Будто в унисон его мыслям, Габриэла остановилась, гордо расправила плечи и вдруг закружилась в танце.
Все было непрофессионально, не отточено, но до такой степени талантливо, неожиданно, ярко и оригинально, что Ник откровенно залюбовался.
Стой-ка. Иди сюда…
Парень полуобнял девушку и повел в танго. Пусть она ошибается, пусть иногда неуверенно теряет шаг – эта колдунья нужна Нику; теперь нужна… Как воздух.
Дикий, нелепый танец собрал толпу зевак. Кто-то даже вызвал репортеров. Неужели одиночка Ник Стентон будет танцевать с партнершей? Это случится уже на новом фестивале? Кто она?…
Было множество вопросов, но смелое танго не выпускало никого из своего плена.
Раз, два, три… Бог мой, до чего же ты неуклюжа! – Ник уже который раз сбивался с такта из-за Габриэлы. – Через две недели фестиваль. Не хочешь работать… - парень указал на дверь. – Я не пропаду!
Девушка откинула прилипшие ко лбу пряди и встала в позицию.
Нет! Я провалюсь с тобой! Все, детка, считай это последним занятием! – Ник злился не на шутку.
Эта девчонка… Не растрезвонь тогда репортеры, что… Да, при чем здесь репортеры?… Не начни он танцевать с ней на улице, не поддайся на это обаяние, грацию… У этой немой никакой школы, кроме природного чутья!… Горел этот фестиваль синим пламенем…
Неожиданно Габриэла сорвалась в лавине танца. Ник едва успевал отбивать ритм.
Вот… Наконец-то. Так держи, детка… Теперь прыжок…
Девушка прыгнула… Она была уверена в себе, как никогда… Но в голове словно лопнула какая-то струна, и зазвучала прелюдия Шопена…
Дьявол! Что еще случилось?…
Габриэла сидела на полу. Во всей ее позе было такое отчаяние, что захватывало дух… Да еще болела вывихнутая только что лодыжка…
И что теперь делать? – Ник напоминал зверя, приготовившегося к прыжку; но девушка вдруг заплакала. – Ну, чего ты… Попробуем еще раз! – он присел на корточки и порывисто обнял Габи, она почувствовала на своих губах его губы…
Но прелюдия Шопена заставила девушку отпрянуть…
С
нова за окном шумел дождь. Дерек пробежался пальцами по клавишам. Какое-то неожиданное сочетание звуков привлекло его внимание, встревожило память…
Что?…
Он повторил, но мгновение уже было упущено, волшебство потерялось.
А за стеной опять звучала модная, глупая песенка Мальвины.
Дерек в бессильной злобе стукнул кулаком по клавишам:
Где?… Где ты? – манил ли он неожиданные звуки? Звал ли тайно кого-то?
Молодой человек заиграл прелюдию Шопена. И вдруг, в распахнутое ветром окно влетела немного бурная, чуть воздушная, странная, завораживающая мелодия. Ее старательно выводил надорванный, простуженный старый голос.
Боясь потерять вновь обретенное, Дерек подскочил к окну.
Кто здесь? Я не могу вас увидеть, но прошу, ответьте.
Шон Бен, художник, к вашим услугам.
Что вы пели, Шон Бен, пожалуйста?…
Что пел?… Да, так… Это всегда пела девушка, там, рядом с вами.
Мальвина? Никогда не слышал, - молодой человек был немного разочарован.
Нет-нет. Не эта, а другая, ее сестра.
Пела? Габриэла? – у Дерека вырвался немного нервный, натянутый, жутковатый смешок. – Вы уверены? Она же немая…
Да, но так пело все ее существо, ее тело, если хотите, - слепой лишь услышал шаркающие шаги, которые вскоре затихли вдали.
Да, наверное. Он прав, этот художник. А я еще и глухой, в придачу к тому, что слеп.
Дерек вновь заиграл, и через некоторое время из подобранной мелодии возникла страстная, дикая, но в то же время удивительно нежная и трепетная музыка, с первых же нот, еще не слившихся в аккорды, заглушавшая назойливую песенку Мальвины.
Н
ик подошел к сидящей в гримерной Габриэле. Казалось, она просто смотрит в зеркало, но когда он положил руки к ней на плечи, девушка вздрогнула.
Волнуешься?
Габи кивнула. И тут же от избытка чувств вскочила, приподнялась на носочки и крепко-крепко обняла Ника.
Ничего, все будет хорошо, партнерша… И куда подевалась прежняя мышка? Ты сейчас такая красивая! Даже не вериться!… Сестра придет?
Вопрос парня произвел эффект отрезвляющей пощечины. Если бы Габриэла могла говорить! Почему рядом с ней всегда витает тень сестры, яркой, независимой, самостоятельной, всемогущей и всеми управляющей Мальвины? Почему?…
А Ник едва дышал от восхищения. Габи действительно была обворожительна: с этим макияжем, в этом платье, в туфлях на каблуках…
Номер двадцать третий: Ник Стентон и Габриэла Мариани – приготовиться к выходу, - неожиданно прозвучало по микрофону.
Все, Габи, это мы.
