Только лидер Ямакэн-гуми Кунио Иноуэ знал правду. Поэтому информация, которая была бы неудобна для Иноуэ, не могла быть передана руководителям Ямакэн-гуми.
Я отказался исправлять статью, сославшись на следующие причины:
– К сожалению, это разовая статья, не часть серии. Поэтому я не могу просто внести исправления в следующем номере. Чтобы внести исправления, я должен уговорить главного редактора выделить для этого специальный блок. И даже если я внесу исправления, читатели поймут, что это было под давлением со стороны Ямакэн-гуми, разве вам это надо? Давайте лучше сделаем так – когда я буду переносить этот эпизод в книгу, то исправлю или удалю это место в тексте.
В общем, я всеми правдами и неправдами хотел избежать исправления статьи. Нет необходимости вносить правки только потому, что Ямакэн-гуми что-то не нравится.
Араки, сидевший напротив меня за столом, достал сотовый телефон и начал звонить: «Босс, я тут сейчас общаюсь с Мидзогути. Он говорит, что не будет вносить никаких исправлений. Короче, сейчас я его веду в ресторан, кормлю, пою, даю денег и уговариваю сделать по-нашему. Добро?» – он говорил громко, чтобы я мог его слышать.
Вероятно, он позвонил вакагасира Сэноо. Араки взглянул на меня, давая мне понять, что босс дал добро. «Какие у вас планы на сегодня? Пойдем, перекусим, покутим!» У нас с Макимура уже были согласованы планы на этот вечер. Когда я сказал Араки, что не могу принять его приглашение, он кивнул сопровождавшему его молодому человеку. Тот быстро открыл портфель, который держал в руках, достал пачку купюр, перетянутых бумажной лентой с логотипом банка, и протянул ее Араки, который затем всучил деньги мне.
– Берите, – сказал он.
– Если я возьму деньги, моей карьере конец. Я не могу это принять, – я поспешно подтолкнул пачку купюр Араки.
Араки повысил голос:
– Якудза не берут обратно то, что дали. Это вам не шутки. Либо вы идете со мной пить, либо берете деньги. Одно из двух.
Нам с Макимура пришлось согласиться на выпивку. Однако, когда я попытался вернуть деньги, Араки передумал:
– Отданные деньги мне уже не принадлежат. Если они вам не нужны, я разбросаю их здесь.
Судя по толщине пачки, там было около 1 млн иен. Я представил, как миллион иен разлетается по всей кофейне и как хлопотно будет его собирать.
– Хорошо, мы пока оставим это у себя на хранение.
Я взял пачку купюр и передал ее Макимура. Пусть будут у него некоторое время. Араки сказал:
– Сегодня мы идем пить.
В любом случае мне нужно как-то вернуть ему деньги. Я подумал, что пока мы будем с ним пить, мне может подвернуться возможность всучить ему деньги обратно. Мы временно попрощались, договорившись в половине шестого пойти в «Дзисаку» в Цукидзи – заведение, известное своими куриными мидзутаки (блюдо на курином бульоне). Посоветовавшись с Макимура, я придумал план, как вернуть деньги. Я заверну деньги в подарочный пакет и попрошу Араки передать боссу, Кунио Иноуэ, этот скромный подарок и мои поздравления с назначением на должность помощника вакагасира Ямакэн-гуми. Я надеялся, что смогу провернуть это, не устраивая сцен.
В тот день мы с Макимура и Араки после ресторана обошли еще три клуба на Гиндзе. Должно быть, он пригласил женщин из разных клубов сопровождать нас, в итоге наша группа состояла из девяти человек, включая женщин, помощника Араки, его самого и нас с Макимура. Каждый раз, когда мы меняли клуб, Араки раздавал всем женщинам и сотрудникам заведения щедрые чаевые по 10 000 иен каждому.
Я думаю, что в ту ночь Араки потратил более 2 млн иен. Это было демонстрацией. И это была не та сумма, которую я или Макимура могли потратить на ответное угощение для Араки.
Перед началом трапезы в «Дзисаку» согласно плану, я вручил Араки подарочный пакет и начал говорить поздравительную речь. Но Араки понял, что я пытаюсь сделать, и сказал с недовольным лицом: «Вы, наверное, шутите. У меня будут неприятности, если я приму это».
Поэтому позже, посоветовавшись с Макимура, я купил 100 карточек сети ресторанов «Такасимая» номиналом 10 000 иен каждая, и Макимура отправил их Араки заказной экспресс-почтой. К посылке я приложил письмо, в котором благодарил за угощение и развлечения, и попросил раздать эти карты женщинам из клубов в качестве чаевых.
Араки молча принял это. Он обращался со мной странно и необычно, обхаживая как дорого гостя, после того, как я написал нелестную статью о группировке. Однако я воспринял его гостеприимство как знак того, что проблема решена, и почувствовал облегчение.
