я даже испугался от вида окровавленной простыни. Крови было будто на ней барана резали.
Вот и сейчас стоило мне впиться в ее сосок и пройтись по второму языком, как они дружно встали, став тугими и увеличившись в размерах. Аленка впилась в мою спину коготками и застонала от возбуждения. Войдя в ее лоно, я начал двигаться, время от времени меняя темп. Жена страстно застонала, задвигаясь навстречу моим движениям. Кончив, Аленка уложила меня на спину, оседлав меня сверху и страстно, закусывая губы, чтобы сдержать крики, довела меня до оргазма, умудрившись кончить второй раз. откинувшись на перину, моя красавица шепнула — Беги уже, дед Микола поди уж заждался!
Я ополоснулся под душем и, одев старую форму, выцвевшую и прожженную в нескольких местах, поспешил на кузню — дав обещание изучать кузнечное мастерство, я вынужден был держать свое слово.
В этот раз кузнец угрюмо посмотрел на меня, ничего не говоря и продолжая перебирать какие-то железки, затем пошел разжигать огонь. Я его прекрасно понимаю — пока я жену люблю, старый уважаемый казак ждет мальчишку у давно погасшего очага.
— Прости, дед Микола — Ко мне домой проверяющий аж из самой Москвы приезжал.
Кузнец хмыкнул и показал на меха. Я покачал меха и огонь разгорелся, требуя металла.
Кузнец достал приготовленную заготовку — Сегодня мы с тобой будем ковать дамасский меч. Ты в курсе, что дамасские мечи были еще в третьем веке?
— Вот уж не думал, что римляне знали о дамасской стали, я почему то считал, что они железными мечами дрались.
— Вот тут ты не прав! Римские мастера умели изготовлять сталь, в особенности славилась испанская сталь, но жидкой выплавки железа римляне не применяли, хотя у них были наблюдения о превращении железа в жидкое состояние. «Железо, — говорил Плиний, — при плавлении делается жидким и после этого ломается подобно губке». Две тысячи лет назад Рим обладал таким уровнем промышленного производства и по масштабам производства, который не снился Европе аж до восемнадцатого века. Римляне изготавливали доспехи из нескольких слоев металла с разным процентным содержанием углерода, таким образом, внешний слой обладал повышенной твердостью и препятствовал пробитию металла, а следующий слой был жестким и не давал повредить внутренние органы солдата. Римские металлы имели низкий процент шлака или вообще не имели таких включений. Что это давало? Шлаковые включения были чрезвычайно опасны для носителя пластинчатых доспехов, поскольку при попадании удара в ту точку, где есть включение шлака приводили к пробитию пластины. Отчасти поэтому примерно до середины тринадцатого века подавляющее большинство доспехов в Европе были кольчужными, кольцо из-за маленьких размеров и замкнутой структуры достаточно жесткое. Почему говорю, отчасти, потому что римские кольчуги как раз также как и пластинчатые доспехи имели в составе небольшой процент шлака, так что видимо дело не только в качестве сырья.
Ты наверняка не в курсе, но римляне додумались до использования тяжелого падающего молота и отбойного молотка по типу тех, что сваи забивают: они выглядели вот так — кузнец на верстаке нарисовал углем схемы. — Толщина доспехов была около одного миллиметра и мы с тобой еще выкуем эти доспехи. Но сейчас вернемся к мечам.
В Дании Нидамское болото использовалось для жертвоприношений. В его глубины помещали военные трофеи, взятые в сражениях с врагами. Это было преимущественно оружие (мечи, щиты, копья и пики, топоры, луки и стрелы), систематические раскопки позволили обнаружить в его торфяниках четыре корабля. Специфическая болотная среда законсервировала все, сохранив оружие едва ли не в идеальном виде. Так вот, на корабле, сделанном примерно в триста десятые или триста двадцатые годы, были найдены сотни мечей, девяносто из них были сделаны из дамаска. Там был новый тип римской спаты. Он имеет более узкий и более длинный клинок и носился с левой стороны. Более того, на клинках сохранились надписи, которые были определены как клейма мастеров. Их характер и использовавшиеся при этом буквы (RICVS, RICCIM, COCILLVS) говорили о том, что это был центр производства, находившийся под римским влиянием.
Кузнец, поворачивая в огне заготовку, равномерно ее прогревая продолжил — Болото отлично сохранило клинки, они не подвергались огню, как мечи, которые клали в захоронения, и специалисты смогли не только провести анализ их состава, но и реконструировать технологию производства.
Металлографический анализ трех клинков показал, что клинки мечей были закалены полностью, хотя твердость, из-за неравномерного распределения углерода, была разной. Так, один из мечей показал на одном лезвии твердость шестьсот сорок девять — семьсот семь единиц по Виккерсу, на середине сто шестьдесят две — девятьсот три единиц и на втором лезвии триста тридцать шесть — пятьсот тридцать шесть единиц. Химический анализ показал ноль целых сорок три сотых процента углерода на одном лезвии, ноль целых и пятьдесят две сотых процентов — на середине и ноль целых, двадцать девять процентов — на втором. Клинок этого меча оказался сделан из шести полос: средняя часть состояла из четырех полос дамасской стали, а к ней были приварены стальные лезвия. Вот мы сейчас и будем изучать процесс изготовления выглядел так: — кузнец показывал а я старательно запоминал. — Следующий клинок тебе нужно было сделать самому.
