Это оказалось странно и немного страшно. Илистые прыгуны были чем-то… промежуточным. Эти создания напомнили мне о метаморфозах, которые претерпевают насекомые, когда превращаются из личинок во взрослую особь.
Но эволюция не мыслит категориями одной особи. Чтобы создать что-то прекрасное, иногда требуются миллионы, миллиарды лет. И этот метаморфоз никогда не кончается.
Однажды, через пять лет или через пять миллионов, мы станем чем-то другим. Возможно, ветвь гомо сапиенс станет побочной ветвью. Тупиком.
Кто знает.
В общем, океанариум навел меня на странные мысли, и весь вечер я был еще более задумчивым и рассеянным, чем обычно.
Например, в ресторане, где мы ужинали в честь наших с Владом дней рождения, я уронил стейк прямо себе на джинсы. Но, насколько я понял, его возместили.
Мне принесли новый стейк, но я уронил вилку, и официанту пришлось нести новые приборы. А потом я капнул кровью из стейка на свой серый свитер.
Пришлось пойти в уборную, чтобы отстирать его.
Я ужасно волновался, потому что скоро мне придется выступать перед другими людьми. Незнакомыми людьми. От этого к горлу подкатил ком, а ладони вспотели.
Когда мы вернулись домой, Влад и папа начали играть в какую-то игру, связанную со вселенной «Звездных войн». Я понял это по лазерным мечам героев. А я пошел в комнату читать последнюю часть трилогии «Темные начала».
Они смеялись и что-то громко обсуждали, а я не понимал, что такого интересного в игровых приставках. Мне игры всегда казались бессмысленными.
Впрочем, читать тоже странно. Вообще все странно в человеческой деятельности, если подумать. Кроме питания, размножения и поиска убежища. Все остальное – выдуманная реальность.
Но без этой реальности мы уже не будем людьми.
Странная жизнь. Странные люди. Странный мир.
С этими мыслями я уснул.
37. Поэтический вечер
Мы уже не поймем и не вспомним, что потеряли тогда.
Мы ищем и обретаем ответы. Порой слишком рано.
Время стекает по стрелкам часов медленно, в никуда.
Мы остаемся ждать
У последней грани.
Иногда понимание приходит неожиданно. Иногда оно приходит быстро. Так быстро, что не можешь даже понять, в какой момент все изменилось.
Вот ты моргнул – и ты уже кто-то другой.
Или мир другой. Сложно сказать.
Наступил второй день последнего месяца весны.
Я снова проснулся раньше всех, и снова за пределами нашей девятиэтажной кирпичной коробки капал дождь.
Я уже начал осознавать, что эта комната – моя. Очевидно, я стал быстрее привыкать к переменам.
Скоро я распечатаю все свои любимые таблицы и прикреплю их к обоям. Геохронологическую шкалу на полстены, схему царств живой природы, эволюционную лестницу рода homo, таблицу самых важных изобретений человечества и что-нибудь еще. Может, фотографии?
Я встал с постели, когда настенные часы показали 11:00.
Подумал, что стоит дойти до книжного магазина, который я посещал раз в неделю. В какой день я туда ходил? В среду? В четверг?
Я сходил в душ, оделся и вышел на улицу.
С неба падала вода. Я подставил ладонь.
Капли были совсем маленькими, наверное, меньше шести миллиметров.
Я вдохнул свежий морской воздух и пошел вперед.
Идя мимо Смоленского кладбища, я в очередной раз думал о ритуалах погребения в разных культурах. Почему люди хоронят своих умерших? Логично ли это?
Кто-то из ученых писал, что отношение к умершим характеризует нас как людей. Возможно, он прав.
Я еще не разобрался в этом вопросе.
Я во многих вопросах еще не разобрался, а во многих никогда не разберусь.
От этой мысли мне стало грустно.
Тест Тьюринга. Моя жизнь – бесконечный тест Тьюринга.
Даже Клара Ивановна считает, что я его не прошел.
Я долго бродил по книжному магазину, но так ничего и не нашел.
В 12:34 Ольга Алексеевна прислала смс:
«Начало не в 19, а в 20».
Я ответил «Ок» и убрал телефон.
Я ничего не выбрал. У меня не было денег, к тому же теперь у меня появилась электронная читалка. Теперь нет смысла ходить в книжные магазины.
Зазвонил телефон.
– Алло, – сказал я.
– Привет, – сказал папа. – Ты где?
– В книжном был.
– Я же говорил, – приглушенно сказал папа куда-то в сторону.
На заднем плане послышался смешок.
– Ты скоро? – спросил папа.
– Да.
– Мы заказали пиццу. В течение сорока минут доставят.
– Хорошо. Пока.
– Пока, – ответил папа и отключился.
С неба снова начала падать вода.
Я не хотел возвращаться. В квартире были папа и Влад, и я хотел их видеть, но им вдвоем было лучше.
Зачем им какой-то дефективный я?
Посидел еще немного и пошел домой.
Когда я поднялся по лестнице на свой этаж и уже доставал ключ, открылась дверь напротив. На площадку вышла пожилая женщина. На ней была длинная белая юбка, блузка, а на голове была шляпа.
– Здравствуйте, – сказал я, потому что так было положено.
Пожилая женщина ничего не ответила, но продолжала смотреть на меня.
