го поколения приобрели на фронтах Первой мировой. У представителей молодого поколения этот опыт отсутствовал, и поэтому они романтизировали войну и в большей степени были склонны к использованию насилия. К старшему поколению относились, среди других, Евгений Коновалец (1891-1938), Андрей Мельник (1890-1964) и Рико Ярый (1898-1969). Военную подготовку эти люди получили еще в Австро-Венгерской армии, а затем сражались в боях за украинское государство. Некоторые из них после Первой мировой эмигрировали в Германию, Чехословакию, Италию и Литву, что было результатом либо давления со стороны польских властей, либо их собственного выбора198. Наиболее значительными представителями ОУН за пределами украинских территорий были: Рико Ярый (ил. 36) в Берлине, Евгений Онацкий (ил. 78) в Италии, Осип Ревюк («Иван Бартович») в Литве и Андрей Федина в Гданьске (Данциг)199.
Степан Бандера, Ярослав Стецько (1912-1986), Степан Ленкавский (1904-1977), Владимир Янов (1908-1991) и Роман Шухевич (1907—1950) были представителями молодого поколения ОУН. В двадцатые и тридцатые годы представители старшего поколения проживали в изгнании, однако их положение было более комфортным, чем у молодых членов ОУН200. Молодое поколение, позже прозванное «поколением Бандеры»201, будучи достаточно
юным, не принимало участия ни в Первой мировой, ни в создании УВО. Эти организации (УВО и ОУН) виделись молодыми людьми как интригующие своей секретностью структуры, в рядах которых могли оказаться только смелые украинцы, готовые умереть за независимость. Представители молодого поколения были склонны идеализировать войну и делали это в гораздо большей степени, чем те, кто был старше и опытнее. Они считали, что если одна война прошла без них, то перед ними открывается возможность принять участие в другой. Лидеры этого поколения выросли в патриотических и религиозных западноукраинских семьях. В двадцатые годы, во время учебы в гимназиях и университетах, они принимали активное участие в деятельности Організації вищих класів українських гімназій (ОВКУГ) и Союзу української націоналістичної молоді (СУНМ). Эти организации сотрудничали с УВО, а затем - и с ОУН; вместе с ними или самостоятельно, они организовывали различные националистические и религиозные коммеморативные мероприятия и демонстрации202.
Во второй половине двадцатых годов начался процесс знакомства галицкой молодежи с УВО и превращения этой организации в массовое украинское националистическое движение. С одной стороны, это было связано с приобщением к деятельности этих организаций украинцев из ОВКУГ, СУНМ и других молодежных объединений II Речи Посполитой203 (лидеры УВО также создали парамилитарные организации Доріст - для детей в возрасте от 8 до 15 лет, и Юнацтво - для молодежи в возрасте от 15 лет до 21 года204). С другой стороны, руководство УВО пыталось привлечь в свои ряды представителей других партий и политических организаций. На I конференції українських націоналістів, состоявшейся 3-7 ноября 1927 г. в Берлине, лидеры УВО основали Провід українських націоналістів (ПУН) и обратились к другим организациям и партиям, таким как Легія українських націоналістів (ЛУН) и УНДО, с призывом объединиться и передать ключевые полномочия лидерам ПУН. Этот план не сработал, так как ни одна группа или партия не пожелала отказаться от своего суверенитета и подчиниться ПУН. Однако ситуация изменилась после образования ОУН. На этом этапе ряд организаций, в том числе ЛУН, ОВКУГ и СУНМ, согласились объединиться и войти в ПУН, который в тот момент состоял из ведущих членов ОУН и был своего рода синонимом руководства ОУН в изгнании. Лидером ПУН был Коновалец, одновременно являвшийся и лидером ОУН205.
В связи с образованием ОУН деятельность УВО не прекратилась в одночасье - эта организация еще несколько лет действовала в статусе военного подразделения ОУН. Самые активные и энергичные новички пришли в ОУН из ОВКУГ и СУНМ. Зиновий Кныш охарактеризовал этих людей как амбициозных, ревностных, идеалистических и готовых идти
на жертвы, но не обладавших серьезным политическим опытом206. Среди организаций, члены которых перешли в ОУН, был Союз українських фашистів (СУФ), который ранее, собственно, и ввел в публичный оборот фашистское приветствие Слава Україні!201
Украинская молодежь также разделилась. Не все молодые украинцы поддерживали экстремистскую версию украинского национализма, которую взяла на вооружение ОУН. СУНМ, например, разделился на радикальную ветвь, которая состояла из деятелей или сторонников ОУН, и умеренную, представители которой симпатизировали УНДО. Отношения между этими двумя ветвями были настолько напряженными, что студенты, проживавшие в Академічному домі во Львове и входившие в состав умеренного отделения СУНМ, предпочитали питаться в другом месте, чтобы не сидеть за одним столом с фашиствующими националистами208.
