Заявленный в листовке лозунг гласил: «Все для народа и через народ, но не через жидовских ставленников и их приспешников». Целесообразность борьбы против коммунистов и советской власти облекалась в привычные христианско-православные и националистически-антисемитские мотивы. О действии повстанцев, именуемых в чекистских рапортах исключительно «бандитами» и «дезертирами», в сводке Челябинской губчека за первую половину августа 1920 г. сообщалось:
«Дезертиры, сорганизовавшись в отдельные отряды, массами скрываются в лесах, откуда рискуют устраивать нападения на селения и на советских работников. Бандиты располагают оружием, которого довольно много скрыто местным населением».[1286]
Действительно, в поселке Измайловском Троицкого уезда было обнаружено 66 трехдюймовых снарядов, в Кульской станице — шесть возов взорванных винтовочных гильз и шесть пудов винтовочных пуль.
Вооруженные повстанцы, сосредоточенные в Троицком и Верхнеуральском уездах, совершали открытые нападения на поселки. Справиться с ними было непросто, во всяком случае, власти не были достаточно готовы к борьбе с ними, о чем свидетельствует следующий эпизод, описанный в той же августовской сводке.
Когда повстанцы увели из поселка Еленинский председателя волисполкома и двух женщин, для расследования дела и ареста «бандитов» был послан вооруженный отряд. Не добившись результатов, часть отряда выехала из поселка. Другая часть, численностью около 40 человек, расположилась на ночлег. В ночь с 3 на 4 августа поселок после ружейного обстрела был занят «дезертирами». По сообщению сводки, «часть красноармейцев тут же разбежалась», 14 бойцов с командиром были взяты в плен. Спастись удалось только хитростью: начальник отряда представился взводным командиром и старым офицером, а красноармейцев отрекомендовал как противников советской власти. «Новое пополнение» участвовало в благодарственном молебне и митинге местных Жителей и наблюдало, как 9 казаков тут же добровольно записались в отряд к «дезертирам».[1287]
Для борьбы с повстанцами Верхнеуральский уезд был объявлен на военном положении, а места их выступлений были переведены на осадное положение. Однако в сентябре озлобление казаков и отчасти крестьянства безжалостной продразверсткой вылилось в серию открытых возмущений. Наметился переход к систематическому истреблению местных представителей советской власти.[1288] Осенью 1920 г. разверстка сопровождалась волнениями и протестами крестьян.[1289]
Информационные сводки Екатеринбургской губчека за осенние месяцы 1920 г. пестрели сведениями об открытом сопротивлении крестьян продразверстке. В Рамильской волости Камышловского уезда в октябре вспыхнуло локальное восстание против трудармейцев. В Куксянском районе Шадринского уезда против крестьян, избивших агента упродкома, было двинуто 140 штыков. В Красноуфимском уезде 200 повстанцев были поддержаны населением; были убиты комиссар и продагент. 19 октября из-за продразверстки началось новое восстание в Красноуфимском уезде.
В течение месяца были убиты или пропали без вести около 50 советских работников; восставшие потеряли убитыми около 100 человек. В ноябре разъяренная толпа дрекольем забила до смерти комиссара продотряда в селе Беркут Шадринского уезда. В Николаевской волости того же уезда было совершено нападение на продагента и членов исполкома. Прибывшему отряду тремя залпами в воздух удалось рассеять толпу.[1290]
Столь же драматичными эксцессами сопровождался сбор продразверстки 1920 г. в Оренбуржье. В ноябре жители поселка Кушанчи Орского уезда попытались отказаться от разверстки. Почти одновременно в станице Тананыкской в 70 верстах к северу от Орска произошло волнение:
«Жители категорически отказались ссыпать семенной хлеб в общий амбар и выполнить разверстку. Толпа народа, большинство женщин, семьи кр[асноармей]цев бросились на продармейцев, был дан залп вверх, но толпа продолжала наступать, спустя час времени толпа рассыпалась».[1291]
Накануне нового, 1921, года в станице Татищевской хлеб был отобран подчистую. Женщины собрались у церкви и ударили в набат. Как и в большинстве случаев, они были рассеяны выстрелами в воздух. Подобные инциденты казались Оренбургско-Тургайской губчека настолько незначительными, что в сводке, описывающей волнения в станице Татищевской, было сделано заключение: «Население пока спокойно, никаких выступлений и волнений не предвидится».[1292]
