2331. На церемонии открытия памятника Петр Симоненко, первый секретарь КПУ, заявил: «Мы пришли сюда сегодня, чтобы вспомнить каждого - поименно, кто освобождал Советский Союз. Вы шли, а вам исподтишка, из-за угла стреляли в спину пособники фашистов [ОУН-УПА]»2332. Лидер крымских коммунистов Леонид Грач сообщил участникам церемонии, что «более 4 тысяч крымчан, граждан Советского Союза, были отправлены в Западную Украину, чтобы помогать налаживать жизнь (лечить, обучать и т. д.), и были убиты там пособниками фашистов»2333.
Еще один памятник жертвам ОУН-УПА был открыт 26 июня 2008 г. в г. Сватово, районном центре Луганской обл. Он представляет собой монумент высотой 1,5 м, встроенный в существующий Мемориал Славы, Памяти и Скорби (ил. 332). В церемонии открытия памятника приняли участие члены КПУ и члены коммунистической организации «Молодая гвардия». Как и Грач в Симферополе, мэр Сватово Николай Шерстюк заявил, что памятник посвящен местным «учителям, врачам и военным, большинство из которых были женщинами» (ил. 333). Эти люди приехали во Львовскую и Ивано-Франковскую области в послевоенные годы и впоследствии погибли от рук националистов2334. В своем выступлении зампредседателя Луганского обл совета Евгений Харин сказал: «Война не закончилась, война идет и сейчас. Жестокая и грязная. За души детей и внуков, чьи отцы и деды лежат в могилах»2335. К открытию памятника Луганский облсовет издал книгу под названием «Победу и правду -не предадим!», в которой были опубликованы фрагменты из работ советского украинского историка Масловского, убитого (возможно, националистами) во Львове в 1999 г.2336
Самый большой памятник жертвам ОУН-УПА был открыт в Луганске 8 мая 2010 г. при содействии Партии регионов, кандидат от которой Виктор Янукович победил на президентских выборах в начале 2010 г.,
сменив на этом посту Ющенко. Имидж Партии регионов был своего рода негативным зеркалом имиджа партии Ющенко «Наша Украина». Памятник был установлен недалеко от советского мемориала, посвященного героям «Молодой гвардии» - подпольной организации времен Второй мировой, чья история легла в основание важного советского мифа. На памятнике жертвам ОУН-УПА изображена мать, привязанная, судя по всему, к дереву (ил. 329). Возможно, она находится в бессознательном состоянии. Перед нею сидит мужчина (спиной к ней и почти вприсядку). Он обхватывает ее руками, протянув их позади себя (видимо, таким образом он ее защищает). Слева внизу стоит ребенок, его взор устремлен на женщину. Под скульптурной группой две подписи: «Правда забвению не подлежит» и «Жителям Луганщины, павшим от рук карателей-националистов ОУН-УПА в 1943-1956 годах», а также список жертв2337.
Процесс возведения памятников жертвам ОУН-УПА, который был инициирован различными коммунистическими организациями, ветеранами Красной армии и представителями Партии регионов, проходил параллельно с реабилитацией таких фигур, как Сталин. Впервые (после 1953 г.) памятник Сталину был открыт 5 мая 2010 г. в Запорожье (ил. 335). Произошло это за три дня до открытия вышеупомянутого памятника жертвам ОУН-УПА в Луганске. Поясной бюст Сталина был установлен на гранитном постаменте в непосредственной близости с региональным отделением КПУ Церемонию открытия посетили советские ветераны, одетые в военную форму с боевыми наградами, и различные люди, в руках у которых были красные флаги с серпом и молотом. Группа людей в традиционной украинской национальной одежде устроила по этому случаю пикет, на котором можно было видеть баннеры с украинскими националистическими символами и различными лозунгами («Сталин лишил меня молодости» и др.). 28 декабря 2010 г. с бюста Сталина была сбита голова, а 31 декабря того же года была снесена оставшаяся часть монумента2338.
Кресы. Польская мартирология и Бандера
Еще один примечательный дискурс о Бандере и ОУН-УПА появился за несколько лет до распада СССР в Польше. Его создали по инициативе польского сообщества кресов, состоявшего из лиц, депортированных по окончании войны с бывших польских «восточных территорий» или выживших после этнических чисток на Волыни и Восточной Галичине. Хотя не все кресы были мстительными националистами, общими усилиями всего этого сообщества был изобретен своеобразный виктимизированный нарратив, в котором польско-украинские отношения, события Второй мировой и этническая чистка польского населения были тесно переплетены с общими мотивами польской мартирологии. Для дискурса
кресов характерны концентрация внимания на страданиях поляков и игнорирование всего, что указывало бы на политику дискриминации украинцев во II Речи Посполитой. В инструментализации кресами страданий выживших поляков просматривается жажда возмездия.
