И это вместо простенькой худенькой девушки в вечных джинсах и старом любимом джемпере.
Черт, у Лешки даже скулы свело!
Почему-то вспомнилось — губы у Тамары очень нежные и всегда чуть солоноватые, кожа у ключиц пахнет медом, а густые волосы — мятой. И русый затылок так хорошо, так удобно умещается в его ладони.
Кожа между лопатками мгновенно взмокла, и Лешка с досадой подумал, что зря надел плотную льняную рубашку. Поход в казино — не встреча с нужными клиентами, тут не на кого производить впечатление. Томке же явно плевать на его внешний вид. Как вошли, она еще ни разу на него не взглянула, хотя вертела головой как сорока, и ее огромные глаза сверкали от любопытства.
«Детка, смотри сюда, сейчас птичка вылетит!»
Интересно, эта девчонка когда-нибудь повзрослеет?
Лешка бросил раздраженный взгляд на посетителей и невольно скривился — ну и зоопарк. Сплошь деловые людишки в дорогих вечерних костюмах; их охрана с низкими лбами и цепкими глазками, тщетно маскирующаяся под клиентов; несколько вульгарно накрашенных девиц, увешанных драгоценностями словно новогодние елки; и пара-тройка джентльменов удачи типа дурочки Томки.
К счастью, все это сборище старательно прикидывалось городской элитой. Вот-вот родословными обзаведутся, длиннее, чем у собственных псов. Лешка уже слышал о подобном. Кстати, ничего не имел против — пусть облагораживаются хотя бы внешне.
Лешка хмыкнул и вытащил сигарету — может, все и обойдется. Господа «дворяне» будут вести себя томно, а Томик благополучно спустит денежки и успокоится.
Нет, нужно было силой стянуть с нее это кошмарное платье и втиснуть в джинсы!..
Тамара о Лешкиных страданиях не подозревала. Она возбужденно осмотрела зал и решила попробовать счастье в рулетку. Для начала. Просто посмотреть — как пойдет игра. Жаль, Лешка сунул ей жетоны лишь по пятьдесят рублей и по сотне, лучше бы разбросать по десятке. Или в этом зале мелочь не ставят?
Если честно, Тамара имела о рулетке весьма смутное представление. В голове вертелось нечто невнятное: ставить нужно на цвет, чет или нечет и на цифру. Вроде бы максимальный выигрыш — на цифре, что в общем-то понятно. С другой стороны, вероятность угадать цвет или порядок — много выше.
Тамара встала за спиной смуглого темноволосого мужчины, бросила крупье жетон и хрипловато попросила:
—На красное.
И через пару секунд почувствовала, как ее захлестнула теплая волна восторга — она выиграла. Вот так запросто и без всяких усилий получила вместо одного жетона два. То есть заработала пятьдесят рублей. За минуту, не больше!
Тамара оглянулась на хмурого Лешку и ослепительно улыбнулась. Сейчас она точно знала — ей повезет. И готова была простить Сазонову даже мрачный вид и вечное занудство. Ведь именно Лешка привел ее в это изумительное место.
Тамара поставила два жетона на чет и на красное и снова выиграла. Рискнула поставить на цифру, выбрала тринадцать — все равно Сазонов вечно обзывает ее маленькой ведьмой — и угадала.
Сидевший перед ней мужчина повернул голову, и Тамара подмигнула ему как сообщнику: он тоже рисковал деньгами.
Мужчина гортанно рассмеялся, уступил Тамаре стул, встал за спиной и жарко выдохнул в ухо:
—Марат.
—Тамара.
—В первый раз?
Тамара пожала плечами — не признаваться же. Или она ведет себя как новичок?
Это зря. Новичков в таких заведениях не любят, она читала. Вернее, принимают за дурачков. Построже, что ли, держаться? И не хихикать по-идиотски, а то неудобно, не дикарка и не из деревни приехала…
Это были едва ли не последние связные мысли.
Даже потом, дома, Тамара не смогла восстановить в памяти весь вечер, как ни старалась. В голове пестрым калейдоскопом вертелись различные сценки, но сложить их в полную картину Тамара так и не сумела.
Вот она радостно смеется, закидывая голову, а Марат помогает уложить ее жетоны на небольшой поднос. Получилась весьма приличная горка, и Тамара в восторге.
Вот какая-то накрашенная белокурая девица пытается увести Марата, но он бросает что-то на незнакомом языке, и девица мгновенно исчезает.
Марат приносит ей шампанское, удивительно вкусное, она в жизни такое не пробовала. Тамара пьет фужер за фужером и показывает мрачному Лешке язык: вот чудак, злится!
Вот она снова ставит весь свой выигрыш на тринадцать, наконец проигрывает, но ничуть не расстраивается. Хохочет! В памяти осталось лишь чувство облегчения — не нужно думать о жетонах, они едва помещались на подносе.
Лешка пытается ее увести, а она упирается и тащит смеющегося Марата играть в баккара — замечательная игра! Главное, думать не надо, это не покер. Сдали тебе две карты, если набрала больше очков, чем соседи, все ставки твои.
И Марат Тамаре очень нравится, еще больше, чем баккара. Он не нудит ей в ухо, как противный Лешка, а смеется и все подбрасывает и подбрасывает жетоны. Тамара совершенно запуталась — ее это деньги или нет.