Скажи, дед Микола: как все эти знания смогли не растеряться в веках?
Кузнец усмехнулся — Несмотря на клановость среди характерников мы, ковали, меж собой образовали еще более закрытый клан, храня и передавая знания. Хотя обычные кузнецы средневековья в большинстве своем были жалкими мастеровыми. Обучение кузнечному делу не входило в традиционное образование той эпохи, которое предназначалось для духовенства, будущих лордов и рыцарей. Обучение кузнечному делу было скорее стажировкой и не представляло из себя, что-то структурированное и понятное для «всех» и которая начиналась в одиннадцатилетнем возрасте и длилось несколько лет до наступления зрелости без каких-либо гарантий стать мастером кузнечного дела, перспективы карьерного роста зависели только от того, сможет ли молодой кузнец заявить о себе. Поэтому, не так часто появились кузнецы, которые могли ковать и мастерить сложные механизмы, а чаще всего, потолком развития кузнеца была работа подмастерьем. Конкуренция тоже была непростой: мастер-кузнец часто нанимал несколько подмастерьев с самого раннего возраста. Большинство подмастерьев так и оставались помощниками даже во взрослом возрасте и годами довольствовались метлой, прежде чем получали допуск к работе с молотом или щипцами. О том, кто был любимым подмастерьем кузнеца, можно было узнать по тому, кто раздувал мехи в кузнице. Мастера заставляли подмастерьев бегать за водой, углем и железом, которое весило половину их собственного веса, в течение всего дня без права на отдых. Каждая ошибка подмастерья означала сокращение зарплаты. Борьба за продвижение по карьерной лестнице была суровой и стать кузнецом было не легче, чем стать рыцарем. Ну и конечно кузнец своими секретами старался не делиться и вывшим подмастерьям приходилось доходить своим умом. Средневековых кузнецов не очень то и любили, чаще ненавидели, обвиняли в обладании магическими способностями, называя их колдунами, в виду того, что никто не понимал, как именно человеку удаётся изменять твёрдый металл и прославляли за то, что они одновременно отгоняли магию и демонов. Вот в таких тягостных условиях мы, кузнецы-характерники скрывали большинство наших умений, порой всю жизнь изготавливали гвозди, подковы и мотыги из поганого железа, храня и передавая знания о методах изготовления стали и чугуна.
Уже под утро кузнец похлопал меня по плечу — Беги, казак, скоро будем изучать ковку дамасской стали по технологиям Индии, Багдада и Японии.
Я поспешил домой, где с помощью медитации я восполнил энергию организма, которую не дополучил лишившись сна. Эта медитация давала возможность моим предкам по нескольку суток проводить в седле без сна.
Проснувшаяся жена только покачала головой — Опять всю ночь провел в кузне! — вздохнула и пошла готовить завтрак. Я посмотрел ей вслед и спросил — А скажи-ка, товарищ жена, ты высшее образование получить не хочешь? Вот кем ты хочешь стать?
Аленка вернулась, теребя в руках свой передник — она готовила завтрак — Я бы хотела пойти учиться на ветеринара — я животных очень люблю. У нас как-то корова заболела и так и не смогла встать. Если бы вовремя ветеринар смог к нам попасть, она бы жива осталась! Когда я за тебя замуж вышла, я на учебе крест поставила, хотя я как и ты с золотой медалью школу закончила, а сначала я думала в Донской сельскохозяйственный институт поступать в станице Персиановская.
— Это почему же ты крест на учебе поставила?
— Так кто за этим домом смотреть останется? Мне же придется в общаге при институте жить!
— За домом дед присмотрит, хватит ему под камышом жить. Я попробую пробить твое поступление в ВУЗ, хоть и начались занятия в первом сентябре. Мне зимой в Москву, ты же в курсе! Вместо маяния от скуки, ты исполнишь свою мечту Вместе отучимся и по месту моей новой службы будешь лечить своих любимых животных!
Аленка кинулась мне на шею, а я перед отъездом в Ростов, заскочил к деду, объяснив ему проблему. Дед махнул рукой — Это ерунда, сегодня же попрошу знакомца подбросить нас с Аленой на своем «москвиче» в Персиановку и она, я уверен, станет студенткой. Я ей скажу, чтобы сразу вещи собрала, а в выходные девочка может автобусом навещать тебя, правда крюк через Ростов придется делать!
После ухода внука старый казак смог быстро договориться насчет машины и, поторопив Аленку, сел на заднее сиденье и проспал всю дорогу. Проснулся уже когда авто остановилось у здания института.
— Ждите меня пока тут, а я пойду твой вопрос, Пленка, решать.
Отыскав кабинет ректора, старик зашел, отмахнувшись от возмущений секретарши — Здравствуй, Владимир! Не узнаешь?
Степанов пристально вгляделся и пожал плечами — Извините, но никак не могу вас вспомнить, хотя память у меня хорошая. А вы кто?