Злоумышленник, обронивший мобильный телефон на месте преступления
8 января 2006 года, когда я был у себя дома в Татикаве, мне позвонил сын, который жил в Митаке. В то время ему было 33 года, он был холост и жил в Митаке один. Вот что он рассказал: «Сегодня около десяти часов утра я вышел из квартиры и прошел около 50 метров по улице, когда кто-то толкнул меня сзади, не сказав ни слова. Удар был настолько сильным, что я упал вперед. А тот, кто меня ударил, перелез через забор ближайшего храма и скрылся. Я не видел его лица, однако по тому, как он бежал, можно было подумать, что ему около 50 лет. Какое-то время я стоял и смотрел в сторону убежавшего мужчины, не понимая, что произошло, но потом почувствовал тупую боль в области правой ягодицы, извернулся посмотреть и заметил, что внизу заднего кармана моих брюк был порез длиной около трех сантиметров. В кармане я носил бумажник. Когда я достал его и присмотрелся, то увидел, что угол бумажника срезан примерно на три сантиметра. Затем я увидел кровь. Две или три кредитные карты, находившиеся в кошельке, также были сильно изрезаны. Честно говоря, не знаю, что могло бы произойти, если бы у меня не было в кармане бумажника. Я тут же набрал 110».
Сначала, услышав рассказ сына, я не подумал, что это как-то связано с моим конфликтом с Ямакэн-гуми. Я беспечно предположил, что у моего сына, должно быть, были какие-то свои проблемы.
Но затем, примерно в половине второго, он позвонил снова: «Убегая, мужчина обронил на территории храма мобильный телефон и зажигалку. Полиция обыскала территорию, изъяла мобильный телефон и другие предметы. Изучив содержимое телефона, они обнаружили, что, скорее всего, он принадлежал члену преступной группировки. Могу ли я дать полиции номер твоего мобильного телефона?[53] Я думаю, что на меня напали из-за твоей работы».
После этого звонка я был почти уверен, что Ямакэн-гуми напали на моего сына вместо меня. Они ударили ножом моего сына, который не имеет никакого отношения к моей работе, только потому, что он мой сын. Мерзавцы. Их методы омерзительны.
Этот бандит допустил грубую ошибку, обронив свой мобильный телефон на месте преступления. Я думал, что если полиции удастся продвинуться в расследовании и они арестуют исполнителя и заказчиков преступления, то я подам в суд, чтобы привлечь главаря банды к ответственности как работодателя этих головорезов.
По своему опыту я знал, что у уголовного расследования есть пределы. Благодаря найденному телефону, скорее всего, удастся найти и арестовать исполнителя. Но что дальше? Кто давал ему инструкции и приказы? Даст ли он признательные показания или нет? Признание выведет следователей на начальника исполнителя, и если тот тоже даст признательные показания, то следствие выйдет на еще более высокого начальника. Поскольку членам банды невыгодно признаваться, они часто хранят молчание. Поэтому такие расследования редко приводят к аресту тех, кто на самом деле отдавал приказ. Самые главные злодеи редко попадают в тюрьму.
Напротив, в гражданском судопроизводстве, в котором используется правовая концепция гражданской «ответственности работодателя», можно привлечь руководителя к ответственности. Более того, с этого лица можно взыскать компенсацию причиненного ущерба. Если пострадавший подаст гражданский иск против организованной преступной группы, шансы на победу практически стопроцентные. По крайней мере, я в это верил.
Я извинился перед сыном:
– Мне жаль, что из-за меня ты пострадал.
– Да не переживай, это не слишком серьезная травма.
– Я подам на них в суд и заставлю их заплатить за моральный ущерб.
– Хорошо, – согласился сын.
3 февраля сына вызвали на допрос в полицейский участок Митаки, в юрисдикции которого находилось его дело. Инспектор сказал: «Извините, что я так говорю, но для нас ваше дело – это идеальный случай. Мы сделаем все возможное, чтобы не только поймать преступника, но и уничтожить организацию». Его слова звучали ободряюще, но я не был уверен, что они действительно смогут это сделать.
Я решил никому не рассказывать об инциденте с ножевым ранением моего сына и терпеливо ждал ареста преступника.
Но, очевидно, произошла утечка информации из полицейского управления, потому что 20 февраля я получил серию звонков от TBS, Nippon Television, Yomiuri Shimbun, Shukan Bunshun и других с вопросами об инциденте с нападением на моего сына. Всем репортерам я отвечал: «Я не могу вам ничего сказать, потому что это может помешать расследованию. Я не буду давать интервью».
1 марта я встретился с репортером из NHK I, и он мне сообщил следующее: «Столичная полиция установила личности двух преступников, но их местонахождение неизвестно, поэтому их не смогли арестовать. Могу я сейчас же передать это в печать?» Я согласился.
Через три месяца, в июне, мне опять позвонили из NHK I и сообщили: «Столичное управление полиции арестовало двух преступников, которые напали на вашего сына. Можем ли мы транслировать это в полуденных новостях?» Я ответил: «Да, спасибо».
После этого мой мобильный телефон начал звонить не переставая. Мне предстояла поездка, на время которой телефон я выключил. Я вышел в Такаданобаба и направился в кафе, чтобы взять еще одно интервью. Когда я снова включил свой мобильный телефон, меня засыпали просьбами о встрече. Когда я шел на работу, мне буквально преградил дорогу репортер Mainichi Shimbun, который, похоже, ждал у входа в мой многоквартирный дом. Я прошел вместе с ним в свой офис на двенадцатом этаже, где меня ждали еще репортеры из Yomiuri, Sankei, TV Asahi, TBS и т. п. Я никому не стал отказывать и пригласил всех войти. Это было похоже на небольшую пресс-конференцию.