Хозяйка доходного дома пребывала в затяжном шоке: она не могла поверить, что ее милый, безупречно воспитанный, прелестный мальчик, который пробудил в ней самые искренние материнские чувства, оказался вором!
В зале суда собралась целая толпа; всем хотелось посмотреть на юного главаря воровской шайки. Во время оглашения приговора Пьер неожиданно вскочил на барьер, отделявший его от зала, сделал кульбит прямо на столе судьи и на глазах изумленной публики пулей вылетел в дверь, промчался по коридорам, но, не зная планировки здания, попал в тупик, где его и настигла стража.
Суд приговорил Пьера Дюшена к одному году тюремного заключения. По истечении этого срока его перевели в исправительный дом для малолетних преступников.
Юный арестант не смирился со своей участью. Привыкший с самых малых лет к полной свободе, он не мог жить в жестких рамках, подчиняясь строгому режиму и различного рода предписаниям, за нарушение которых полагались тяжкие наказания. Жизнь в неволе была для него невыносимой.
Охрана и решетки в тюрьме делали побег невозможным, но в исправительном доме режим содержания был более мягким. Пьер решил бежать, несмотря на то, что в случае неудачи он рисковал вернуться обратно в тюрьму на несколько лет.
Неделю спустя, улучив удобный момент, Пьер попытался выпрыгнуть из окна исправительного дома на крышу соседнего здания, но немного не дотянул: в тюрьме он не имел возможности заниматься акробатикой и потерял физическую форму. Упав с четвертого этажа на мостовую, Пьер Дюшен разбился насмерть.
Легенда уголовного мира
В начале 20-х годов прошлого столетия имя Леньки Пантелеева гремело на весь Петроград. В литературе и кинематографе был создан легендарный образ лихого бандита. Реальная история не столь красочна, как вымысел, зато не менее интересна.
За полночь в модном ресторане появился молодой человек в кожаной куртке, вынимал из кобуры маузер и стрелял в потолок. Музыка, гул голосов и звон бокалов мгновенно сменялись гробовой тишиной.
– Дамы и гражданки, господа и товарищи, разрешите представиться: Леонид Пантелеев, – хорошо поставленным голосом заявлял налетчик.
Дамы падали в обморок, пожилые джентльмены хватались за сердце.
– Прошу почтенную публику не беспокоиться и оставаться на своих местах. Я интеллигентный бандит, – продолжал налетчик. – Позвольте изложить продолжение программы прекрасного вечера. Мои ассистенты сейчас обойдут столы и помогут вам освободиться от оков капитализма. Музыканты пока могут отдохнуть, к Шопенам наша фирма претензий не имеет.
Несколько «ассистентов» принялись за работу. Пантелеев, поигрывая оружием, комментировал зрелище:
– Дядя, не трепыхайся, выворачивай карманы и не задерживай публику, иначе тебе попортят шкуру. Мадам, не стоит так расстраиваться – ваша точеная шейка только выиграет, если избавится от этого безвкусного ожерелья. Уверен, ваш доблестный рыцарь купит вам новое и куда лучше…
Через 15 минут бумажники и дорогие портсигары, золотые часы и браслеты, кольца и перстни, ожерелья и цепочки, брошки и серьги перекочевали в приготовленный налетчиками саквояж.
– Simo-o-on, – протяжно изрекал Пантелеев с французским прононсом, и в зал вваливался громила с классической уголовной рожей, словно из ночного кошмара. – Оприходуй выручку.
На прощание бандит одаривал самую красивую женщину дорогой вещицей, выпивал бокал вина за ее здоровье, изящно кланялся и исчезал. В вестибюле заведения дерзкий бандит оставлял визитку: «Леонид Пантелеев – свободный художник-грабитель», на обороте которой дописывал от руки: «Работникам уголовного розыска с дружеским приветом. Леонид».
Так или примерно так представляли авторы криминального жанра самую известную сцену из истории похождений Леньки Пантелеева в кино и литературе.
Леонид Иванович Пантелеев (настоящая фамилия – Пантёлкин) родился в семье рабочего в 1902 году в Тихвине (ныне – Ленинградская область). Будущему знаменитому налетчику не исполнилось и трех лет, когда его семья перебралась в Петербург. В 1913 году Леня с похвальным листом окончил начальную школу и устроился на работу в типографию «Копейка», где получил престижную по тем временам профессию наборщика. Много читал, особенно увлекался авантюрными романами.
В 1918 году юный Пантелеев добровольцем вступил в ряды Красной Армии, участвовал в боях с армией Юденича, в составе особого отряда Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) по борьбе с бандитизмом подавлял антиреволюционные восстания на Псковщине. Дослужился до командира пулеметного взвода. В 1921 году получил назначение на должность следователя транспортного отдела ЧК. Перед молодым чекистом-пролетарием открывалась блестящая карьера, но уже в следующем году его неожиданно уволили с работы – «по сокращению штатов». Настоящая причина такого крутого виража его судьбы неизвестна, но есть основания полагать, что Пантелеев замарал «чистые руки» чекиста: во время обысков присваивал себе ценные вещи, конфискованные у подозреваемых.
