От ворот поворот от бывшего помощника председателя Сумиёси-кай
История моих взаимоотношений с бандой такова: в три часа дня 24 апреля 2006 года я встретился с бывшим членом Сумиёси-кай Коити Канэко (умер в 2016 году, в возрасте 85 лет) в отеле «Окура» в Тораномоне. Он был известным человеком. Его знали под именем то ли Барби, то ли Бэмби. И, судя по всему, он имел хорошие связи в мире шоу-бизнеса.
Накануне я позвонил ему и попросил рассказать мне о Кадзуко Хосоки в ее молодые годы, на что он с готовностью согласился. Интервью состоялось в тот же день. Это была наша первая встреча с ним, поэтому он вручил мне визитку, на которой было написано: «Коити Канэко, помощник восьмого председателя Сумиёси-кай». Название его должности было перечеркнуто черной шариковой ручкой. Канэко пояснил: «Хотя я уже покинул банду, у меня пока нет новых визиток, использую старые. Вы уж извините».
Пожалуй, можно назвать Канэко «бывшим руководителем банды широкого профиля». Сообщается, что он сидел в тюрьме с 1958 по 1964 год, поэтому не был знаком с Кадзуко Хосоки в период, когда она управляла барами и клубами в Симбаси и Гиндзе. И о Сибуе, где Хосоки провела свои подростковые годы, он тоже мало что помнил, поэтому мне удалось получить от него не так много полезной информации.
У меня было предположение, что местом рождения Хосоки был дешевый бордель в Сибуя Хяккэн. Я попросил Канэко рассказать мне о том, как выглядел район в те времена, но он сказал, что редко тусовался на Сибуе и почти ничего не знает. Поэтому я попросил его познакомить меня с И., нынешним руководителем Сумиёси-кай, который должен хорошо знать Сибую тех времен. Канэко пообещал это сделать.
Но на следующий день, 25 апреля, отношение Канэко резко изменилось. В тот день я покинул свой дом в Татикава и около двух часов дня должен был пересаживаться с линии Сэйбу Синдзюку на линию Яманотэ на станции Такаданобаба. В этот момент мне на мобильный телефон позвонил Канэко:
– После беседы с вами я говорил с Хосоки и рассказал ей, что вы брали у меня интервью. Хосоки признает, что она выросла в окия[54], но сама проституцией не занималась. Она сама это сказала. Как вам такое? Так что нет смысла ворошить это снова и снова. Хосоки не сделала ничего плохого, – сухо сказал он.
– Такие вопросы я не могу решать самостоятельно, мне нужно посоветоваться с редакцией. Кроме того, это не телефонный разговор, – ответил я.
– Я думаю, будет лучше, если вы не будете об этом писать. Если все же вам непременно нужно об этом написать, то напишите это в защиту Хосоки. Так будет лучше для вас обоих.
Он сказал это, словно угрожая, и повесил трубку. Наш телефонный разговор длился четыре или пять минут. Очевидно, об обещании познакомить меня с И. теперь можно было забыть.
Вероятно, Хосоки узнала от Канэко о том, что я беру у него интервью. После этого она, должно быть, попросила Канэко «предпринять меры для отмены публикации». Вероятно, поэтому Канэко на следующий день взялся звонить и отговаривать меня писать эту статью.
Честно говоря, меня не испугали слова Канэко, однако я вполне осознаю, что некоторые люди почувствовали бы сильное давление или страх от одного имени Сумиёси-кай, пусть даже речь идет о бывшем члене банды. Без сомнения, Хосоки использовала якудза, чтобы запретить мне писать.
История с высшим руководством Кодо-кай
Другой лидер банды, о котором я упоминал в предыдущей главе, – Кэндзи Мори, босс Цукаса Когё, входившей в Кодо-кай. Вот как он оказался связан с Хосоки.
24 апреля Мори позвонил мне на мобильный телефон. Судя по всему, речь шла о том, что один из помощников Ямагути-гуми, председатель Хорё-кай Такаси Такидзава (умер в 2018 году), только что был оправдан решением Высшего суда Осаки. Он не сказал мне ничего прямо, но я думаю, что его настоящее намерение состояло в том, чтобы узнать, нельзя ли как-то пустить в печать новость об оправдании Такидзавы.
Такидзава обвинялся в соучастии в сговоре с целью незаконного хранения огнестрельного оружия, поскольку у его телохранителя был пистолет. Он был объявлен в розыск в ноябре 1997 года и арестован в 2001 году. В марте 2004 года он был признан невиновным окружным судом Осаки, и в этот день его также оправдал и Высший суд справедливости.
Я считал неизбежным обвинение лидера банды в соучастии в незаконном хранении огнестрельного оружия, поскольку его охраняют с помощью оружия, имеющегося у его телохранителей. Именно боссы заинтересованы в том, чтобы у телохранителей было оружие. Поэтому несправедливо, когда наказанию за незаконное хранение подвергаются только телохранители.
Среди аналогичных случаев, когда лидеры преступных группировок были арестованы за то, что у их телохранителей было оружие, – дело Синобу Цукаса, шестого босса Ямагути-гуми, и Канэёси Кувата, бывшего главы Ямакэн-гуми. Оба они были признаны виновными (шесть и семь лет лишения свободы соответственно). Я думал, что Такидзава рано или поздно будет признан виновным, и холодно отреагировал на звонок Мори. Более того, я не мог написать статью, в которой говорилось бы: «Я рад, что его оправдали», не испытывая при этом никакого человеческого сочувствия Такидзава.