Идейная направленность сообщества кресов была обусловлена еще двумя факторами. Во-первых, политическая ситуация 1945-1990 гг. не позволяла полякам, уцелевшим в этнических чистках, смириться с травмирующим прошлым и открыто скорбеть о гибели своих родственников. Во-вторых, если говорить о политике примирения между Польшей и Украиной, то после 1990 г. она носила в основном некритический, мультипатриотический и мультинациональный характер, подразумевавший, что исполнителям преступлений, действовавшим с каждой из сторон, присваивают статус солдатов-патриотов, борцов за свободу или даже национальных героев; при этом никакого особого внимания жертвам этих «национальных героев» не уделялось.
Анализируя деятельность сообщества кресов, следует проводить различие между националистической инструментализацией истории, предпринимаемой деятелями сообщества, и эмпирическими исследованиями историков этого круга. В то время как одни историки, например Ева и Владислав Семашко, собрали огромное количество свидетельств выживших, которые являются очень ценными источниками для изучения этнических чисток поляков 1943-1944 гг., другие историки этого круга занимаются инструментализацией этих свидетельств, трактуя этническую чистку как геноцид (ludobójstwo), тем самым вступая в «конкурентную» борьбу с другими геноцидами - Холокостом и преступлениями советского режима. Так, Александр Корман перечислил в своей работе 362 «метода физических пыток и психологических методов, использованных террористами из ОУН-УПА и другими украинскими шовинистами ...против поляков», и сравнил это с «всего лишь пятьюдесятью методами пыток НКВД», упомянутыми Солженицыным2339. Любые попытки объективного расследования преступлений, которые совершали поляки против украинского населения, сообщество кресов расценивало как искажение и фальсификацию истории. Историков, которые этим занимались, обвиняли в выполнении «сверхсекретного задания» ОУН по искажению истории этнической чистки2340. Не менее проблематичными были многочисленные ошибки или преднамеренные фальсификации, допущенные в публикациях этого сообщества. Так, на обложке фотоальбома, в котором представлены фотоматериалы убийств поляков подразделениями УПА, был размещен фотоснимок с трупами четверых детей, привязанных к дереву. На фотографии, однако, изображены
не жертвы ОУН-УПА, а дети, убитые в 1923 г. психически больной матерью2341.
В 1999 г. во Вроцлаве община кресов установила памятник, основу композиции которого составляет силуэт распятого Иисуса, вырезанный насквозь в двух массивных каменных плитах (ил. 328). Надпись под памятником гласит: «Гражданам Польши, убитым в 1939-1947 годах Организацией украинских националистов (ОУН) и Украинской повстанческой армией (УПА) на юго-восточных окраинах [кресах]». Другая мемориальная доска на монументе сообщает, что под ним находится земля, собранная с 2 тыс. братских могил. Третья доска установлена в дань памяти украинцам, предоставившим полякам убежище2342. Кресы установили памятники и мемориальные доски и в других польских городах (Гданьске, Клодзко и Хелме). В 2003 г. на военном кладбище в Перемышле «Товарищество памяти жертв преступлений украинских националистов во Вроцлаве» (SUOZUNzW) открыло памятник к 60-летию этнической чистки на Вольши (ил. 327). Частью композиции памятника была скульптура с фигурами тел детей, привязанных колючей проволокой к дереву, подобно тому, как это выглядело на известной фотографии, размещенной на обложке вышеупомянутого фотоальбома. Фотография погибших детей была сделана за 20 лет до этнической чистки (в 1923 г.), но общество SUOZUNzW, во-первых, отрицало, что при создании проекта памятника использовали именно эту фотографию, а во-вторых, настаивало на том, что памятник все равно отражает практиковавшиеся УПА способы убийства. В 2008 г. этот памятник все-таки был демонтирован2343. В 2009 г. горсовет Легницы присвоил одной из улиц название «Аллея жертв геноцида ОУН-УПА»2344. В дискурсе кресов конструирование идентичности сопровождалось не только установкой новых памятников, но и использованием уже существующих советских монументов жертвам ОУН-УПА2345.
В 2004 г. вышла в свет биография Бандеры «Степан Бандера (1909-1959): символ преступления и жестокости»2346. Ее написал самый известный историк сообщества кресов Эдвард Прус, книги которого по теме ОУН-УПА выходили еще в социалистической Польше2347. Прусу удалось собрать внушительное количество документов, связанных с деятельностью украинских националистов, однако большинство его работ написаны в духе виктимизированного националистического нарратива. Прус опускал или отрицал злодеяния, совершенные польскими военными, раздувая при этом масштабы злодеяний и массовых убийств, совершенных ОУН-УПА, - якобы гораздо более ужасных, чем Холокост и другие крупные преступления против человечности. Во многих своих работах Прус не придерживался академических стандартов и не
указывал необходимые ссылки на источники, в связи с чем, как и в случае с советскими публикациями, проверить достоверность аргументов автора не представляется возможным. Работы Пруса отличает не только стилистика оскорбительного нарратива (в духе советских публикаций), но и использование в качестве источников пропагандистских статей из советских газет и таких «документов», как выступление Альберта Нордена на пресс-конференции 1959 г.