Мы убедились, что кобелек едва не загнулся по нашей вине от нехватки строительного материала для его растущего организма. Такого в нашей практике выращивания борзых прежде не случалось. Мы и предположить не могли, что Наян не удовольствуется обычно применяемыми нами для борзых порциями компонентов роста. Итак, Наян обещал вырасти очень крупным кобелем. В итоге он сдержал обещание.
Борзятники, коллеги по работе, соседи, друзья, знакомые и родственники, узнав, что мы оставили себе щенков, живя в однокомнатной квартире, увещевали вовремя одуматься и избавиться от деток. Некоторые считали нас свихнувшимися и прямо говорили об этом в глаза. Мужу всегда было безразлично чужое мнение. Я же очень переживала из-за людского непонимания, но меня поддерживала семья. А главное — отчетливо верилось, что жизнь нам поможет. Ведь нами двигала любовь, а не расчет.
Муж последние два года неплохо зарабатывал и сделался кормильцем вместо меня. Нам удалось отложить некоторую сумму на расширение жилплощади. Она составляла меньше половины требуемой. Еще два года, и мы собрали бы необходимые деньги, если не учитывать геометрически прогрессирующую инфляцию. Но не брать во внимание инфляцию при намерении приобрести жилье — все равно что сеять зерно в промерзлую землю и рассчитывать на урожай. Постоянное обесценивание денежных номиналов поедало наши надежды.
Наступал год, начиная с которого в оборот вводилась новая денежная единица — евро, и рынок жилья зашевелился с удвоенной энергией. Люди опасались очередного дефолта и вкладывали деньги в недвижимость. Скудность наших денежных запасов не позволяла так поступить. Это было очевидным, но неожиданно для себя я начала скупать все газеты, отражающие движение на рынке недвижимости. Внутреннее чутье заставило обзавестись и старыми газетами за предыдущие три месяца.
Весь сентябрь я прокорпела над газетными вырезками, анализируя и изучая, и вскоре поняла законы этого пресловутого рынка недвижимости, а самое важное — обнаружила в нем определенную тенденцию.
Цены на многокомнатные квартиры держались на одном уровне примерно в течение месяца. Тем временем цены на однокомнатные квартиры неизменно росли. Потом происходил резкий скачок в стоимости многокомнатных квартир. В дальнейшем однокомнатное жилье, как и прежде, продолжало постепенно и неуклонно расти в цене, а многокомнатное строго держалось на скачковой границе, ожидая нового рывка. И так далее. Эта информация заинтересовала меня, но я еще не придумала, как ее использовать.
Приплелся пасмурный октябрь. Как-то после работы я вернулась домой пораньше. Как обычно, вывела собак и помыла им лапы. На часах к тому времени пробило лишь пять, а меня вдруг моментально сморил сон. За окном было мрачно. Низкое, темное и тяжелое, как свинец, небо грозило дождем. Сплошные серые облака нависли над землей. Проспала я ровно час.
Вдруг мозг заставил меня резко проснуться — он ликовал, что нашел ключ к решению какой-то жизненно важной задачи. Присев на постели, я приходила в себя и старалась осмыслить, что со мной происходит. Тогда в сознании всплыл только что приснившийся сон. В нем из небесной вышины ко мне обращался мужской голос с размеренным и вещим звучанием: «Они тебе помогут». А подразумевал он, что я должна выйти на рынок недвижимости. Тот, кто говорил, был невидим. Он находился по ту сторону непрозрачной, мрачнеющей дымки преддождевых облаков. Голос был могуч, как извергающийся вулкан; спокоен, как вечность; всеобъемлющ, как вселенная. Он не мог принадлежать мужчине, хотя и был мужским. Создавалось впечатление, что со мной разговаривало само небо.
«Кто же мне поможет?» Я задалась этим вопросом и сразу вспомнила, что во сне после слов «они» мне привиделись сидящие напротив меня на кровати Наян и Анфиса. Они смотрели на меня так, словно приказывали начать действовать. В их глазах сияла уверенность, что все получится.
Внутри меня все победно вздрагивало, а я пыталась разгадать значение сна и своего необычного состояния. И тогда на меня снизошло озарение.
Мне нужно было срочно найти «убитую» (неухоженную, без ремонта или разрушенную изнутри), самую дешевую, но большую трехкомнатную квартиру и в хорошем доме. Следовало немедленно дать за нее задаток, но с условием, что сделка состоится спустя два месяца. Получалось — как раз накануне Нового года, непосредственно перед вводом евро.
Я была уверена, что за отпущенное время у нас получится подсобрать денег, и повезет немного занять. Иными словами, доплату подготовлю. Дальше требовалось выждать месяц и по его истечении выставить на продажу по самой высокой цене мою однокомнатную квартиру. За месяц до возможного наступления дефолта эта цена не будет казаться такой уж высокой, и я смогу продать свою квартиру, как запланировала. Безумие, скажете? Я тоже так хотела подумать, но неожиданно почувствовала, что во мне уже утвердилась вера в достижимость намеченной цели.
Не сомневаясь, я приступила к осуществлению плана. Почему не искала, на худой конец, двухкомнатный вариант? Он не удовлетворял сосуществованию с четырьмя борзыми. Пан или пропал — козырь моей планиды.
Все или ничего — таков был мой вынужденный выбор. Я действовала, как ведомая за руку кем-то неведомым, добрым и могущественным. Я принялась воплощать в жизнь всеобщую и наиглавнейшую семейную мечту.