Я поблагодарил Мори за предоставленную информацию, а затем мы несколько минут вели светскую беседу. В ходе разговора я упомянул о том, что пишу серию статей о Кадзуко Хосоки для Weekly Gendai. Конечно, я понятия не имел, есть ли какие-то отношения между Мори и Хосоки.
– Хм, вы собираетесь написать о Кадзуко Хосоки? – Мори, казалось, на мгновение задумался. – Возможно, я перезвоню позже, – и повесил трубку.
Действительно, несколько минут спустя Мори позвонил снова:
– Можем ли мы встретиться завтра? Я приеду, куда вы скажете.
– Конечно! Мне неловко вас утруждать, поэтому я сам к вам приеду, – ответил я.
И в итоге 25 апреля к половине третьего отправился в токийский офис Мори по адресу Минами-Аояма, 3-тёмэ[55].
Благодаря этим разговорам у меня было представление о том, что предпринимает или собирается предпринять Мори.
Итак, из телефонного разговора со мной Мори случайно узнал, что я планирую написать серию статей о Хосоки. Он немедленно позвонил ей и сказал: «Мидзогути собирается написать о вас в еженедельном журнале».
Наверняка у них тесные отношения. До меня доходили слухи, что у Мори имеются серьезные связи в шоу-бизнесе. Когда Мори позвонил Кадзуко Хосоки, она, вероятно, попросила его сделать что-то, чтобы я не писал о ней.
Другими словами, Хосоки 24 и 25 числа получила информацию о планах публикации от Канэко и от Мори соответственно. Она, видимо, почувствовала в этом угрозу, поскольку я хорошо разбираюсь в теме организованной преступности. У Хосоки были тесные связи с организованными преступными группировками, и она, возможно, испугалась, что я напишу в своей статье о ее связях с якудза, а также о ее прошлом.
Получается так, что Хосоки попросила двух лидеров якудза остановить меня и воспрепятствовать публикации статей в Weekly Gendai.
После телефонного звонка от Канэко, в котором он попросил меня не писать, я направился в токийский офис Мори в Минами-Аояма. Немного пройдя от перекрестка Омотэсандо, я увидел, как Мори выходит из дверей своего офиса на первом этаже в сопровождении одного из своих молодых помощников. Он увидел меня и с ходу пригласил зайти в ближайшее кафе. Это было кафе «Лимапур» недалеко от перекрестка Омотэсандо.
Перед кафе на улице стоят столики и стулья, поэтому в солнечные дни там можно попить кофе, нежась на солнышке. Мори сел за столик во дворике, а я сел справа от него. Его молодой помощник сел позади нас, как бы приглядывая за нами.
Мори сказал:
– Может, хватит писать о Хосоки? Вы же можете это все прекратить?
– Нет, это проект редакции, поэтому, если я уйду, редакция просто наймет другого автора. Так что просто прекратить это я не могу.
– Понятно, значит, никак… – Мори задумался.
В этот момент молодой человек, сидевший позади Мори, протянул ему свой мобильный телефон и сказал: «Звонок от Кадзуко Хосоки». Мори взял трубку, послушал голос собеседника, а затем ответил: «Да, похоже, он не может это остановить. Да, да».
Вероятно, Хосоки просила Мори остановить публикацию, и ей не терпелось узнать, чем все закончилось, поэтому она решила ему позвонить напрямую.
Мори разговаривал с Хосоки по телефону в течение нескольких минут. Во время разговора он не делал ничего, чтобы помешать мне услышать его содержание – не отошел в сторону, не прикрыл трубку рукой. Я сидел рядом с ним и невольно слушал его разговор.
Ближе к концу разговора Мори сказал: «А почему бы вам не встретиться лично? Я думаю, это было бы лучше всего». Интересно, Хосоки, которая прислала нам отказ через адвоката, готова будет послушаться Мори и согласиться на встречу?
Однако мне не особенно хотелось с ней встречаться. Я мог писать о ней, не встречаясь лично. Личная встреча, наоборот, могла бы создать затруднения. Я подумал, что если это и произойдет, то только после того, как закончу собирать материал и выпущу весь запланированный цикл статей, и у меня будет более сильная позиция.
«Серьезный путь якудза» вакагасира Сэйдзи Такаяма
После этого я немного поговорил с Мори. Мори познакомился с Хосоки, когда Тэцуо Ногами, заместитель главы Ямагути-гуми и второй босс Ёсикава-гуми, поручил Мори подавить протесты правого толка, в которые Хосоки оказалась втянута. По его словам, с тех пор они стали друзьями. Когда мы прощались, Мори сказал мне следующее: «Позвоните напрямую секретарю Хосоки и попросите об интервью. Она согласится. Когда будете звонить, не упоминайте мое имя. Я обо всем договорюсь заранее». Когда я услышал это, то согласился, но, как я сказал ранее, сам планировал встретиться с Хосоки намного позже. Я хотел узнать о ней достаточно, чтобы раскрыть ее обман. К тому же я чувствовал, что она делает мне одолжение, соглашаясь встретиться, а я в долгу оставаться не хотел.