а других украинских студента начали обучение политологии и вступили в ряды итальянской Gruppi universitari fascisti (GUF), установив таким образом контакт с итальянской фашистской молодежью. В этом же городе они также основали украинскую студенческую организацию Зарево, целью которой было ознакомление украинских студентов с националистической политикой230.
Со временем ОУН становилась все более популярной в среде украинских эмигрантов, особенно во второй половине тридцатых годов. Двумя другими влиятельными объединениями украинских эмигрантов были: консервативная группа (во главе с гетманом Скоропадским) и Українське національне об’єднання (УНО). Гетманская группа, контролировавшая в Берлине Украинский научный институт (UWI), была одной из тех организаций, с которыми ОУН конкурировала за право получения немецкого финансирования (и в этом контексте было важно, что ОУН, в свою очередь, контролировала украинские студенческие организации Германии, такие как Зарево, Основа и Січ). Во второй половине тридцатых годов ОУН также взяла под контроль УНО и некоторые другие организации, которые, как и ОУН, проявляли интерес к сотрудничеству с Германией и рассматривали украинский национализм как направление, принадлежащее семье европейских фашистских движений231. Эти группы, как и ОУН, стали подчеркивать, что украинский национализм является точно таким же движением, как национал-социалистические и другие фашистские и националистические движения и государства, и приходили к общему мнению, что в целях изменения европейского геополитического порядка им предстоит сразиться с коммунизмом: «Будущее украинское государство будет основано на фундаментальных принципах национал-социализма. Украинцы используют слово “национализм” в значении “национал-социализм” или “фашизм”. Украинцы находятся в искренних отношениях с другими современными националистическими государствами и нациями, так как видят в них здоровые силы, которые будут бороться с большевизмом»232.
Украинские студенты Канады, как и их европейские коллеги, были убеждены, что Гитлер, Муссолини и Франко ведут правильную политику. Значительное число украинских ветеранов Первой мировой, проживавших в Канаде и объединившихся в Українську національну федерацію (УНФ), поддержали ОУН и ее расовые планы в отношении Украины. Как и ОУН, они считали парламентскую демократию обманом. В 1933 г. украинская канадская газета Новий шлях, которую контролировала Українська асоціація ветеранів війни (УАВВ), сравнивала Коновальца с Гитлером и Муссолини233. По словам Кароля Грюнберга и Болеслава Шпренгеля,
еще в 1933 г. состоялась встреча Коновальца и Гитлера. После этой встречи лидер ОУН обратился к украинцам с призывом поддержать фюрера, так как именно Гитлер «откроет двери на восток»234.
Идеология
Идеология, которую исповедовали украинские националисты, служила не только сплочению членов ОУН, но и позволяла им - в тех ситуациях, когда они действовали преступным или этически неприемлемым образом, - избегать угрызений совести. Главным идеологом радикальной ветви украинского национализма был Дмитрий Донцов -духовный отец ОУН, который, однако, никогда формально не принадлежал к этой организации. Донцов, как и другие ведущие идеологи ОУН -Николай Сциборский, Евгений Онацкий, Владимир Мартинец и Ярослав Оршан, - считали украинский национализм одним из европейских фашистских движений. Идеология была для Донцова «светской религией», которую, чтобы она оставалась эффективной, не следует загрязнять или подвергать сомнению. По его словам, сторонники идеологии украинского национализма должны «поддерживать чистоту и ясность идеологии, активную волю и веру, которая не знает сомнений. Если мы потеряем эту идеологию, то самые героические усилия нации сочтут за бандитизм. Если мы будем поддерживать ее, мы достигнем всего»235.
Лидеры ОУН, находившиеся в изгнании, уважали Донцова и считали его своим главным идеологом и интеллектуальным наставником. Несколько раз они предлагали ему стать главой идеологической референтуры, но он так и не согласился. В случае, если бы он стал членом ОУН, он бы подвергнулся дополнительным рискам (польские власти могли арестовать его за принадлежность к ОУН). По тем же причинам он не критиковал поляков и II Речь Посполитую. Другой причиной, по которой Донцов не вступал в организацию, было его убеждение в том, что от старших членов ОУН следует держаться подальше (он не считал их «людьми нового типа», к созданию которого он призывал). При этом к молодому поколению он относился восторженно, призывая его представителей порвать с украинскими традициями и существующими политическими партиями и создать свое собственное революционно-фашистское движение. Многие молодые украинцы поколения Бандеры последовали его совету236.
