- Поговорить? – Эмалина задумалась, как - будто бы припоминая что-то давнее. – Не знаю.
- Наверное, мне приснилось, - Сашка резко развернулась и пошла в сторону своего дома, но ее остановили теплые руки подруги и жаркий шепот в самое ухо:
- Ну, извини, пошутила неудачно! Я тебя ждала-ждала! Даже выскочила сюда, глупая. Идем ко мне!
У Эмалины была шикарная квартира. Стильные вещи. Не тот ширпотреб из магазина, а каждая сделанная с любовью, в штучном экземпляре. Картины, статуэтки. Огромный телевизор. И тонкая посуда на кухонном столе. Такую обычно берегли для званных гостей, а Саша видела, что здесь используют просто так, не задумываясь.
- Ты подпольная миллионерша?
Радушная хозяйка выставила на стол вкусности, а главным блюдом выложила… фотоальбом. Потом молча села напротив и начала сверлить глазами, будто ожидая какой-то особой реакции.
В альбоме было полно изображений пухлявых голопопых младенцев. Они возлежали и восседали. Улыбались и кривили рты в безмолвном возмущении. Были одни и в обществе незнакомых взрослых.
- Я кого-то здесь должна узнать? – спросила Сашка.
- Это я, - скупо пояснила Эмалина, ткнув пальцем в некоторые фото.
- Ребенок, как ребенок, - пожала плечами девушка. – Нисколько не сомневалась, что у тебя было детство.
- Было, - хозяйка довольно бесцеремонно забрала альбом и зашвырнула его на полку. – Пыталась быть любезной и гостеприимной… Меня так учили…
Александра хмыкнула. Она поняла, что подруга созрела для каких-то откровений, но помогать не собиралась.
- Было, - уже злее повторила Эмалина. – Ты ничего не хочешь спросить?
- Нет, - вредничала Сашка. – А должна?
- Представь мать, которая никогда меня не видела. Отца, который сгнил в тюряге. И деда, который поселил меня в этой роскоши.
Саша постаралась придать наиболее равнодушное выражение лицу.
- Всем везет более или менее. Тебе в чем-то повезло больше, в чем-то меньше.
- Небось, уже соседи что-то наболтали? – девушка будто сдулась.
- Ага, - гостья деловито нахмурилась, села в позу Роденовского «Мыслителя», а потом изобразила нарочито пожилым голосом: - «она не в этой компании, или даже ни в какой…»
Эмалина улыбнулась и кивнула:
- Зачет… Но соседей все - равно ненавижу!
- Ты и себя не любишь.
- Себя? – девушка совершенно неожиданно серьезно задумалась. – Всегда думала, что люблю… А теперь…
Эмалина очень устало, почему-то стараясь не глядеть на собеседницу, поведала, наконец, то, к чему так долго шла, о чем так долго не решалась высказаться. Ее мать родила рано, еще школьницей. Отчим ее, бывший опекуном молодой родительницы, тут же применил все свои связи, отправив ее куда подальше, якобы учиться, а папашу, оказавшегося учителем воспитанницы, за решетку, за растление несовершеннолетней. Новорожденную он оформил на свою фамилию, записал себя в графе «отец». Но уже с самого раннего возраста Эмалина была в курсе своего положения в доме деда. Он сам очень живописно поведал историю соблазнения пятнадцатилетней Полечки сорокалетним Антоном Викторовичем.
- Дед нанял мне гувернантку. Она с трех лет неотлучно была со мной. Или я с ней… Я росла в строгости. Любой мой шаг контролировался. Мне всегда казалось, что дед, будто визу подписывает на мое общение с кем-то или не общение, на каждый мой шаг!
- А мать?
- Я же говорю, она меня не видела! Сейчас живет где-то за границей, вышла замуж, родила еще детей.
- Отец?
Эмалина только пожала плечами, потом достала сигарету и жадно затянулась. Сашка заметила, как дрожат ее руки.
- Три года назад я узнала, что моим отцом был дед! – девушка злобно усмехнулась, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как вытягивается лицо подруги. – Не спрашивай, как узнала. Это долго, нудно. Там замешаны разные фамилии.
- А Антон Викторович?
- Пешка. Зато мой дедок жив, здоров, на свободе, и собирается меня выдать замуж за сынка своего хорошего друга. Так сказать устроить мою жизнь…
- И? – Александра кожей чувствовала, что просто так ей это все бы не рассказывалось, что Эмалина преследует свои цели, что за откровенность она потребует платы, и она будет болезненной.
- А я не хочу быть пешкой. Знаешь, там, на раскопках, в том захоронении, мне показалось, что мертвые – они просто перешли в другой мир, но они нас слышат, видят. Что я могу попросить их! И я попросила! Я просила долго! Даже Михалыч заволновался! Потом собрала все штуковины, которые нашла и вылезла! И представляешь, все тут же осыпалось, вслед за мной. Мертвые больше никого не пустили…
- И о чем ты просила?
- Не важно!
- А я – то тут причем? – девушка теперь недоумевала.
- Ты хочешь хорошей жизни? Богатого умного мужа, свою квартиру, родственников-интеллигентов, связей?
- Прости, это не ко мне, - Сашка, словно пыталась закрыться, выставив вперед руки. – У меня все есть, что надо…
- Много не бывает, - искушала подруга.