С той поры наш телефон не умолкал целыми днями. Я обзванивала риелторские фирмы в поисках своего будущего жилья, и мне звонили оттуда. Лимит отпущенного времени истекал. До Нового года оставалось ровно два месяца. Медлить больше было нельзя. Согласно моим расчетам и наблюдениям, со дня на день ожидался скачок цен на многокомнатное жилье, а я и по существующим ценам все еще не могла найти доступной нам по средствам квартиры. Трехкомнатные квартиры были как минимум на пятьсот условных единиц дороже, чем позволял даже мой безумный план. Я продолжала обзванивать агентства недвижимости. Муж с самого начала назвал меня наивной и махнул на все рукой. О своем вещем сне я никого в известность не поставила.
В последний из отпущенных дней (отпущенных мною на начало реализации плана) я торопливо развернула новые газеты и обмерла: скачок цен на многокомнатные квартиры состоялся. Руки не слушались меня, они бессмысленно перебирали газеты. Будущее рушилось.
Я попробовала овладеть собой. Изгоняя отчаянье, в последний раз засела за телефон и за пять часов обзвонила почти все фирмы. Меня интересовала квартира по строго определенной цене. В ответ сотрудники агентств издевательски посмеивались. Оставался последний звонок в одну небольшую новую фирму, рекламы которой я раньше не встречала в газетах. Там порадовали, нет — осчастливили: трехкомнатная квартира по заявленной мною цене есть. Она большой квадратуры и хорошей планировки. Однако в ней все испорчено. Дому, в котором она находится, всего девять лет, но расположен дом на краю города — у полей. Квартира не приватизирована. На приватизацию фирме необходимо время, поэтому ее устраивает мое основное условие — двухмесячный срок до сделки. Это была несказанная мечта!
«Убитая» квартира — это раз (не придется обдирать и оббивать плоды чужого и ненужного мне ремонта)! Большая квадратура и хорошая планировка жилья — это два! Дом построен недавно — три! Край города, о котором предупредили, был тот самый, за которым начинались наши прекрасные поля! Уже четыре! Все четыре условия нашего семейного счастья имелись в наличии.
Я сказала, что желаю немедля выехать осмотреть жилье, уже имея на руках задаток. Фирма отреагировала моментально. Через двадцать минут мы с мамой были на месте.
Мама не могла поверить в нашу удачу. Двадцать четыре года мы с мужем прожили в убогой ограниченности жилого метража. Но когда мы с мамой перешагнули порог нашей мечты, шок застал нас врасплох.
Кошмарный сон не смог бы придумать худшего. Входная дверь плохо держалась на петлях, замок на ней был сломан и починке не подлежал. Газовая печка разваливалась на глазах. В квартире осталось только три межкомнатные двери вместо положенных шести, да и те зияли пробитыми отверстиями и сломанными ручками. Рассохшийся линолеум чередовался широченными полосами грязно-серого бетона. Дрожащие под натиском осеннего ветра, окна норовили выпасть из проемов. Гудящий сквозняк гулял по комнатам, как ему заблагорассудится. Стекла в окнах — разбиты или надтреснуты. Напрочь забитые мусором и пылью, пластинчатые радиаторы отопления не прогревались. Слабое тепло исходило лишь от стояков. Нестерпимое зловоние источал треснувший унитаз, так и не узнавший свежести моющих средств. Отсутствие умывальника компенсировала более или менее приличная ванна. Водопроводные краны были «предусмотрительно» скручены хозяевами. На их месте виднелись полиэтиленовые трубочки. Стены — в ободранных и перепачканных обоях. Общую картину нашего будущего жилья завершали полчища прусаков, беспрепятственно перемещавшиеся по квартире, как по своей собственности.
Закончив осмотр фактически за минуту, мы с мамой овладели собой: переглянулись, и наши лица засияли от счастья. Большая площадь, превосходная планировка, вместительная квадратная лоджия — что еще нужно?! Ремонт? Но он — дело наживное, второстепенное, реальное.
Я и мама в один голос заявили, что нам жилье очень нравится и мы готовы немедленно дать задаток. Представители агентства и владельцы вздохнули с облегчением. Они, не смущаясь, наперебой стали рассказывать, что потеряли надежду на продажу. Мы — одиннадцатые по счету из тех, кто пожелал осмотреть квартиру.
Все направились в помещение фирмы. Когда подписали договор и оформили внесение задатка, пять из десяти несостоявшихся до нас покупателей один за другим позвонили в фирму и выразили согласие на приобретение квартиры. Но для них время, увы, ушло, а мое — ура! — наступило.
Пришедший вечерком муженек с ехидцей полюбопытствовал, почему это я не на телефоне, ведь агентства недвижимости работают допоздна. Он, глупенький, подумал, что я осознала несбыточность своей затеи и угомонилась. Супруг с самого начала не верил в задуманное и затеянное мной предприятие. Узнав подробности прошедшего дня, он посерьезнел и на этот раз обозвал меня авантюристкой. Его ужасно взволновало, не лишимся ли мы в результате операций с недвижимостью уже имеющейся жилплощади. Я обнадежила, что нет. И правда — я рисковала лишь имеющейся у нас суммой, которой хватало на задаток за покупку нового и обеспечение задатка за продажу нашего жилья. А деньги, что собиралась занять, предусматривались на переезд и оплату услуг фирмы. Муж прошипел сквозь зубы, что когда-нибудь я точно сведу его с ума, и стал непрерывно курить сигареты.