Превращение бойца революции в преступника произошло почти мгновенно. Растрига-чекист сколотил банду и принялся грабить нэпманов[78]. По наводке осведомителей налетчики вламывались в квартиры богатых горожан и, угрожая оружием, уносили самое ценное: деньги, меха, драгоценности. При налете Ленька действительно стрелял в воздух и называл свое имя – так он создавал себе славу и авторитет, подавлял волю жертв к сопротивлению. Иногда Пантелеев «реквизировал» без лишнего шума: проникал в дома и квартиры под видом сотрудника уголовного розыска, предъявляя фальшивые удостоверение и ордер на обыск. Смены образов с переодеванием стали его визитной карточкой. Однажды в квартире преуспевающего врача налетчики предстали в форме моряков, которые якобы нуждались в срочной медицинской помощи. Смену почерка ограблений Пантелеев считал необходимым условием успешных вооруженных налетов.
Поначалу он старался избегать бессмысленных жестоких убийств, щедро делился добычей с бедным людом, чем снискал себе славу Робин Гуда. Ценные предметы он монетизировал через скупщиков краденого. В перерывах между налетами бандиты отсиживались и кутили в тайных убежищах – «малинах» и «хазах». Они настолько обнаглели, что, поигрывая револьверами, грабили хорошо одетых людей средь бела дня прямо на улице. За несколько месяцев банда Пантелеева совершила более тридцати ограблений! О дерзком и отважном преступнике заговорил весь Петроград.
Петроградский Совет потребовал от органов правопорядка ликвидировать бандитскую группировку, предоставив слугам закона право расстреливать налетчиков на месте преступления без суда и следствия. На банду Пантелеева началась большая охота.
Сыщики провели массовые аресты подозреваемых наводчиков и скупщиков краденного. Один из них во время допроса раскрыл тайное убежище петроградского Робин Гуда. Оперативная группа немедленно выехала по указанному адресу. На предложение сдаться обложенные со всех сторон бандиты ответили ураганным огнем и стали уходить по крышам домов. Банда понесла потери, но сам Пантелеев уцелел. По законам жанра, налетчикам следовало бы на время затаиться, пока поднятая ими волна не затихнет. Но куда там… Налеты и грабежи продолжались!
Один из милицейских нарядов, патрулируя улицы, почти в центре города случайно столкнулся с группой бандитов во главе с Ленькой. Поднялась стрельба, прохожие, точно тараканы, бросились врассыпную по подъездам. На помощь милиционерам прибежали квартальные постовые и охранники Госбанка. Отстреливаясь, оставляя за собой кровавый след, налетчики растворились в проходном дворе. В уличной стычке Ленька застрелил охранника, попытавшегося отрезать ему путь к отступлению. Пантелееву и на этот раз удалось уйти. Недаром в уголовном мире за необыкновенное везение, богатую добычу и умение ускользать от «легавых» он получил кличку Фартовый.
Однажды Пантелеев с членом банды Гавриковым посетили обувной магазин на Невском проспекте, чтобы купить модные туфли. Пока они примеряли обувь, в салон магазина зашли трое сотрудников районного отделения милиции. Покупателей попросили предъявить документы. Они же вместо удостоверений «предъявили» револьверы. Перестрелку продолжила рукопашная схватка, во время которой Ленька получил удар рукояткой нагана по голове, что на время дезориентировало его в пространтсве. С помощью подоспевшего подкрепления слуги закона скрутили бандитов и доставили их в следственный изолятор «Кресты». При задержании Пантелеева смертельное ранение получил Павел Борзай – легендарный сыщик, широко известный в уголовной среде еще с царских времен.
Спустя несколько дней сотрудники уголовного розыска арестовали еще двух членов банды: Александра Рейн-топа по кличке Сашка Пан и Михаила Лисенкова, известного в преступных кругах как Мишка Корявый.
Суд над бандой Пантелеева начался в ноябре 1922 года. На открытом процессе Ленька, играя на публику, охотно отвечал на все вопросы, острил, вел себя уверенно, читал стихи Есенина, пел блатные песни и даже флиртовал с невестой своего адвоката. Публика была в восторге.
Ленька Пантелеев после задержания в обувном магазине, 1920 г.
На одном из заседании он заявил:
– Граждане судьи, кончайте этот балаган. Все равно я скоро убегу.
Той же ночью Фартовый с тремя подельниками бежали из тюрьмы. Еще до суда они вошли в сговор с надзирателем Иваном Кондратьевым, который и раньше за вознаграждение оказывал услуги уголовникам. Глубокой ночью он обесточил тюремный корпус и вывел бандитов из камер. Отключение электричества охрану не встревожило: в те времена это было обычным делом. По темным коридорам бандиты во главе с подкупленным надзирателем двинулись к выходу. Пантелеев и Сашка Пан задушили охранника у главного поста
и связали Кондратьева, переоделись в их форму; «конвоируя» подельников, они беспрепятственно вышли во двор следственного изолятора. У шестиметрового тюремного забора почти до самого верха была сложена поленница дров. Взобравшись по штабелю, беглецы перерезали колючую проволоку заранее приготовленными специальными ножницами, спустили по ту сторону стены сплетенные из одеял и простыней веревки. В ближайшем переулке Леньку и компанию поджидал крытый экипаж. Проехав несколько кварталов, они, чтобы сбить с толку возможную погоню, разбежались в разные стороны. За всю историю «Крестов» (120 лет!) это был единственный удачный побег – когда арестанты оказались на воле и их не поймали по горячим следам.