печить соответствующий теоретический контекст.
Термин «фашизм» происходит от латинского слова fasces, что означает пучок прутьев, обвязанных вокруг топора. Фасции носили римские ликторы, что символизировало законную власть магистрата и было демонстрацией единства и силы. В конце XVIII в. итальянские якобинцы использовали слово «фашизм» в контексте борьбы за политические свободы и национальное единство. В XIX в. термин «фашизм» применяли различные социалистические и националистические политические группы. В марте 1919 г. в Милане Муссолини использовал термин «фашизм» при создании Итальянского союза борьбы (Fascio di Combattimento), в ряды которого он набрал бывших солдат, синдикалистов и футуристов. В конце октября 1922 г. Национальная фашистская партия (Partita Nazionale Fascista, PNF) провела в Риме марш, в результате чего Муссолини стал премьер-министром Италии. Вступив в эту должность, он приступил к захвату власти и созданию первого фашистского режима. Установление полномасштабной диктатуры произошло в Италии только в
1926 г., но многие европейские политики, писатели и интеллектуалы восхищались фашизмом еще с момента госпереворота [coup d’état], предпринятого Муссолини в 1922 г.31
В межвоенный период термин «фашизм» имел как минимум три значения. Во-первых, его применяли для определения политического режима Италии. Во-вторых, это название распространялось и на другие крайне правые движения и режимы, имевшие сходные с итальянскими фашистами ценности и идеи. К концу 1920-х Муссолини объявил фашизм «экспортным продуктом» и пытался его популяризировать и глобализировать. Он утверждал, что фашизм является «итальянским в его особой форме, но универсальным по духу»32. Захват власти национал-социалистами, произошедший в Германии в 1933 г., привел к значительному усилению экспансии и популяризации фашизма (как в Европе, так и на других континентах). В-третьих, термин «фашист» применяли, в частности, коммунисты и социалисты, когда ставили своей целью дискредитировать своих политических оппонентов33.
Самые ранние негативные интерпретации фашизма исходили от марксистских интеллектуалов, коммунистов и либералов. В начале 1920-х термин «фашизм», применительно к итальянским фашистам и немецким нацистам, использовал в своей риторике Коминтерн. Однако вскоре термин начали употреблять и по отношению к другим консервативным, авторитарным или военным режимам, таким как режим Юзефа Пилсудского в Польше, режим Антанаса Сметоны в Литве, авторитарное правительство Миклоша Хорти в Венгрии и режим Иона Антонеску в Румынии. Заимствуя у фашизма некоторые его атрибуты, эти режимы находились в разногласиях или даже в открытом противостоянии с другими фашистскими движениями своих государств. В риторике Коминтерна авторитарному режиму Пилсудского приклеивали ярлык «фашистский», чем пытались подчеркнуть свое разочарование польским лидером. Пилсудский в свои ранние годы был социалистом, но после захвата власти в 1926 г. он уже не проявлял интереса к сотрудничеству с коммунистами34. В условиях острой политической конфронтации, характерной для того периода, даже социалистов иногда называли «фашистами».
В 1924 г. Сталин заявил, что «социал-демократия объективно является умеренным крылом фашизма». В дни, когда правительство социал-демократов Германии жестко отреагировало на Первомайскую демонстрацию 1929 г., во время которой несколько коммунистов были убиты, Коминтерн заявил, что «социал-демократия готовится... к установлению фашистской диктатуры»35.
Не менее важным для ортодоксальных марксистов было отождествление капитализма с фашизмом. В докладе Коминтерна 1935 г. Георгий Димитров утверждал, что фашистские режимы являются «неприкрытой формой террористической диктатуры наиболее реакционных, наиболее шовинистических и империалистических элементов финансового капитала»36. Лишь немногие марксистские мыслители (Антонио Грамши и Пальмиро Тольятти) интерпретировали фашизм в более тонкой и менее догматической манере. С другой стороны, различные либералы в своих комментариях называли фашизм «своего рода болезнью национальной культуры»37.
В годы «холодной войны» в советском дискурсе «фашистскими» часто называли демократические страны Западного блока. За пределами СССР слово «фашистский» использовали левые группировки - как уничижительный термин, дискредитирующий их врагов38.
В 1950-е была очень популярна теория тоталитаризма, в рамках которой коммунизм сравнивали и даже приравнивали к фашизму, сосредоточивая свой взгляд прежде всего на СССР и нацистской Германии. Такой подход позволял вскрыть истоки и признаки тоталитарных режимов, но упускал из внимания социально-политические и культурные различия между фашизмом и коммунизмом39.
Первые немарксистские исследования по вопросам о европейских фашистских движениях и режимах появились в 1960-е. В работах Эрнста Нольте, Ойгена Вебера, Георга Л. Моссе и других авторов был изучен опыт Австрии, Великобритании, Франции, Германии, Италии, Румынии, Испании, Российской фашистской партии (РФП) и хорватского движения усташей40.
Первоначально украинский национализм, в его экстремистских и геноцидных формах, не классифицировался и не исследовался как фашистское движение, хотя в ОУН, особенно в 1930-е и в начале 1940-х, испытывали чувство идеологической близости к итальянскому фашизму, национал-социализму, усташам, Британскому союзу фашистов (ВUF), румынской «Железной гвардии» и ряду родственных с ними движений.
Ученые, которые в 1950-е, подобно Армстронгу, начали исследовать деятельность ОУН, часто бывали введены в заблуждение саморепрезентациями представителей ОУН, в которых последние акцентировали внимание на своей национальной исключительности и коренных особенностях (что было свойственно всем фашистским движениям). В частности, небольшие и слабые движения всегда склонны подчеркивать уникальность национальных традиций, на которые они опираются, так как их лидеры и идеологи озабочены независимостью своих
стран и понятным образом избегают случаев оказаться в стане «предателей» или агентов международных движений41.
Подобно национал-социалистам и усташам, но в отличие от Британского союза фашистов и Российской фашистской партии, ОУН не использовала определение «фашистская» в качестве составной части названия своей организации. Члены и идеологи ОУН называли себя националистами, но считали, особенно в конце 1930-х и начале 1940-х, что украинский национализм близок к национал-социализму и итальянскому фашизму. Они также позиционировали себя как «освободительное движение». Именно поэтому ОУН была тесно связана с «освободительными движениями» усташей и глинковской партией, которые также возникли в условиях отсутствия национальных государств.
Способы интерпретации и понимания фашизма существенно изменились в 1990-е, когда Роберт Пакстон, Роджер Гриффин, Роджер Итвелл и Стэнли Дж.Пейн предприняли в своих работах попытки сформулировать родовую концепцию фашизма (generic fascism). Огромная трудность при выработке таких концептов заключалась не только в противоречивости самого фашизма, но и в очевидной неоднородности межвоенных крайне правых, авторитарных и фашистских движений, а также в разрозненности эмпирических исследований, посвященных деятельности отдельных движений и режимов. Родовая концепция фашизма, базирующаяся на работах Нольте, Моссе и Вебера, позволила подвести теоретическую основу для сравнительных исследований фашизма, но не завершила дискуссии по различным аспектам фашизма и не дала реальных ответов на целый ряд вопросов, а именно: появился ли фашизм только в Европе и только в межвоенный период, или же он представляет собой глобальное явление, не ограниченное во времени? Имеется ли существенная разница между фашистскими движениями и ультранационалистическими революционными нефашистскими движениями42?
Прежде всего важно указать на различия между фашистским движением и фашистским режимом. Только несколько движений стали режимами в том виде, в каком это имело место в Италии и Германии. Другие (усташи и глинковцы) сформировали свои режимы только при поддержке нацистской Германии и находились в зависимости от нее. Также в истории были прецеденты довольно длительных режимов (франкистский в Испании и салазаровский в Португалии), которым были свойственны фашистские черты, но в долгосрочной перспективе они оказались режимами, сочетающими национал-консервативные и фашистские тенденции.
Роберт Пакстон предложил выделить пять стадий фашизма: «1 -создание фашистских движений; 2 - их укоренение как партий
в политической системе; 3 - захват власти; 4 - осуществление власти и, наконец, в более долгосрочной перспективе, 5 - радикализация или энтропия». Несмотря на свою логичность и содержательность, концепция Пакстона не в полной мере применима для изучения некоторых движений Центральной и Восточной Европы, таких как усташи или ОУН, которые возникли в условиях отсутствия государства. Концепция Пакстона основывалась на базе данных о фашистских движениях, образовавшихся в демократических государствах. Он считал, что «фашизм может появиться там, где демократия существует в вызывающем разочарование виде», и утверждал, что Ку-клукс-клан был «самым ранним явлением, функционально связанным с фашизмом»43.
Другой автор, Гриффин, в своем разборе фашизма применил методологию «идеального типа» Макса Вебера и особо выделил героику, мобилизационную силу, революционную, популистскую и ультранационалистскую структуру исследуемого явления: «Фашизм -это род политической идеологии, чьим мифическим ядром в различных сочетаниях является палингенетическая форма популистского ультранационализма»44. Решающее значение в концепции фашизма Гриффина имеет понятие палингенезиса, которое означает возрождение или спасение нации от упадка посредством новой популистской ультранационалистической политики. Одновременно Гриффин обозначил границы определения «идеального типа» фашизма и предположил, что «такая модель, по существу, является утопией, поскольку она не может точно соответствовать чему-либо в эмпирической реальности, которая всегда непреодолимо сложна, беспорядочна и уникальна. Таким образом, когда прибегают к выработке родовых терминов, это не означает, что с их помощью улавливают “истинную” природу явлений - в исследовании такой подход может быть только более или менее “эвристически полезным”, в качестве концептуального инструмента анализа»