180. Такое же знамя украинские националисты вывесили над собором Св. Юра, сделав это как раз в то время, когда там служили панихиду. После службы состоялось маршевое шествие по центральным улицам города, в результате которого произошла перестрелка с полицией. Обуреваемая местью, польская молодежь разгромила здания нескольких украинских учреждений, в частности пострадали Український Академічний Дім (ил. 53) и типография газеты Діло181.
Особенно неблагоприятной для польско-украинских отношений оказалась вторая половина тридцатых годов, что было связано не только с отказом от Малого Версальского договора и убийством польского министра Бронислава Перацкого, совершенном в 1934 г. членами ОУН, но и с политическими изменениями, которые произошли после смерти Пилсудского. Польские и украинские политики, работавшие над нормализацией польско-украинских отношений, в этот период были маргинализированы. Политика
Польши в отношении украинцев становилась все более репрессивной, а борьба между украинскими и польскими националистами — все более ожесточенной. В октябре 1938 г. польская полиция предотвратила ряд демонстраций, связанных с поддержкой государства Карпатская Украина. В ответ на это украинские сельхозкомпании отказались поставлять масло во Львов и другие города, а украинские националисты подожгли несколько польских ферм. Польское правительство отреагировало на это коллективным наказанием -проведением карательных экспедиций против украинских жителей и массовыми арестами. Согласно данным украинских политиков, к концу 1938 г. в польских тюрьмах находилось до 30 тыс. украинцев182.
Насколько крайними были в это время настроения с обеих сторон, можно судить по двум нижеприведенным свидетельствам. В 1939 г. в Люблине местные польские политики обсуждали вопрос «уничтожения» украинцев183. Немецкий журналист, оказавшийся в этом регионе весной того года, писал, что украинское население надеется, что польскую проблему на этих территориях вскорости решит «дядя фюрер»184. В этом контексте обращает на себя внимание тот факт, что количество украинцев, принимающих участие в националистических мероприятиях, резко возросло в последние месяцы перед началом Второй мировой. В панихиде по Коновальцу, состоявшейся в соборе Св. Юра 23 мая 1939 г., приняли участие около 500 человек. Через пять дней на панихиде у могилы Січових стрільців, которую отслужил Иван Гриньох (ил. 24), присутствовали 4 тыс. человек. Позднее состоялась еще одна многолюдная панихида - на могилах трех известных националистов: Василия Биласа (ил. 25) и Дмитрия Данилишина (ил. 26), которые ранее были казнены за убийство польского политика, и Ольги Басараб (ил. 23), которая, как полагали, была убита польскими следователями185.
Во второй половине тридцатых годов многие украинцы перестали относиться к ОУН как к чуждой и опасной политической организации. В это же время с большим доверием к ОУН начали относиться представители УНДО и некоторых других украинских ненационалистических партий, хотя ранее, в начале двадцатых годов, они осуждали террористические методы как УВО, так и впоследствии ОУН. В конце тридцатых годов большинство украинцев, проживающих в Польше, стали воспринимать нацистскую Германию как возможного освободителя и союзника, что было свойственно членам ОУН еще с начала двадцатых годов. После 1939 г. даже такие демократические политики, как Василий Мудрый или Кость Паньковский, ранее
осуждавшие насилие, фашизм и националистическую ненависть, начали сотрудничать с нацистской Германией и рассматривать ОУН как важную «освободительную силу»186. Оуновец Евгений Стахив (ил. 32) в своих мемуарах заметил, что в годы, предшествовавшие Второй мировой, все украинские движения и организации - как в изгнании, так и во П-й Речи Посполитой - ориентировались на нацистскую Германию. Они надеялись, что Германия разгромит Польшу и предоставит украинцам шанс создать свое государство187. Вскоре после Мюнхенского соглашения на тех территориях Чехословакии, население которых в основном составляли русины (этнически родственная по отношению к украинцам группа), украинцы предприняли попытку образования государства Карпатская Украина. С просьбой о поддержке и признании этого государства украинские националисты обратились к немцам, однако Германия не только проигнорировала эти обращения, но и одобрила последующую оккупацию этих территорий Венгрией. Тем не менее на хорошее отношение украинских националистов к Германии эти обстоятельства не повлияли188.