- Тимур…
- Случайный знакомый. Он будет приходить с работы, требовать щей и каши, видеть перед ящиком, пока ты будет корячиться с детьми и бытом, от него будет нести дешевым пивом и соляркой…
- Уже страшно, - попробовала пошутить Александра, но шутка получилась грустной и неубедительной. – И какова альтернатива?
- Игорь. Тот самый, за кого сватают меня. Если дед увидит, что тот запал на девушку из народа, мальчик упадет в его глазах.
- Ну, спасибо, подруга! – Сашка чувствовала себя так, как будто ее вымазали грязью и выставили на всеобщее осмеяние. Она быстро огляделась в поисках возможных оставленных вещей, но вспомнила, что была без ничего, вскочила и убежала.
Ей вслед донесся смех. Дикий, полудемонический, и не совсем нормальный.
Девушка прыгала по ступенькам и твердила себе вслед: «Дура! Дура!» - и было не понятно, к кому она больше обращает это слово.
Два дня у Саши прошло, как в угаре. Она ругалась с родителями, гуляла с Тимуром почти всю ночь. Потом полусонная сидела на лекциях, получила выговор от преподавателя, нагоняй от бабушки. Жизнь проходила под знаком больших перемен и свершений.
В мозгу ржавым гвоздем сидело, что та, которую она считала подругой, просто пыталась ее использовать. Что обаяние обернулось цинизмом.
И в то же время, выслушивая на второй день шутки Тимура, Саша слышала прогноз дальнейших возможных отношений из уст Эмалины. Это было причиной того, что когда парень пытался поцеловать Александру, она вырвалась из его объятий и с криком «Извини» сбежала.
Девушка сама себе ставила диагноз «Глупость», но ничего не могла с собой поделать. Особенно тогда, когда Эмалина заявилась к ней домой в десять вечера второго дня.
- Я была груба. Прости, - девушка спрятала лицо на груди Сашки.
Та чувствовала, как бьется ее сердце, как она дрожит, как пахнут куревом ее волосы и одежда. Раскаяние было очень искренним, настоящим.
Даже папа, заглянувший было с сердитым видом, расчувствованно вздохнул и предложил принести чай.
- У всех бывает, - милостиво вынесла приговор Александра. – Приступ дури.
- Знаешь, - уже за чашкой чая проговорила Эмалина, - а если мы просто все подстроим с Игорем? Я нащелкаю вас на фото, покажу деду…
- Ты опять! – возмутилась девушка.
- Что в этом такого? Просто посидите в кафе, погуляете, подержитесь за руки…
- А ты подумала, что обо всем этом подумает Игорь?
- Подумала-подумает…Плевать! Переживет.
Саша нервно заходила по кухне. Попыталась представить себе эту встречу, сначала своими глазами, потом глазами парня, потом…
С каждой минутой выходило все хуже и хуже. И это на фоне совершенно спокойного взгляда Эмалины.
- Я просто договорюсь с ним, - предложила следующий вариант она. – Мы с ним знакомы шляпочно. Сомневаюсь, что он на меня успел запасть. Скажу, что хочу погулять с подругой, про руки что-нибудь соображу. Нафотографирую вас. И мирно разойдетесь.
Этот вариант удовлетворил Сашку. В воображении все было невинно, органично и открыто. А что уже потом Эмалина наговорит деду-отцу, девушки не касалось.
Одежду для запланированного на следующие выходные вечера они готовили сообща. Причем материальные вложения делала только Эмалина. Девушка строго объявила, что раз это все ее затея, то и расплачиваться только ей. Сашка скрепя зубами согласилась.
Наряды были шикарные. Прически сотворила какая-то знакомая Эмалины у нее дома. Александра в зеркале увидела не себя, привычную и живую, а чужую, незнакомую, какую-то искусственную барышню.
- Мне не нравится этот образ! – вынесла суровый вердикт, едва не запустив пальцы в налаченные завитушки, к ужасу парикмахерши, Сашка.
- Мне тоже. Но нам он нравится и не должен, - усмехнулась подруга. – Цель – Игорь.
- Не поняла? Ты же должна была договориться с ним!
- Ну… А эстетика? Он мальчик избалованный, с простушками с исторического факультета не общается, - Эмалина баловалась и даже показывала язык, это легкомысленное поведение расслабило Сашку, ей тоже захотелось дурачиться.
Парень ждал их где-то в центре города. В модном ресторане с громким названием. Он заказал девушкам такси, и вежливо встретил за столиком. Игорь был приятен на вид, а как выяснилось попозже, и в общении.
Эмалина немного дергано отсидела минут сорок, а потом сослалась на занятость и убежала. Саша не понимала такого поведения. Если цель вечера были фотографии, зачем подруга норовит оставить их наедине. Девушка боялась напрямую спросить у Игоря, говорила ли Эмалина что-то ему.
Александра подождала несколько минут и, извинившись, оставила парня одного за столиком, надеясь встретить интриганку где-то в холле. Но там ее не было. Глухое раздражение потихоньку нарастало в девушке. Она вновь почувствовала, что ее провели вокруг пальца. Что полуправда, это почти обязательно – полуложь.
- Скажите, - обратилась Сашка к гардеробщице, - девушка в таком ярком сиреневом плащике выходила?