Отлично. Так ему и надо.
— Что здесь происходит? — строго спросил Алекс, подойдя ближе.
Теперь Оливия могла позволить себе немного расслабиться.
— Алекс, не стоит беспокоиться. Я уронила свой альбом, а этот… человек просто возвращал его мне.
С этими словами она протянула руку. Репортер посмотрел на Алекса, потом на нее и в конце концов вернул ей альбом.
— Возьмите, дамочка.
Оливия заставила себя спокойно взять альбом. Но если этот тип еще раз назовет ее «дамочкой», она за себя не ручается.
Алекс повернулся к Оливии.
— Хорошо. Обед уже готов, — сказал он. Взяв ее за локоть и бросив на мужчину тяжелый взгляд, он повел жену вверх по извилистой тропинке.
Когда они отошли на достаточное расстояние, Алекс прорычал:
— О чем, черт возьми, ты думала, когда пришла сюда одна?
Оливия пожала плечами. Она попыталась сбросить его руку, но Алекс крепко держал ее.
— Мне надо было поработать над моделями для новой коллекции, а лучшее место для этого — здесь, на пляже.
— Я же обещал, что приведу тебя сюда.
— Ты работал, и мне не хотелось отрывать тебя.
— Я не возражаю против того, чтобы иногда делать перерывы. — Он бросил на нее сердитый взгляд. — Видишь, что может случиться, когда ты не слушаешься?
Она нахмурилась.
— Тебе не кажется, что ты немного перегибаешь палку?
Алекс стиснул зубы.
— Нет. Не кажется.
— Но….
— Никаких «но». Это был репортер, который украл бы твои эскизы, если бы я не появился вовремя. И ты бы ничего не смогла с этим поделать.
— Я бы обвинила его в воровстве, — сказала она с напускной бравадой.
Алекс бросил на нее надменный взгляд.
— А ты знаешь его фамилию? Знаешь, где он живет? И у тебя были бы доказательства того, что он украл твой альбом?
Оливия поморщилась. Если разобраться…
— Ты вовремя появился, — сказала она, обрадовавшись, что они уже подходят к дому. Алекс буквально кипел от злости.
Внезапно он остановился, на его скулах ходили желваки.
— До тебя так и не доходит? Ты не понимаешь, что могло случиться. Ты не знаешь… — Он замолчал, выпустил ее локоть и шумно выдохнул. — Забудь о том, что я сказал.
Оливия удивленно посмотрела ему вслед. Не оборачиваясь, Алекс дошел до дома и исчез за углом. Да что с ним такое?
Тут она заметила Гарриет, которая стояла на террасе и с озабоченным видом поливала растения в цветочных горшках.
Оливия продолжила свой путь к дому и поднялась по ступенькам. Она не знала, что сказать Гарриет, и чувствовала неловкость оттого, что посторонний человек стал свидетелем их с Алексом словесной перепалки.
— Он вас все-таки нашел? — спросила Гарриет, ставя лейку на стол.
Оливия кивнула.
— Да.
Гарриет вздохнула.
— Он забеспокоился, не найдя вас, и понял, что вы пошли на пляж.
Оливия возмущенно пожала плечами. Ее обидело поведение Алекса.
— Я всего лишь решила сделать несколько зарисовок. Не понимаю, в чем проблема.
Взгляд женщины потеплел.
— Оливия, не сердитесь на него. У него были причины нервничать, уж поверьте.
Оливия недоуменно подняла брови.
— Что вы имеете в виду?
— На его мать, Изабель, напали на этом самом пляже двадцать лет назад, — сказала Гарриет. Оливия ахнула. — Это произошло вечером. Вся семья решила поплавать. По дороге к дому Изабель поняла, что оставила на пляже полотенце, и вернулась, чтобы забрать его. — Она замолчала. — Ничто не предвещало трагедии.
— И?
— По какой-то причине Алекс решил пойти за ней. Когда он пришел на берег, на пляже никого не было, кроме какого-то пьяного, который пытался повалить Изабель на песок. Алексу было всего пятнадцать лет, но ему удалось оттащить того мужчину. Тут появился Ник и вызвал полицию. Негодяю предъявили обвинение в нападении, но до суда дело так и не дошло. Семья опасалась огласки.
— О господи, — пробормотала Оливия. Ничего удивительного, что Алекс был непреклонен, не разрешая ей спускаться на пляж одной. Ведь он стал свидетелем нападения на свою мачеху.
— В семье не принято вспоминать об этом инциденте, — продолжала Гарриет. — Алекс, наверное, забеспокоился, что нечто подобное могло случиться с вами.
Несмотря на жаркий день, Оливию охватил озноб.
— Спасибо, что рассказали мне, Гарриет. Теперь я, по крайней мере, поняла.
— Вот и отлично. Полдела сделано, — сказала Гарриет, приветливо улыбнувшись.
Оливия слабо улыбнулась в ответ.
— Да.
Понять бы еще, в чем заключалась вторая половина дела.
До конца дня Оливия не видела Алекса. Теперь она мучилась оттого, что доставила ему такое беспокойство. Если бы он рассказал ей, что случилось с Изабель, она бы поняла его чувства и осталась дома.
Бедняжка Изабель. Должно быть, ужасно пережить такое.
Бедный Алекс. Он первый бросался на помощь любому, не говоря уже о любимых людях.
То, что она была его женой, не играло никакой роли. Он бы все равно защитил ее в случае необходимости.
