Затем C. намекнул, что сумма мирового соглашения составит уже 30 млн иен. Это очень привлекательная сумма, но моя позиция была неизменной. Я не собираюсь ничего от них принимать. Я позволил им заплатить за ужин и попрощался с ними.
Ямакэн-гуми просит адвоката Яманоути написать пространное «заявление» для суда и одновременно пытается уладить дело деньгами. Вероятно, это связано с тем, что они не уверены в своей победе в суде. Если вдуматься, адвокат Яманоути находится в незавидном положении.
Через четыре дня, в послеобеденное время, состоялось заседание команды защиты. На этой встрече я рассказал о мировом соглашении, предложенном Т. из Сумиёси-кай. Адвокаты не дали особых комментариев. Но, похоже, отнеслись одобрительно.
В начале 2008 года, 10 января, мне позвонил С. и пригласил в Golden Spa в отеле New Otani, где он остановился. Там были C. и T. из Сумиёси-кай. Мы ели жареных устриц и обсуждали дальнейшее продвижение мирового соглашения. Я немедленно написал об этом инциденте адвокатам Комияма и Такэноути по электронной почте. Поскольку это старая история, я решил, что не будет проблемы, если опубликовать цитату из того письма: «С Новым годом! Спасибо за вашу постоянную поддержку! 10 января во второй половине дня я встретился с С. и Т. из Сумиёси-кай. Цель встречи заключалась в следующем: адвокаты Ямакэн-гуми предлагают, чтобы они извинились, после чего будет заключено мировое соглашение и мы заберем иск.
Что касается собственно передачи денег, то они хотят, чтобы я тайно встретился с Кунио Иноуэ. Я сказал, что все, включая деньги, должно идти через команду защиты, и никто ничего не узнает, если я не скажу и не напишу об этом. Однако они ответили, что не хотят, чтобы вопрос о деньгах был занесен в протокол суда.
Я сказал, что передам их предложение моей команде адвокатов, и мы его обсудим. На этом наша встреча окончилась.
Если с точки зрения здравого смысла все это странно, то, думаю, можно сделать вид, что ничего не было. Поскольку примирения хочет другая сторона, нам нет необходимости идти у них на поводу. Это просто немного усложнит наши отношения с С. На всякий случай я посылаю это письмо не всей команде, а только вам двоим. Я буду признателен, если вы подумаете над этим».
Что касается другого судебного процесса, по иску Кадзуко Хосоки, то 18 января он все еще продолжался. Истец, ответчик и вспомогательные участники обменялись документами в присутствии судьи, но сторона Хосоки пыталась тянуть время, попросив перенести дату следующего слушания на март.
Мне это порядком надоело, и я все высказал адвокату Хосоки, Ко Абэ. Сторона Хосоки уже оказалась в ситуации, когда у них не было другого выбора, кроме как отозвать иск, и они просто подыскивали удачный момент, чтобы сдаться.
Компенсация в размере 5 200 000 иен
После этого у меня была встреча с адвокатами Комияма и Такэноути в зале коллегии адвокатов по поводу процесса над Ямакэн-гуми. Оба адвоката сказали, что мировое соглашение должно быть таким, чтобы его можно было объяснить третьей стороне, и его нужно провести через команду адвокатов защиты. Я согласился с ними.
24 числа я снова встретился с С. и Т. из Сумиёси-кай в отеле New Otani. Я сказал им, чтобы адвокат Ямакэн-гуми передал моим адвокатам предложение об урегулировании спора, и что вопрос будет решен. На лице Т. было растерянное выражение.
1 февраля я отправился в зал коллегии адвокатов обсудить с командой защиты вопрос о мировом соглашении с Ямакэн-гуми, а затем поехал в окружной суд Токио. Председательствующий судья объяснял дальнейшие действия, и адвокат Комияма сообщил ему, что накануне адвокат Яманоути, представлявший Ямакэн-гуми, предложил выплатить 3 млн иен в качестве компенсации. Судья был доволен. Возможно, он радовался тому, что в случае достижения мирового соглашения ему не придется оформлять длинное судебное решение.
Далее для консультации вызвали Ямакэн-гуми, и мы ждали в отдельной комнате. Через какое-то время обе стороны были приглашены для обсуждения мирового соглашения. Забегая вперед, скажу, что дело так и не было рассмотрено в суде.
После этого команда защиты провела еще одну встречу в зале коллегии адвокатов. Следующее заседание было посвящено окончательной доработке мирового соглашения. Я сказал им, что мы не должны сами определять сумму компенсации, и попросил упомянуть те 30 млн иен, которые называл С. После этого мои адвокаты провели переговоры с адвокатами Ямакэн-гуми, но мне подробности сообщены не были.
8 февраля я снова разговаривал с C. и T. в Golden Spa в New Otani. Я рассказал им о том, что было решено в Окружном суде Токио 1 февраля. Будет выплачена компенсация в размере 3 млн иен, а Кунио Иноуэ, Кунихару Ямамото и другие принесут извинения мне и моему сыну. C. сказал, что это хороший вариант, за кулисами которого можно будет заключить настоящее мировое соглашение с Кунио Иноуэ. На лице Т. было озадаченное выражение.
C. сказал, что Кунихару Ямамото изначально не думал, что я пойду на мировое соглашение, поэтому он был рад принять его. Я подумал про себя, что логика C. заключается в том, что даже если судья и группа защиты будут выступать за мировое соглашение, но истец (то есть я) будет против, то никакого урегулирования не будет. Вот почему было важно, чтобы я передумал соглашаться на урегулирование. Предполагалось, что в ответ на это Ямакэн-гуми предложит компенсацию.