Лишь в начале 1921 г. повстанческое движение на Южном Урале приобрело настолько широкий размах и столь высокую степень организованности, что власти почувствовали реальную угрозу своему существованию. Крестьянские восстания охватили значительную часть входящего в Челябинскую губернию Курганского уезда и сопредельные территории Урала и Западной Сибири.[1293] На этот раз разрозненные крестьянские отряды объединились в роты, батальоны, полки, дивизии и районные народные армии. Были избраны командиры и начальники штабов, переизбраны волостные гражданские и военные власти. Под напором действий повстанцев коммунистическая диктатура рассыпалась в прах. Повстанческое руководство рекомендовало внимательно подходить к освобождению заключенных из захваченных восставшими тюрем: ходили слухи, что коммунисты расстреливают узников, чтобы занять их место и воспользоваться их документами в надежде на освобождение народными армиями.[1294] Сопротивление красноармейских подразделений ломалось, как сухие ветки под порывами шквального ветра. Начальник мятежного Быковского штаба сообщал, например, Михайловскому военруку 12 февраля 1921 г., что под Петропавловском повстанцами было взято в плен 205 красноармейцев с винтовками, тремя пулеметами и двумя ящиками патронов; были заняты станица Ново-Павловская, на станции Мамлютка — захвачено в плен 150 вооруженных винтовками красноармейцев; «достигнуто полное соглашение с казаками, в результате волна восстаний неудержимо катится по станицам казачества».[1295] Железная дорога в направлении Омска была блокирована восставшими, отрезав Сибирь от Европейской России.
Повстанческие власти рассылали по деревням документы, объясняющие цели движения, которое проходило под лозунгом «Бей коммунистов, да здравствует Советская власть!» Их содержание свидетельствует, что основным мотивом мощного крестьянского выступления, как и прежде в других частях Урала, являлись самочинные насильственные действия со стороны местных представителей власти, особенно в период проведения продразверстки осенью 1920 г. Так, 10 февраля 1921 г. Шмаковскому сельсовету был направлен для обсуждения и принятия проект «Протокола и задач воли народа», заверенный подписями товарища председателя временного волисполкома и военрука, следующего содержания:
«1) Действия председателей волисполкома, не согласуясь с текущим моментом в деле проведения разверсток, действительно неправильны; не собирались съезды сел[ьских] советов для обследования дел; члены волисполкома партийные смотрели на все насильно, а потому собрание постановило: членов партийных от занимаемой должности устранить и волею народа партийных всех арестовать за вмешательство в дела, не подлежащие их ведению, и таковых содержать под арестом до выяснения дела.
2) О хлебной разверстке, проводившейся неправильно, с нарушением декретов и инструкций, издаваемых центром, т.к. помимо изъятия излишков хлеба от крестьян брались последние зерна и применяющие насильство по разверсткам уполномоченные и инструктора ни с чем не считались, с малыми детьми и семейным положением, оставляли совершенно без куска хлеба, а также производят аресты и конфискации имущества, как членов совета, так же и граждан, что подобного рода семейства вынуждены голодать по нескольку дней, пока кооператив отпустит несчастных 15 или 20 фунтов муки на человека в месяц.
3) Ввиду такого положения вещей, не отрицая существования Советской власти, собранием постановлено выразить протест против действий продовольственных органов, производящих неправильное действие по изъятию хлеба и фуражного продовольствия, кроме того собрание находит, что несмотря на то, что существующей продвластью не отпускается никакого фуража на лошадей, и крестьянство волости положительно задавлено подводами по вывозке хлеба, дров и разных нарядов. Лошади у крестьян положительно выбиты, но их все-таки без всякой пощады гонят в наряды, кроме того, недалеко то время, когда наступит период пахоты и по изданному существующей властью декрету видно, что вместо посевной площади прошлого года постановлено увеличить посевную площадь на 25%, в данном случае на лошадей не оставляют фуража ни зерна. Исходя из этого соображения, повторяем, что при подобного рода порядках жизнь положительно невозможна, невыносима, волость категорически протестует против производимых действий и требует полное снабжение по норме хлебофуража для населения и скота, в противном случае население слагает с себя всякую ответственность за восстановление хозяйственной разрухи и поднятие экономического положения на более высокую высоту.
По 3-му вопросу. Принимая во внимание, что пунктом 1-м настоящего протокола, члены волостного исполкома от занимаемой должности устраняются и [для] продолжения работ волисполкома необходимо поставить людей, которые бы ведали аппаратом власти, собрание постановило избрать временный исполком, об изложенном записать в настоящий протокол для предъявления уездным властям».