В 1931-1932 гг. молодое поколение установило контроль над руководящими органами Краевой экзекутивы ОУН. Хотя этот политический орган был подчинен руководству в изгнании, политика ОУН в Восточной Галичине и на Волыни находилась преимущественно в его ведении. В 1931 г. главой Краевой экзекутивы стал Степан Охримович (ил. 41), член СУНМ. Референтуру пропаганды он доверил своему другу, однокласснику и товарищу по «Пласту», Степану Бандере. По словам Мирчука, во время учебы в Стрыйской гимназии Бандера и Охримович вместе штудировали Самостійну Україну Михновского209.
В мае 1932 г. новым Провідником Краевой экзекутивы стал Богдан Кордюк, Степан Бандера был назначен его заместителем, Владимир Янов (ил. 39) - главой политико-идеологической референтуры, Ярослав Стецько (ил. 27) - заместителем Янова, Роман Шухевич - главой военной референтуры210. Молодое поколение, находившееся в формальной зависимости от руководства в изгнании, пыталось выработать свою собственную политическую линию, вскоре продемонстрировав, что их настрой куда более радикальный, чем у представителей старшего поколения. Оказалось, что именно молодые люди в большей степени готовы к самопожертвованию, применению террора и насилия в политических целях, в том числе к убийству членов ОУН и других украинцев, обвиняемых в различных видах предательства. Особенно ощутимой разница между поколениями стала после того, как в июне 1933 г. Краевую экзекутиву ОУН возглавил Бандера211.
Хотя молодое поколение в целом было более радикальным и фанатичным, оно не всегда брало на вооружение идеи, которые были более фашистскими по своей сути, чем идеи старшего поколения. В конце двадцатых и в тридцатые годы основными пропагандистами фашизма в ОУН были Николай Сциборский (ил. 42) и Евгений Онацкий.
Как и Дмитрий Донцов (ил. 50), эти люди разрабатывали украинскую концепцию фашизма. Андрей Мельник, сменивший Коновальца на посту руководителя ОУН, также, судя по всему, был сторонником фашизма. В письме Иоахиму фон Риббентропу, написанном 2 мая 1939 г., Мельник утверждал, что ОУН «идеологически близка аналогичным движениям в Европе, особенно национал-социализму в Германии и фашизму в Италии»212. На 11 Великому зборі ОУН, состоявшемся в Риме в августе 1939 г., впервые в истории организации официально использовался титул «вождь», и он был присвоен Мельнику213. Молодое поколение, в свою очередь, перенимало другие фашистские паттерны, среди которых был принцип фюрерства (Führеrрrіпzір), что происходило, главным образом, в связи с влиянием на его представителей идей их признанного авторитета - писателя Донцова. «Вождем украинской нации и национальной революции» называли и Коновальца (в листовках, вероятно, напечатанных к Троице 1934 г.)214.
Молодые оуновцы, поощряемые своими старшими коллегами, совершали шокирующие теракты, публичная огласка которых помогала руководству в изгнании собирать средства (среди украинцев Сев. Америки) на поддержку революционной деятельности. Оуновцы преподносили террор как средство патриотической борьбы с оккупантами, а соответствующие судебные процессы рассматривали как площадку для популяризации «украинского вопроса». Правда, на конференции, которая состоялась в июне 1933 г. в Берлине, Коновалец официально не поддержал предложение Бандеры о применении террора, но при этом он также и не препятствовал терактам, совершаемым представителями молодого поколения215.
Массовые аресты, состоявшиеся после убийства Перацкого в июне 1934 г., вызвали в рядах ОУН хаос. Бандеру на посту главы Краевой экзекутивы сменил Осип Мащак (ил. 43), а после ареста последнего (20 декабря 1934 г.) эту должность занял более умеренный Лев Ребет (ил. 44). После заключения Бандеры под стражу Краевая экзекутива прекратила убийства и зрелищные пропагандистские акции, сконцентрировавшись на укреплении своих волынских структур. Общие ряды движения пополнялись быстрыми темпами. Незадолго до начала Второй мировой членами ОУН числились 8—20 тыс. человек, не считая нескольких тысяч симпатиків.
Этническое и политическое насилие
Попытки убийств поляков, украинцев, евреев и русских, предпринимавшиеся в межвоенный период УВО и ОУН, не всегда были Результативны. Некоторые потенциальные жертвы - такие как Юзеф Пилсудский — рассматривались ими как основатели или важные
государственные деятели «оккупационной державы». При этом некоторые из них - такие как Тадеуш Голувко, глава Департамента по восточным вопросам Министерства иностранных дел, и Генрик Юзевский, волынский воевода, - фактически являлись сторонниками польско-украинского примирения. Украинцы, среди которых были директор средней школы Иван Бабий и журналист и политический деятель Сидор Твердохлеб, часто высказывались против действий ОУН и не брезговали сотрудничеством с польскими властями. Ряд членов ОУН, в том числе Яков Бачинский и Мария Ковалюк, были убиты представителями этой организации сразу после того, как Бандера возглавил Краевую экзекутиву. Помимо политических, ОУН совершила несколько убийств в ходе вооруженных ограблений банков, почтовых отделений, полицейских участков и частных домовладений