В моих глазах грубый немецкий проигрывал французскому во всем. Я слушала песни Шарля Азнавура и Джо Дассена, любила Милен Фармер и Заз, чей хрипловатый голос так напоминал звуки саксофона.
Франция для меня ассоциировалась со всем самым лучшим и красивым. Я пересматривала «Амели», мечтала увидеть Париж и все его прелести, зачитывалась Гюго, а иногда уходила так далеко в своих планах, что уже училась в Сорбонне. В общем, вы поняли.
Я грезила страной круассанов и верила всем рекламным образам, которые мало совпадают с реальным Парижем.
Дошло до того, что на младших курсах университета я полгода отходила на курсы французского языка. Выучила песенку про мост, на котором танцуют, научилась читать и представляться по имени. Остальное вскоре благополучно забыла.
Немецкий всегда казался мне каким-то деревянным и даже комичным языком. По крайней мере, именно так представляли немцев в телешоу и сериалах.
Ну и конечно, я была отчасти воспитана на патриотичных военных фильмах, где немцы были представлены сами знаете как. И речь их вызывала страх, ненависть и отвращение.
Иногда я вспоминала истории маминой подруги. Тетя Света уже давно жила в Германии с пожилым мужем и его сыном от первого брака. Ее супруг был немцем до мозга костей и периодически выносил мозг абсурдным для русского человека поведением.
Помню, что, когда тетя Света только переехала, она нервно реагировала на немецкую речь. Однажды, когда муж на прогулке громко и раздраженно крикнул «Halt!» (стой!), тетя Света сжалась и испуганно подняла руки. Она была как раз из того поколения, что знало немецкий по фильмам о войне.
Однажды тетя Света пришла домой очень довольной. Ей удалось купить на распродаже чудесное пальто за сущие копейки! Ее муж был довольно богат, но ужасно бережлив. И тете Свете очень захотелось похвастаться и показать, как она умеет экономить деньги. Вбежав в комнату, она радостно продемонстрировала своему Йозефу обновку: «Смотри, какая я экономная, купила пальто с большой скидкой!» Но вместо похвалы тетя Света услышала резкое: «Ты была бы экономной, если бы вообще ничего не купила и деньги остались в кошельке. Вот что значит экономия!»
Ну и все в таком духе. Наслушавшись этих историй, я не горела желанием связываться со скупыми немцами. Мое знание языка ограничивалось лишь маленьким диалогом, которому научил меня дядя.
Когда я была совсем маленькой, он любил угощать меня чем-то вкусным: мороженым, конфеткой, сгущенкой. А когда угощал, то всегда спрашивал: «Гут?», на что я удовлетворенно отвечала: «Зер гут!», и продолжала уплетать сладкое за обе щеки.
Вот и все мои познания. Дырка от бублика и та выглядела бы значительнее.
Я до последнего не хотела браться за немецкий. В пору активных ухаживаний моего будущего мужа я учила очень экзотичный и сложный язык. Это был иврит. Меня завораживала мысль о том, что Толстой читал Библию в оригинале, потому что владел этим древним языком.
Мне хотелось понимать больше и тоже прикоснуться к оригиналу. А потом меня и вовсе увлекла еврейская жизнь с шаббатами, кошерной едой и удивительной мудростью этого народа.
Я учила язык сначала с репетитором, а потом в Израильском культурном центре при посольстве. У нас была большая группа и двухчасовые занятия раз в неделю. Учеба была бесплатной и безумно интересной. Все благодаря преподавателю Каролине. Лучше учителя я не встречала ни до, ни после.
Высокая, с огненными рыжими волосами и игривой улыбкой, она напоминала мне волшебницу. Секрет Каролины был в том, что параллельно она преподавала языки школьникам и работала с нами, взрослыми людьми, по похожей методике. Каролина знала много языков, это была ее страсть.
Наверняка вам знакома фраза «Найди себе работу по душе, и тебе не придется работать ни дня». Видимо, это и случилось с Каролиной. Она умела так подать нам материал, что время занятия проходило незаметно. А мы, студенты, взрослые дяди и тети и даже пенсионеры, вовсю пели дошкольные песенки и с удовольствием смотрели программы для малышей на иврите.
Каролина была учителем энциклопедической начитанности и часто приправляла пресное тесто теории специями из своих тайников знаний. Мое богатое воображение благодарно отзывалось на эту пищу, и дело наконец пошло.
Поначалу я натурально рыдала над буквами, которые никак не хотели превращаться в слова. Или над словами, которые никак не хотели превращаться во что-то осмысленное, потому что я не могла их прочитать. Это были какие-то таинственные закорючки, значение которых я постоянно забывала.
Чтобы понять мою боль, просто вбейте в Гугле «Текст на иврите». Этот язык нельзя понять или прочитать интуитивно.
Грубо говоря, если вы знаете английский, то, увидев испанский, итальянский или немецкий текст, хотя бы узнаете буквы и сможете понять, где глагол, а где существительное. С ивритом так не получится. Там вообще все непонятно. Читаешь справа налево, буквы – словно из древних книг заклинателей.