Я старательно улыбался.
– Леша? Ты, что ли? – Пожилая женщина подошла поближе. – Какой ты большой стал. В гости приехал?
Я кивнул и вдруг вспомнил, что ее зовут Лидия Семеновна, и у нее живет пекинес.
– А где ваша собака? – спросил я.
– Умер Джек, – сказала Лидия Семеновна со вздохом.
– Жалко.
– И дочка ко мне не приезжает. Вот, пойду на кладбище, к мужу. А ты надолго? – спросила она.
– До завтра. А потом снова приеду. Насовсем.
– Правда? Чего ж они тебя мотают-то? Поделить не могут, что ли, – Лидия Семеновна вздохнула.
– Ну да.
Родители действительно не могли меня поделить. Оба не хотели, чтобы я с ними жил.
– Ну мне пора, – сказал я.
– Да-да, иди, Лешенька.
Лидия Семеновна уехала на лифте вниз, а я остался. Почему-то я не сразу догадался, что надо открыть входную дверь.
Дружелюбно настроенные пожилые люди удивляют больше, чем недружелюбно настроенные.
Людмила Сергеевна и Клара Ивановна были привычнее, чем Лидия Семеновна. Но она вела себя дружелюбно только потому, что не знала меня достаточно хорошо.
Я все же вспомнил, что пора заходить, и открыл дверь. Вошел, разулся, снял куртку и тут же направился в ванную комнату.
Влад и папа продолжали играть в игру.
Персонажи на экране дрались световыми мечами.
Они играли, а я сел на край дивана и смотрел.
Через двенадцать минут раздался звонок в домофон.
– Лех, открой, – сказал папа, глядя в экран. – Деньги в заднем кармане джинсов.
– А джинсы где? – спросил я.
– В моей комнате, на стуле.
Я открыл курьеру дверь в парадную и пошел к папе в комнату.
Поскольку я старался не заходить в чужие спальни, то сейчас почувствовал себя очень странно.
В папиной комнате был бардак. Вещи лежали на кровати, на полу, на столике, на подоконнике и на тумбочках.
Джинсы я нашел не сразу.
Когда я принес две коробки пиццы и поставил их на стол в зале, Влад и папа сразу начали есть. Они съели по три куска и снова вернулись к игре.
Пицца пахла очень вкусно, но я пока не мог есть, потому что она еще не остыла.
– А я бы поиграл в «Масс Эффект», – сказал я.
Влад и папа никак не отреагировали. Тогда я взял коробку пиццы и пошел в свою комнату.
Я смотрел английский сериал «Изгои» про колонию землян на другой планете.
В 18:04 в дверь постучали.
– Да? – спросил я.
В комнату вошел Влад.
– Ну как? Мы пойдем?
– Да. Только начало в двадцать, а не в девятнадцать.
– А, ок. Тогда я пока не собираюсь.
И Влад вышел, а я начал листать тетради. Все стихи казались мне плохими. Отвратительными. И зачем я вообще согласился выступать?
Специально для вечера я взял с собой рубашку (правда, в полоску, а не белую) и черные джинсы, которые больше похожи на брюки.
В 19:00 мы с Владом вышли из дома.
Ехать нам надо было до РГПУ имени Герцена, и я очень удивился. Я не знал, что там есть зал для выступления.
Мы доехали до Невского проспекта и вышли из метро. Чтобы войти во двор РГПУ, нам пришлось показать паспорта охраннику. Внутри было много невысоких домов, и я точно не знал, куда идти.
И мы стали заходить в разные здания. В некоторые мы зайти не могли, потому что они были закрыты. А некоторые были трансформаторными будками.
В конце концов мы нашли нужный дом, потому что обнаружили на нем нужный номер (Казанская, 7а), и вошли внутрь. Когда мы поднимались, то обнаружили дверь, на которой была вывеска магазина комиксов. Я никогда раньше не был в магазине комиксов, поэтому захотел зайти, но Влад потянул меня за руку.
По коридору на третьем этаже бегали разные люди. Передо мной кто-то затормозил.
– О, привет. Вы уже пришли.
Это был Кирилл. Он был в официальном костюме, и я обрадовался, что взял рубашку.
Они с Владом представились друг другу и пожали руки.
– До начала еще полчаса, хотя, скорее всего, еще больше задержимся, – сказал Кирилл. Пошли, головастик.
Я думал, что мероприятие будет проходить в огромном зале, но оказалось, что это не слишком большое помещение, треть которого заставили стульями. Стулья стояли в пять рядов.
Людей было не очень много, но я все равно разволновался, и у меня сильно-сильно забилось сердце.
– О, Ольга нам машет, – сказал Влад.
– Какая Ольга?
– Твоя психологи́ня.
– Почему ты называешь ее Ольгой?
Влад ничего не ответил. Вместо этого он подтолкнул меня к Ольге Алексеевне.
– Идите. А я займу место.
У меня подкашивались ноги, но я дошел до нее и не упал. Прогресс.
– Привет, – Ольга Алексеевна улыбнулась. – Я как раз тебя жду.
– Меня?
Я горле пересохло.
– Ага. Пошли в гримерку. Надо понять, каким номером тебя ставить.
Мы сели на диван в гримерке. Ольга Алексеевна и Кирилл обсуждали список. Я не слушал.