Но я ничего не говорил и не делал. Я оставил все на усмотрение С. и ждал, что из этого выйдет.
«Ну что, вы выполнили свою задачу перед Ямакэн-гуми?» – сказал я C. и T. насмешливым тоном.
Я каждый раз сообщал моей команде защиты о попытках C. и T. достичь урегулирования, но не потому, что я хотел именно этого, а потому, что я хотел, чтобы все было справедливо. Впоследствии выяснилось, что и защита, и судья первой инстанции хотели урегулировать дело. Поскольку адвокаты защиты работали без гонорара, они не могли заниматься моим делом бесконечно. Понятно, что они хотели увидеть исход дела. Они хотели договориться. Я пошел им навстречу. Нельзя, чтобы я один продолжал упрямиться и, требовать разделить все на белое и черное и добиваться создания судебного прецедента.
15 числа я отправился в коллегию адвокатов. Комияма и Такэноути сказали мне, что Тояма попросил их спросить о моих истинных намерениях. Я ответил, что у меня две цели: добиться извинений от Кунио Иноуэ и получить компенсацию от Ямакэн-гуми. И добавил, что единственное, от чего я не отступлюсь, так это от того, что мировое соглашение должно быть заключено в присутствии судьи.
10 марта наша команда заключила мировое соглашение с Ямакэн-гуми в Окружном суде Токио. Мы получили 5 200 000 иен в качестве компенсации.
Что касается других результатов этого судебного процесса (а они были), то в 2016 году Эйдзи Такано, один из руководителей шестого поколения Ямагути-гуми, опубликовал в Shukan SPA! (выпуск от 12 июля) статью под названием «Достоинства и недостатки „журналистики якудза“» с выпадами в мою сторону. Видимо, им показалось, что я выступаю в поддержку группировки Ямагути-гуми Кобе, которая откололась от Ямагути-гуми шестого поколения, и им это не понравилось.
Статья на двухстраничном развороте имела сенсационный заголовок «В центре внимания – ведущий эксперт по репортажам об организованных преступных группировках. Неизвестная внутренняя история „Алмазного занавеса“» и не менее кричащий подзаголовок «Генеральный штаб Ямагути-гуми дает необычный комментарий!»
Приведу только необходимые для пояснения фрагменты статьи. Статья начиналась с комментария одного из высокопоставленных руководителей Ямагути-гуми шестого поколения: «Мидзогути подал в суд на Ямакэн-гуми по делу об ответственности работодателя в связи с нанесением ножевого ранения его сыну, не так ли? Дело было улажено выплатой компенсации в 5 млн иен. Однако сам Иноуэ заявляет, что помимо этого заплатил еще 20 млн иен. И Масаки (Тосио, глава Ямагути-гуми Кобе), которого Мидзогути использует в качестве источника информации, это подтверждает. После этого он начал писать статьи типа „Ямагути-гуми шестого поколения использует метод Нагои“.»
Редакция журнала Shukan SPA! заранее попросила меня дать опровержение, поэтому мой относительно длинный комментарий был опубликован в том же номере. Здесь я приведу только ту его часть, в которой говорится про деньги: «И, чтобы было понятно, единственные деньги, который я получаю, – это гонорары от СМИ. Когда Ямагути-гуми напали с ножом на моего сына, я подал на них в суд, по рекомендации судьи заключил мировое соглашение и получил компенсацию. Но это было до раскола группировки. Это было восемь лет назад, и это не является причиной для меня быть сторонником Ямагути-гуми Кобе. Это был иск о возмещении ущерба, причиненного моему сыну ножевым ранением, и я изначально добивался компенсации от Ямагути-гуми. Так что мне нечего стыдиться за полученные деньги. Деньги, полученные по мировому соглашению, не имеют никакого отношения к тому, что я пишу. Вы хотите сказать, что я так дешево позволил откупиться человеку, который чуть не убил моего сына???»
На этом мои контраргументы заканчиваются. Вся эта история с судебным иском сводится к следующему: Ямакэн-гуми пыталась задеть меня, напав на моего сына. Однако я подал на них в суд и добился компенсации, так что я тоже нанес им удар. Счет равный, один-один.
В марте 2008 года скончался Такэси Такэнака. Ему было 64 года. Он был боссом якудза, с которым, как мне казалось, мы нашли взаимопонимание. Перед смертью, когда я навещал его в больнице в Окаяме, он все еще был бодр и мог говорить. Я видел Такэси лежащим в гробу, но казалось, что его бледное лицо и закрытые глаза были полны воли встать и идти.
Заключительная глава. Приближающийся закат Ямагути-гуми: увидим ли мы ее конец?
Тайный посланник будущей Ямагути-гуми Кобе
В октябре 2014 года меня должны были представить господину Хироси Амано, бывшему лидеру одного из подчиненных кланов Ямагути-гуми и лидеру Амано-гуми (город Осака), и я отправился в отель Okura в Тораномоне вместе с Ёсинага Моори, главой Моори-гуми. Моори был заместителем при Сайдзо Кисимото, главе Кисимото-гуми, который долгое время возглавлял генеральный штаб Ямагути-гуми, а в 1998 году стал лидером одного из подчиненных кланов Ямагути-гуми пятого поколения. В Ямагути-гуми шестого поколения он был повышен до «исполнительного директора» и отвечал за практические аспекты деятельности генерального штаба.