Девушка зажмурилась на мгновение, затем взглянула на партнера, улыбнулась, подала ему руку, и они будто полетели, туда, где сотни взглядов и огней, где впервые Король Танца предстанет не один…
Г
аби не чувствовала под собой ног. Она словно парила на сцене, чутко ощущая любое колебание, любое движение Ника. Они были единым организмом; дышали, жили, летали вместе. Здесь не нужно было слов. Только музыка; только взгляд, глаза в глаза; только танец; только она и он; только движение. Они словно рассказывали дивную страстную повесть, будоражили чувства, заставляли плакать и радоваться…
И Габриэла не была просто партнершей Ника, она было его душой, его сердцем…
Дорогая! Это замечательно! – Мальвина влетела в гримерную, сшибая все вазы с цветами. – Я так рада за тебя!… Первое место! Надо же! С самим Королем Танца Ником Стентоном!… Боже мой, Габи! Клянусь, этот талант у тебя от бабушки Софии, она тоже танцевала, как богиня!
Габриэле хотелось побыть одной, но от жарких объятий сестры было не отделаться. Стало душно и тоскливо. Момент полного триумфа растворился в духах Мальвины, как дешевая краска в ацетоне…
Габриэла! – Ник замер на пороге, увидев, что партнерша не одна. – А я хотел пригласить тебя на ужин… Но ты, похоже, не скучаешь.
Парень уже собрался было уходить, но взгляд Габи…Она быстро о чем-то заговорила пальцами с сестрой.
Дело твое. Как хочешь. Я собиралась, правда, отпраздновать дебют у нас… Но раз ты устала, - разочарованно пробубнила последняя и ушла.
Ник и Габриэла вновь почувствовали единение души, как в танце.
Дерек, эта музыка должна жить!
Не смеши меня, Маркус. Кому нужен слепой талант в отставке… Тем более… Я имею удовольствие каждый день наслаждаться модными мотивчиками… Моя музыка другого сорта, она не приживется.
Дерек! – Маркус заходил в волнении по комнате. – Это же заведомый триумф, как ты не понимаешь! Деньги! Слава! Эта музыка способна все тебе вернуть.
Я устал, и не хочу возвращаться на сцену.
Глупости! – Маркус склонился над другом. – Ты просто боишься.
Да, боюсь! – Дерек взорвался. – Боюсь! Эта мелодия слишком дорога мне, чтобы быть отвергнутой, понимаешь!…
Маркус опустился на диван. Молодые люди сидели и молчали, под запись нового сочинения слепого музыканта. Только один был слишком взволнован, так, что почти задыхался, а другой думал…
Все! – Маркус неожиданно хлопнул себя по коленям, так что Дерек даже вздрогнул. – Я знаю, что делать.
Что?
Твоя музыка будет жить! – он достал газету и бросил ее другу: - Вот!
Слепой только зло усмехнулся:
Как тебе известно, с некоторых пор я не читаю газеты!
Извини. Но об этом говорит весь мир! Включи радио, телевизор!… Ну, ладно, - Маркус забрал газету. – «Весь мир был поражен новым триумфом Ника Стентона. На сей раз Король Танца предстал с очаровательной Королевой… Более страстного, завораживающего зрелища зрители еще не видели…» И подобное в каждой газете.
И что?
Дерек, они будут танцевать под твою музыку! – убежденности Маркуса не возможно было не поверить, но Дерек лишь покачал головой.
М
аркус зачем-то остановил машину за квартал от дома Ника Стентона и пошел пешком. Он шел, разгребая и отпинывая желтые листья, а в голове его все звучала и звучала музыка Дерека Дарси.
Нет, если он не согласится, будет глупо! – Вдруг вырвалось у Маркуса.
Он пришел в себя и, оглядевшись по сторонам, увидел несколько удивленных взглядов, брошенных ему вслед. Молодой человек встрепенулся, принял солидный вид и уже молча дошел до обиталища Короля Танца.
Это великолепная, образная музыка. Она вам обязательно должна понравиться… - пока Маркус говорил, он словно невзначай, осматривал комнату дома (стильные вещи, мебель, изготовленная по заказу, здесь потрудился не один дизайнер, все продумано до мелочей, даже мелкий беспорядок).
Ник переглянулся с Габриэлой.
Кто написал эту музыку?
Дерек Дарси. В прошлом – известный музыкант.
Девушка, услышав ответ, встала и заходила по комнате. Голову опять заполнила музыка Шопена. Габи пронзала дрожь, хотя было совсем не холодно.
Ник с интересом наблюдал за ее лихорадочными движениями, странным смятением.
Думаю, - произнес он неуверенно, - мы откажемся…
Что! – Маркус в свою очередь вскочил и заходил по комнате. – Да, вы понимаете, что вы губите? Эта музыка не однодневка, она – явление, замечательное, великолепное! Это не триумф мгновения, это – вечность! А Дерек Дарси. Я знаю его уже пятнадцать лет. Он начал гастролировать еще подростком. Через год ему уже рукоплескал весь мир. И так пять лет. Однажды, он сорвался, уехал с концерта, попал в аварию, год провалялся в больнице. Когда вышел, еще некоторое время давал концерты, но его зрение катастрофически падало. Он ушел со сцены – в неизвестность. Если просто Дерек Дарси сейчас выйдет со своей музыкой, ее не воспримут, все уже забыли, кем он был… Итак, это все, что я хотел сказать. Решать вам, - Маркус подошел к двери, и лишь настороженный, наблюдательный взгляд выдавал, что это ни что иное, как тактический ход.
Габриэла что-то показала Нику.
Ладно. Мы идем. Послушаем эту вашу музыку. Но пока ничего не обещаем. – Танцор накинул на плечи куртку, и молодые люди вышли все вместе.
Д
ерек вздрогнул, услышав шаги третьего входившего, вернее, входившей, в его