Загвоздка состояла еще и в том, что в этом языке очень важна огласовка. Поясню: в слове пишутся только согласные буквы, а о наличии гласных можно только догадываться. Если есть огласовка (дополнительные палочки, точечки), то становится чуть легче. Но на первых порах узнать, как же звучит слово, очень трудно.
Помню, как в очередной раз корпя над таинственными буковками, я просто возненавидела несчастный иврит и окончательно уверилась в своей непроходимой тупости. «Это бессмысленно, два часа сижу, ничего не понимаю!» – со злостью подумала я и отшвырнула тетрадку в сторону.
А потом, как это часто и бывает, у меня случился инсайт. Я не стала понимать иврит на 100 %, но уроки Каролины сделали свое дело. Через год занятий я смогла успешно сдать экзамен на начальное знание языка и получила официальный сертификат. Мне удалось выполнить все задания, написать сочинение на иврите и вполне сносно рассказать о себе.
К сожалению, без должной практики язык очень быстро забылся. Сейчас я вряд ли три слова свяжу на иврите, разве что скажу вам «Шалом!» и многозначительно хмыкну. Но думаю, что восстановить язык значительно проще, чем начинать его учить заново.
Так вот, в пору активных ухаживаний моего будущего мужа я учила иврит. Мне было не до немецкого. Я вообще мало верила, что наш роман закончится моим переездом. Меня вполне устраивала Москва. Больше скажу, я ее обожала и чувствовала себя вполне комфортно и счастливо в этом вечно спешащем городе. Я тоже постоянно куда-то бежала: то на лекции, то на интервью, то на встречи с друзьями. Еще и недописанная диссертация терзала мою совесть, а сроки поджимали. В этом суматошном беге не было места немецкому. А он мне отомстил чуть позднее.
Отомстил немецкими продавщицами в магазинах, не понимающими ни слова по-английски, немецкой бюрократией и ворохом документов, которые нужно было заполнять угадайте на каком языке. И самое больное и неприятное – отомстил тем, что я оказалась отрезана от немецкой тусовки мужа, где чувствовала себя непроходимой дурой, даром что только защитила свой научный труд и получила второй диплом с золотой гравировкой «МГУ» на корочке.
Рано или поздно, но немецкий пришлось учить. Это оказалось уже не прихотью, как с французским или ивритом, а делом первой необходимости.
Сейчас расскажу, как это было.
Первый раз я приехала к жениху на три месяца по туристической визе. Немецкого не знала совсем. Чтобы выйти замуж и получить визу жены, нужно было иметь уровень языка как минимум А1, то есть базовое знание немецкого (уровни делятся так: А1-А2 – начинающий базовый, В1-В2 – продолжающий средний, С1-С2 – опытный, носитель языка).
Фишка заключалась в том, что нельзя было приносить в посольство справку или диплом о прохождении курсов любой языковой школы. Требовался исключительно сертификат от Института имени Гете. То есть сдавать экзамен на подтверждение уровня языка нужно было именно в этом месте, поскольку Гете-институт является единственной организацией за пределами Германии, сертификаты которой принимаются консульствами и другими официальными учреждениями.
В России таких институтов несколько. По странному стечению обстоятельств, я около трех лет жила совсем рядом с московским Гете-институтом (на расстоянии одной станции метро, в масштабах столицы это просто рукой подать!). Но, как говорится, знала бы, где упаду, соломку бы подстелила. А я не знала и не подстелила. А потом было уже поздно злиться и плакать из-за разбитых коленок.
Зато уже в самой Германии один Гете-институт нашелся в соседнем немецком городе Бонне – бывшей столице ФРГ. Все, что мне оставалось, – выучить за три подаренных туристической визой месяца язык на уровень А1 и сдать экзамен.
И я стартовала. Пути было два, я шла ими параллельно.
Работает отлично, если у вас есть горящие сроки, горящие глаза и не менее горящая пятая точка. Прекрасно, если все эти три элемента будут прямо-таки обжигающими.
В интернете был заказан самоучитель по немецкому языку для начинающих. К симпатичной красной книге прилагались два диска с аудиозаписями. Авторы обещали, что, прочитав книжку от корки до корки, любой сможет сдать экзамен на уровень А1. Кстати, она была полностью на немецком.
Я знала, что если не успею сдать экзамен или завалю его, то шанс выйти замуж за любимого человека очень отдалится. «Нет языка – нет визы. Нет визы – нет мужа!» – говорила я себе, каждый вечер садясь за учебник.
Мотивация была вполне очевидной, но я все равно до сих пор удивляюсь тому, как усердно зубрила язык.
Я решила, что буду проходить одну тему каждый день. Обычно занималась по вечерам, раз за разом прослушивая аудиозаписи бытовых ситуаций: в ресторане, в магазине, на отдыхе.