ОУН: расизм, фашизм, революция, насилие и борьба за украинское государство
В 1920 г. украинские ветераны Січових стрільців — Евгений Коновалец (ил. 35), Андрей Мельник (ил. 34) и Роман Сушко (ил. 33) — основали в Праге Українську військову організацію (УВО). Целью деятельности этой организации было продолжение борьбы за самостоятельное украинское государство, однако в конечном итоге УВО стала обыкновенной террористической организацией, не игравшей никакой заметной роли в украинской партийно-политической жизни. Вопросы финансирования УВО решала самостоятельно, выполняя задачи, связанные со шпионажем в пользу других стран. Спустя несколько лет после образования лидеры УВО поняли: чтобы стать доминирующей политической силой, необходимо объединиться с правыми политическими организациями и привлечь в свои ряды молодежь. С этой целью на Першому Великому зборі ОУН, который проходил в Вене с 28 января по 3 февраля 1929 г., они и основали ОУН. В тридцатые годы ОУН подчинялась своему (главному) руководству в изгнании и Краевой экзекутиве, руководители которой проживали в Польше189. Главной политической целью как УВО в двадцатые годы, так и ОУН в тридцатые была мобилизация «украинских масс» для их участия в революции, в результате которой будет дан старт вооруженному конфликту между украинцами и их «оккупантами». ОУН считала, что «только национальная революция способна освободить нацию от рабства» и предоставить украинцам возможность «обрести независимость и государственность»190.
Говоря об «оккупантах», украинские националисты в первую очередь имели в виду Польшу и СССР, считая врагами всех неукраинцев, которые проживали на «украинских этнических территориях», в частности евреев, поляков и русских. К украинцам, которые не поддерживали стремление ОУН к проведению государственной и ультранационалистической революционной политики этнической однородности, так же относились как к врагам, особенно если те сотрудничали с польскими властями. Одной из таких вражеских структур было УНДО - крупнейшая украинская партия II Речи Посполитой, которая ставила своей целью образование украинского государства законными средствами. Тем не менее мы не должны забывать о том, что между ОУН и правым крылом УНДО в это же время имело место и неофициальное сотрудничество191.
Для достижения своих политических целей ОУН взяла на вооружение две концепции: «перманентную революцию» и «национальную революцию». Эти два понятия были взаимосвязаны, но не были идентичными. «Перманентную революцию» понимали прежде всего как процесс подготовки украинского народа к «национальной революции», которая, в свою очередь, должна была стать восстанием или революционным актом, в результате которого ОУН победит своих врагов и создаст украинское государство192. Планируя революцию, ОУН рассчитывала объединить различные слои общества, которые и помогут ей захватить власть. В качестве образца ОУН использовала опыт различных революционных организаций: польских и русских (XIX-XX вв.) и современных фашистских и ультранационалистических. ОУН рассчитывала, что следом за захватом власти на «украинских этнических территориях» будет создана однопартийная система и ей будут подчинены все нелояльные элементы. Предусматривалось, что новая власть будет представлять все социальные слои украинцев (чья лояльность к ОУН будет усилена специальными мерами), а государство, которое ОУН образует после революции, будет диктаторским. Демократия была для ОУН враждебной и опасной политической системой, которой члены ОУН не доверяли из-за ее ненационалистического характера193.
Непосредственной мишенью деятельности УВО и ОУН была П-я Речь Посполитая, к которой они относились как к «незаконному вражескому оккупанту украинских этнических территорий»194. Чехословакия и Румыния не рассматривались ОУН как крупные враги. Ни УВО, ни ОУН не осуществляли свою деятельность на территории советской Украины, но они считали СССР самым опасным врагом украинцев и основным оккупантом украинской территории. 22 октября 1933 г. ОУН впервые предприняла нападение на представителя советской власти: оуновец Николай Лемик совершил во Львове (ил. 77) попытку убийства советского консула, по ошибке
застрелив секретаря консульства Алексея Майлова195. Следует отметить, что деятельность подпольщиков не оставалась без внимания соответствующих органов. Представительские среды УВО и ОУН, находившиеся в различных европейских странах, были плотно инфильтрованы осведомителями польской разведывательной службы196.
УВО и ОУН пропагандировали западноукраинскую (галицкую) форму национализма. Они считали, что советские украинцы одобрят их планы по «освобождению Украины». Однако во время Второй мировой оуновцы воочию убедились, что к этническому национализму, расизму и фашизму восточные украинцы испытывают неприязнь. Западноукраинская форма национализма была не вполне совместимой и с менталитетом волынских украинцев, которые также испытывали большие трудности с пониманием ее мистических компонентов197.
Разрыв между поколениями и преобразование в массовое движение
Изначально ОУН была разделена на два поколения: старшее (представители которого родились около 1890 г.) и младшее (тех, кто родился около 1910 г.). Представители обоих поколений отличались друг от друга по многим признакам. Наиболее важным из них был опыт насилия и жестокости, который представители старше