Тогда почему она так расстроена тем, что ее связывает с Алексом лишь деловое соглашение?
Оливия отбросила эту мысль и решила в знак примирения устроить для них двоих ужин при свечах. Вместе с Гарриет они решили приготовить баранину, салат из жареной тыквы, а на десерт — фруктовое мороженое.
До шести вечера Оливия просидела у бассейна, работая над эскизами. Она была рада тому, что Алекс ее не искал, и подозревала, что он работает в своем кабинете.
Так и было.
Алекс отложил в сторону ручку и откинулся на спинку кожаного кресла, когда она вошла в комнату. Оливия сказала ему, что Гарриет готовит для них совершенно необыкновенный ужин.
— Во сколько? — только и спросил он.
— В половине восьмого.
Он взглянул на наручные часы, потом снова на нее.
— Я приду.
Она нахмурилась.
— Тебе не следует так много работать, Алекс.
Тень раздражения промелькнула на его лице.
— Мне необходимо закончить кое-какие дела.
— Гарриет не простит тебя, если ты заснешь за ужином.
Он посмотрел ей в глаза, потом снова взялся за ручку.
— Все будет в порядке.
Оливия помолчала.
— Ты все еще сердишься на меня, да?
— Я приду, — сказал он, не поднимая глаз.
Чувствуя себя отвергнутой, Оливия поднялась в спальню и не спеша переоделась в одну из своих моделей. Она красила ресницы, когда услышала, как кто-то нырнул в бассейн.
Подойдя к окну, она посмотрела вниз и увидела Алекса. Невозможно было оторвать от него взгляд, когда он рассекал воду, широкоплечий, загорелый и накачанный. Без сомнения, он освобождался от накопившегося напряжения.
И это хорошо, подумала Оливия. Она могла бы стоять у окна до бесконечности, но заставила себя спуститься вниз и проверить, все ли готово.
Оливия зажигала свечи, когда в гостиную вошел Алекс. Он был очень красив в бежевых брюках и синей рубашке и выглядел необыкновенно энергичным.
Его взгляд скользнул по ее белому платью без рукавов со слегка расклешенной юбкой, доходящей до середины колен. Золотистый пояс обхватывал ее талию. Одобрительный блеск, от которого у нее все перевернулось в груди, появился в его глазах, прежде чем он перевел взгляд на мерцающие в канделябрах свечи.
Его брови удивленно поднялись.
— Свечи? Ведь еще не стемнело.
Оливия улыбнулась.
— Я знаю, но так гораздо романтичнее, тебе не кажется? — Она сделала знак рукой. — Садись. Еда уже на сервировочном столике.
— Разве Гарриет не будет нас обслуживать? — спросил Алекс. Он подошел к столу, помог Оливии сесть, а потом сел сам.
— Нет. Они с Мартином отправились в город, в кино.
Его губы дрогнули.
— По-видимому, мы смогли убедить Гарриет в том, что наш брак настоящий.
Оливия покачала головой.
— Но это была идея не Гарриет, а моя.
Алекс пристально взглянул на нее.
— Понятно.
Она расправила плечи.
— Я хотела извиниться, Алекс. За сегодняшнее утро. Я ведь не знала о нападении на Изабель.
Его глаза потемнели.
— Гарриет слишком много болтает.
Оливия наклонила голову.
— Ты поэтому не стал волноваться из-за обуви, оставленной на пляже? Вспомнил об Изабель, вернувшейся за полотенцем, да?
Алекс поджал губы. Он протянул руку и взял бутылку вина из ведерка со льдом.
— Я не люблю анализировать, — сказал он с беспечностью, которая, однако, нисколько не обманула ее.
Оливия следила за тем, как он наполнил вином сначала ее бокал, потом свой.
— Я удивлена, что твой отец не продал дом после того случая.
Желваки заходили на его скулах.
— Мы любим этот дом, — сказал он резко.
Оливия кивнула. Видимо, здесь все Валенти чувствуют себя одной семьей, несмотря на то что Алекс уже долгие годы не ладит с отцом.
Оливия сделала глоток вина, потом спросила:
— Почему ты не рассказал мне? Я бы поняла твои чувства и не стала тебя расстраивать.
Алекс пронзил ее взглядом.
— Ты доверилась мне настолько, что вышла за меня замуж. Может быть, тебе пора научиться доверять мне и в других вопросах?
Оливия закусила губу. Алекс прав.
— Да, я полагаю, это станет следующим шагом, — спокойно согласилась она.
В этот момент вечернее солнце ворвалось в окна застекленной террасы и упало на лицо Алекса.
И тут Оливию осенило. Что бы ни говорил Алекс о доверии, он сам рассказывал ей далеко не все. Он ведь умолчал о том, что произошло с Изабель.
Доверие должно быть взаимным, разве не так?
Она открыла рот, чтобы озвучить свои сомнения, но тут ее осенила другая мысль. Может быть, дело вовсе не в доверии? Может быть, у Алекса были причины не делиться с ней своими чувствами? Страхами?
И хотя ей было нелегко признаться себе в этом, поведение Алекса приятно отличалось от поведения других мужчин в ее жизни. И ее отчимы, и Эрик всегда стремились поделиться с ней своими проблемами и переживаниями.
Иногда их чрезмерная откровенность доводила ее до белого каления. Если бы ей пришлось выбирать, она бы предпочла мужчину, который не стремится слишком щедро делиться своими чувствами. Безусловно, ей нравились мужчины сильные и немногословные.