Вот лицо у Лешки до того грозное, голубые глаза льдисто поблескивают, и Тамара с трудом выбирается из-за стола — кажется, действительно поздно. Пора домой.
Уйти ей не удается. Марат предлагает еще более восхитительную игру, чем баккара, со смешным названием «купеческий банчок-с». Марат так и произнес — «банчок-с». Очень вкусно у него получилось.
Тамара очарована, тут даже считать очки не приходится, сдается всего по одной карте. Наверняка купчишки допивались до состояния риз, когда садились за свой «банчок-с».
Впрочем, и она, Тамара, хороша. С большим трудом припомнила, на сколько очков тянет валет, и долго не соглашалась, что он старше шестерки. Ей доказывали — мол, здесь карты рассматриваются лишь по старшинству, очки никто не считает, и Тамара искренне возмутилась — зачем же она трудилась?
А если учесть, что крестовый валет находился как раз у нее, а шестерка у соседа…
Темные глаза Марата кажутся Тамаре похожими на маслины, о чем она со смехом ему и объявляет. И залихватски сбрасывает перед ним все свои жетоны — он ее спонсировал, значит, выигрыш ей не принадлежит.
Вот Марат ей что-то шепчет, наверное, комплименты, Тамара хохочет и отталкивает от себя злющего Лешку — нечего подслушивать!
Вот они с Маратом курят у окна, он опять что-то горячо втолковывает ей, но Тамара понимает плохо — у нее почему-то кружится голова.
Вот на ней пиджак Марата — зачем, когда и без того жарко? Тамара капризно сбрасывает его на пол, и из карманов сыпется всякая мелочь. Марат почему-то сердится, лицо его темнеет, и Тамара пытается помочь ему собрать с пола многочисленные визитки.
Смутно помнится — именно в этот момент у Лешки кончилось терпение, и он почти на руках вынес Тамару из красной комнаты. Вынес, несмотря на ее протесты, смех Марата и откровенную радость только что вернувшейся противной белобрысой девицы. Слишком красивой, на взгляд Тамары.
***
Тамара застонала и с трудом открыла глаза — где она? Голова буквально разламывалась от боли; язык распух, казался наждачно жестким и чужим; во рту ни капли влаги. Как в пустыне.
Нет, почему ей так плохо?!
Тамара обвела взглядом высокий потолок, нашла смутно знакомые золотистые шторы, попыталась сесть и невольно вскрикнула — ее замутило.
Где-то внизу жалобно заскулили, упавшая на подушки Тамара машинально опустила руку и едва не всхлипнула от облегчения, когда приятно влажный, чуть шершавый язык коснулся ее пальцев — Крыс.
Значит, она дома. В собственной спальне. И это ее шторы. Те самые, что подарила мама. И лично повесила, не надеясь на легкомысленную дочь.
Господи, как же она здесь оказалась?!
Мерзко заскрипев, открылась дверь, и вошел мужчина. Вошел беспечно, будто имел полное право тут находиться. В ее доме. Даже в ее спальне!
Тамара узнала Лешку Сазонову, но сил возмутиться не было. Она вообще не могла думать ни о чем, кроме гадостной ломоты во всем теле.
Тамара попыталась заговорить, однако с пересохших губ слетел лишь слабый хрип. Крыс в панике взвыл. Тамара погладила страдальца по голове и отважилась на вторую попытку:
—Что… со мной?
—Слишком много шампанского.
Лешка язвительно улыбнулся, рывком посадил ее и сунул в дрожащую руку стакан с отвратительно оранжевой, резко пахнущей жидкостью. Желудок Тамары протестующе сжался, но безжалостный Лешка заставил выпить несколько глотков. Затем поставил стакан на подоконник, брезгливо осмотрел девушку и протянул:
—Хороша!
Крыс тоненько взвизгнул. Тамара с вызовом проскрипела:
—Да что я такого сделала?
Мрачное выражение на лице Лешки сменилось плохо скрытой насмешкой.
—Ничего особенного. Я имею в виду — для тебя. Почти норма.
—Я… я натворила что-то, пока мы там были, да?
Лешка сурово молчал, и Тамаре стало страшно. Воспаленное воображение услужливо рисовало фигуру подвыпившей женщины в голубом платье, пустившейся во все тяжкие. Например, карабкающейся на сцену, а затем пляшущей вокруг шеста вместе со стриптизерками.
Кстати, где ее платье?! Она что, там его и оставила?
Тамара с большим подозрением ощупала на себе старую вишневую футболку, зло покосилась на Лешку, но сказать ничего не решилась. Уж больно взгляд у Сазонова нехороший. Смотрит так, будто она корову у него украла. Или угнала любимый джип.
Тамара чуть слышно застонала: где она прокололась? Может, разгромила парочку автоматов, помнится, на выходе она застряла у них? Точно, Лешка пытался набросить на нее плащ, а Тамара отбивалась и требовала от автоматов прекратить жульничать и вернуть ее денежки, и непременно с процентами…
Или она расцарапала физиономию той наглой девке в лимонном платье, что приставала к Сазонову? Ну да, терлась о него всеми частями тела, дрянь крашеная, а бюстом норовила чуть ли не в лицо ткнуть. Наверное, боялась, что Лешка обойдет его вниманием.
Последнее воспоминание Тамаре совершенно не понравилось, и она нервно выкрикнула: