— Брось ты… — Вася сердито сжал брови. — Я завтра тоже в школу пойду. Что будет, то и будет… Понимаешь, Юрка, мы все стараемся делать не так, как надо. Нам говорят учитесь, а мы брыкаемся.
— Все это правильно, только все в жизни трудно.
— Хватит ныть, — с досадой перебил Вася товарища. — Отвыкай, если мамка приучила. Сколько проиграл Косте?
Вася вернул Юре деньги и назидательно сказал:
— Не играй больше.
— Пристанет как смола, да еще грозится…
— А ты испугался? Будет приставать — скажи мне.
Напротив на лавочке расселась группа воспитанников с гитарой, мандолиной, балалайками. Несколько голосов не совсем стройно, но бодро затянули:
Светит месяц, светит ясный,
Светит полная луна…
Как хорошо, что есть на свете звонкие песни. Вася подпевает. И кажется ему, что он сидит не где-то на отшибе, а в самом центре хора. «Все будет хорошо, все будет хорошо», — бьется в голове его уверенная мысль.
…Корнаков соскакивает с постели, распахивает окно и с бьющимся сердцем слушает милую ему песню. Эх, не раз он пел ее у себя в деревне. Выйди, Саша, да подхвати своим сильным голосом.
Но Саша не вышел. Чего ради он выйдет? Петь тогда хорошо, когда душа поет. А на душе у него сейчас горько.
Глава пятнадцатаяФЕДЬКА
Если бы Оля помогала Васе, он бы в десятый класс пошел и одни пятерки получал. А без Оли и в шестом трудно. Почему она не замечает Васю? Она уходит с Юркой в пустой класс, и там они занимаются. А ты сиди без нее, с ребятами. Даже не хочется делать домашние задания. А делать надо, учителя строгие.
Воспитанники занимаются в красном уголке. Вася всегда заканчивает подготовку уроков первым, потому что он раньше других садится за уроки. Еще быстрей бы все делал, если бы не Костя, который сидит, рядом и мешает. Он любит повздыхать, ему трудно сразу раскачаться. Полистав учебник, он начинает чесать затылок, морщится, словно от зубной боли.
— Эх, сколько ни сиди, а за уроки надо браться, — произносит он, наконец, мученическим голосом. — Начнем…
Но тут он вспоминает какую-нибудь историю; соскакивает со стула и, дурачась, начинает «бренчать» языком.
Кто-нибудь спохватывается, смотрит на часы.
— Заболтались!
Ненадолго наступает тишина. Скрипят перья, шуршат страницы книг. Кто-нибудь, забывшись, вдруг громко смеется, читая вслух, и снова возникают разговоры. Больше всего рад таким минутам Костя. Он позже всех кончает домашние задания. Вася стоит над Костиной «душой».
— Скорее, опоздаем! Ты кончил?
— Нет еще, — спокойно отвечает Костя и просит: — Покажи задачку, я только на вопросы взгляну.
Заполучив решенную задачу, Костя переписывает ее до последней точки.
Дорога до вечерней школы нередко кажется Васе длинной и безрадостной. Правда, в первый день куратор шестого класса сказал: «Будешь стараться перейдешь, как и все, в седьмой класс. Я тебе помогу». А чем гордиться! Эка важность — учиться в шестом! Даже Юрка, который вообще бестолковый, и тот учится в восьмом. Отстал, Васька, отстал, Хорошо Косте, он беззаботный, ни о чем не думает. И в школу ходит лишь потому, что на групповом собрании слово дал ребятам.
— Знаешь, Васька, я не люблю учиться, — сказал Ярков, шагая вразвалку.
— Иди матери своей скажи.
— Я говорил, а она плачет. — Он хитровато подмигнул. — А я все понимаю. Я ведь хитрый: если захочу обмануть, кого хочешь обману.
— А покамест тебя обманывают.
— Кто?
— А я, в «орлянку».
— Это другое дело. На то игра. Если уж не повезет, хоть лоб расшиби. Все от метки зависит.
— Я ж тебе дал счастливую метку.
Костя сокрушенно покачал головой.
— Счастливая, да не для всех. Я с твоей меткой одному своему дружку полсотни продул. — Костя вдруг оживился. — Знаешь, Вася, я на твоем месте пошел бы куда-нибудь со счастливым пятаком.
— Куда?
— Да хоть на базар… Дураков всегда можно найти. Я всех бы обыграл.
— Ну и что?
— Как что? Деньги в кармане были бы…
— А зачем они?
— Вот чудак! Деньги всегда нужны. Хорошо, когда они в кармане пачкой лежат.
Вася вытащил из кармана гимнастерки деньги.
— Возьми. Не ищи дураков, если сам такой.
Он сунул бумажки в руку удивленному Косте.
— Я отдал Юрке то, что он проиграл. Нашел, с кем связываться. Ты попроси, он тебе деньги без игры отдаст. А теперь посмотри на «счастливую» метку.
Костя настороженно покосился на Васю и молча взял из его раскрытой ладони монету. Она была склеена из двух сточенных половинок, с «орлами» на обеих сторонах.
— Специально для тебя старался, — с насмешкой сказал Вася.
Костя долго молчал, не глядя на товарища.
— Не честно. За такие дела морду бьют, — мрачно покачал головой Костя.
— А ты честно обираешь ребят?
Костя вдруг рассмеялся.
— Дай мне этот пятак, я одного дружка околпачу… Вредный.
— Не дам, — Вася бросил пятак в арык, — хватит, Костя, ерундой заниматься. Игра в деньги до хорошего не доведет.
