – ответил я.
– Да ладно.
– Серьезно, – кивнула Вика. – Мы много времени провели вместе. Он вообще на всех одинаково смотрит. На симпатичных или не очень.
– Может, у него еще просто… – Женя покосилась на меня и тут же отвернулась, – В смысле он еще… не созрел.
– О, поверь мне, – Вика хихикнула.
– Может, вы перестанете меня обсуждать так, как будто меня здесь нет? – спросил я.
– Прости, – она улыбнулась и подмигнула мне, – Так чем Шишка тебе так понравилась вначале?
– Мне она показалась умной.
– Но как? – спросила Женя, – Она же тупая, как пробка.
Это был сложный вопрос. Я не хотел однозначно считать человека тупым. Так ведь неправильно.
Поэтому я просто пожал плечами.
– Да не была она тупой, – сказала Вика, – Просто влюбилась в этого тупого Тролля и теперь все повторяет за ним.
– А раньше повторяла за Ильвес. Просто у нее нет своего мнения.
Мы вышли из класса все вместе, а я думал, что надо очень сильно любить человека, чтобы ради него отказаться от своей мечты.
Я надеялся, что это чувство взаимно.
До поездки осталось всего шесть дней. Мама была в командировке, и мы остались втроем с Игорем. Это было страшно.
Я знал, что четыре дня до маминого приезда – это немного, но Игорь странным образом действовал на время. Казалось, что в его присутствии минуты превращаются в дни. И я ждал. Просто ждал.
Наверное, я ничего никогда не ждал так сильно, как этой поездки.
В субботу я зашел в квартиру и увидел, как Игорь ударил Влада кулаком в живот. Заметив меня, Игорь сразу же вышел из нашей комнаты и направился в их с мамой спальню.
Я быстро разулся и подбежал к Владу.
– Что случилось? – шепотом спросил я.
– Я делал омлет, а он подгорел.