Преследуя идеологические цели, Донцов упростил и вульгаризировал произведения таких философов, как Ницше, Фихте и Руссо. В связи с использованием философских аллюзий его тексты были трудны для понимания широкой аудиторией, тем не менее они все-таки стали популярными среди гимназистов и университетской молодежи (ил. 90). Члены ОВКУГ и СУНМ читали их с энтузиазмом и рекомендовали своим
сверстникам. В своей идеологии Донцов пытался полностью пересмотреть общепринятую систему моральных ценностей. Основные понятия его идеологии базировались на романтизме, догматизме, фанатизме и аморализме. Донцов утверждал, что любые поступки, которые помогут украинцам добиться создания украинского государства, могут считаться моральными и справедливыми. Тем самым он призывал молодое поколение отказаться от «общепринятой этики» и встать на путь фанатизма, так как, по его мнению, только с помощью этого качества можно изменить историю и создать свое государство. Новая система морали Донцова была явно проблематичной, так как она оправдывала все виды преступлений и насилия, если они совершались на благо нации или для достижения государственности. Многие свои идеи идеолог бандеровского поколения позаимствовал у европейских крайне правых и фашистских дискурсов, в частности немецких и итальянских237.
Донцов стремился порвать с умеренным национализмом, концепция которого сформировалась под влиянием Драгоманова, Грушевского и Франко. Этих мыслителей он обвинял в симпатиях к социализму, а также в том, что они предпочитали общепринятую, а не национальную мораль, оставаясь, к тому же, на умеренных, рациональных позициях, с отчетливым стремлением идти на компромиссы. Всех более ранних представителей общественной мысли он называл «драгомановцами», отмечая, что их мышление находилось под влиянием социалистических дискурсов XIX века238. Донцов утверждал, что именно «драгомановцы» несут ответственность за отсутствие государства и слабость украинского национализма239. Как и идеологи ОУН, он также решительно высказывался против демократии и либерализма240.
Донцов стал восхищаться фашизмом еще в конце 1922 г. В 1926 г. он перевел на украинский язык и опубликовал главы из гитлеровской Mein Kampf. Для Донцова Гитлер был идеалом фашистского лидера. Украинский идеолог сравнивал фюрера с Иисусом и со святой Жанной д’Арк. Помимо экстремистского национализма и фашизма, Донцов также популяризировал антисемитизм. В конце тридцатых годов он остановил свой выбор на расистском виде антисемитизма, взятом на вооружение национал-социалистами Германского рейха241. Нацистская Германия была для него идеальным фашистским государством, хотя о фашизме он узнал от итальянцев. В 1932 г. Донцов перевел и опубликовал книгу Муссолини «Доктрина фашизма» (La Dottrina Del Fascismo)242. В 1934 г. биография Муссолини, написанная Михаилом Островерхом, вошла в первый том Книгозбірні Вістника, редактором которой был Донцов. В том же году в этом же альманахе была опубликована биография Гитлера, написанная Ростиславом Ендиком (ил. 48). Обе биографии были написаны
в жанре агиографии и являлись, по сути, крайне правой пропагандой, и обе начинались с апологетического предисловия Донцова. Муссолини и Гитлер были представлены в этих работах как современные и задающие тон политики, воплощавшие собой движения, которые способны обеспечить в Европе мир и порядок. Благодаря этим биографиям украинцы познакомились с концепцией фашистского вождя, осуществляющего свое руководство по доброй воле нации и символизирующего саму нацию. Кроме того, Вістник опубликовал работы других нацистских идеологов -Геббельса и Розенберга243. Согласно мемуарам Льва Ребета, главы Краевой экзекутивы ОУН в 1934-1938 гт., украинская националистическая молодежь с энтузиазмом читала это издание (ил. 87), ее идейные настроения во многом совпадали с линией этого журнала244.
Украинский национализм межвоенного периода Донцов считал разновидностью фашизма, и с тем чтобы интегрировать это движение в семью европейских фашистских движений, он стремился его радикализировать и модифицировать. Попытки Донцова познакомить западноукраинскую молодежь с этим новым политическим явлением оказались весьма успешными. В 1934 г. (в год выхода биографий Гитлера и Муссолини в Книгозбірні Вістника) Владимир Левинский (ил. 46) отмечал: «О, насколько широко распространен культ Муссолини, Гитлера и других фашистских силачей среди украинских студентов! Сколько маленьких Муссолини и Гитлеров наплодилось у нас под влиянием лектуры Донцова!» (ил.47)245.
Многие украинские студенты и школьники мечтали стать фюрером или дуче. В кругах украинских националистов шли дискуссии о двух фашистских лидерах, их системах и государствах. У многих из них Гитлер был более популярен, чем Муссолини. Их привлекали его фундаментальный антисемитизм, антикоммунизм и его стратегия захвата власти. В 1935 г. Игорь Вирлый писал, что Гитлер очаровал западных украинцев, «написав на своих знаменах: Згинь, жид! - ибо жидовство является разносчиком коммунизма, и таким призывом он наносил Удар по самим основам коммунизма»