Единственного человека в училище уважает Костя — Васю. Сам не знает почему, влечет его к этому задире — Ваське. Иной раз кулаки сожмешь подраться бы, — а Вася спокойно посмотрит на кулаки и усмехнется! Это и злит и нравится Косте. Подумать только, деньги вернул! Ухватив Васю под руку, Костя предложил поесть в павильоне мороженого.
— А в школу?..
— Успеем. В крайнем случае, завтра в школу пойдем. И вообще, ты на меня можешь положиться, я не подведу. Я не какой-нибудь Юрка или Сашка.
Как откажешься от мороженого!
В деревне Васе не приходилось его есть. А здесь всего два раза пробовал. Наесться бы досыта. Но сегодня диктант. Анна Ивановна незаметно от ребят ему поблажки делает, и ему никак нельзя ее обижать.
— Ладно, завтра пойдем, — уныло соглашается Ярков.
Когда они подошли к школе, Вася опять увидел товарища Кости. Он был в потрепанном, вымазанном не то грязью, не то мазутом пиджачке. Брюки у него, казалось, вот-вот спадут.
Раздался знакомый свист. Костя встрепенулся и нахмурился.
— Ты иди, я потом приду, — сказал он Васе с досадой.
Обгоняя Костю, Вася решительно подошел к пареньку, вызывающе смерил его взглядом.
— Чего выпучил глаза? — дерзко спросил паренек, на всякий случай выставляя вперед правое плечо.
— Куда Костю тащишь?
— Ишь милиционер нашелся.
— Проваливай, паря, отсюда. Костя никуда с тобой не пойдет.
— Посмотрим, — паренек озорно и уверенно подмигнул Косте.
— Мне сегодня в школу надо, Федька, — с трудом выдавил Костя, диктант будет, а у меня нет ни одной отметки.
— Тоже мне школьник! Усы уже растут… — Федька презрительно усмехнулся. — Учись, учись, все равно дураком загнешься.
На месте Яркова Вася проучил бы Федьку за такие слова. А Костя словно ничего не слышал, помялся и, пряча от Васи глаза, буркнул:
— Не вмешивайся, Вася, у нас старые дела.
Зазвенел звонок. Вася, кусая губы, в бессильной ярости смотрел вслед удаляющимся ребятам. Вдруг Федька повернулся и подошел к Васе.
— Только продай!
— Кому ты нужен такой красивый.
— Навешаем фонарей…
Федька сделал страшное лицо. Но Вася презрительно и твердо посмотрел ему в глаза и спокойно сказал:
— Ну? Попробуем?
Но Федька вдруг засмеялся, панибратски похлопал Васю по плечу и бросился догонять Костю.
Глава шестнадцатаяВ ШКОЛЕ
Опоздал! Вася осторожно приоткрывает дверь. Анна Ивановна стоит возле стола с книгой в руке и диктует. Ребята склонились над тетрадями, Вася вошел, и ребята, как по команде, вскинули головы. Анна Ивановна молча кивнула, а когда Вася сел, спросила:
— Где Ярков?
— Он там… — ответил Вася, но тут же поправился: — Может, заболел…
Что было это за мучение! Учительница специально для Васи продиктовала начало. Все ждали, пока он напишет. Вася торопился, делал ошибки. «И все Костя, Костя виноват», — билась в его голове назойливая злая мысль. Анна Ивановна спокойно взяла у него ручку и принялась исправлять ошибки.
— «Кататься» — пишется с мягким знаком. Я уверена, ты знаешь, — тихо и ободряюще проговорила Анна Ивановна. — Не торопись только, старайся вспомнить правила.
Анна Ивановна — маленькая седоволосая женщина. У нее красивое и доброе лицо. Огорчить Анну Ивановну просто невозможно. Надо стараться, чтобы она была довольна. Но не получается у Васи, всегда он делает много ошибок. Другая учительница спросила бы, почему не знаешь правил о мягком знаке, ведь в пятом классе проходили? А вот Анна Ивановна спокойно и ласково повторяет пройденное правило и даже не намекнет на то, что он должен его давно знать. Васе стыдно. Проходя между партами, Анна Ивановна чаще останавливается около Васи. Он перестает писать и умоляюще смотрит на учительницу.
— Ничего, ничего, пиши, — подбадривающе говорит Анна Ивановна и указывает на грубейшую ошибку.
Во время перемены Вася задумчивый сидит за партой. Сосед его Миронов листает учебники. Он всегда чем-нибудь занят. Уже неделю они сидят вместе, но еще ни разу не поговорили. Миронову лет пятьдесят. Пустой рукав его правой руки опущен в карман простенького черного пиджака.
— Вы на фронте были?
— Был.
— А какая специальность у вас?
— Электросварщик.
— А я тракторист.
— Будущий, — улыбнувшись, поправил Миронов.
Вася рассказал, как они изучают трактор, и посетовал на то, что срок учебы очень большой. Вполне бы полугода хватило. И похвастался: он уже почти весь трактор знает.
— Ой-ли! — Миронов засмеялся. — Это тебе кажется. Посерьезней смотри на дело. Хорошим трактористом стать не просто. Раньше так было: два-три месяца поучится парень на курсах — и садится на трактор. Закапризничает двигатель — парень полдня с ним мается, потом бежит за бригадным механиком. А земля не ждет, пахать надо. Недоучки нам теперь не нужны. Миронов помолчал. — Так что не спеши, рулить можно за день научиться, а понять машину трудно.