Оглядываясь назад, я понимаю, что тогда, наверное, мне стоило бросить все, уйти из школы и попытать счастья в музыкальном бизнесе. Ну или хотя бы присоединиться к какой-нибудь группе в качестве барабанщика, хотя в то время у меня не было достаточного опыта. Вместо этого я неохотно вернулся в Хабс и продержался до сдачи экзаменов. Я получил оценку «B» по английскому и искусству, но завалил историю. Итак, путь в университет мне оказался закрыт, что меня совершенно не расстраивало. Правда, плана, чем заниматься после выпуска в конце июня 1971 года, у меня не было. Но, как только я окончил школу, один гражданин собрался уехать из страны, к дальним берегам за границу. Мы и представить себе не могли, что он принял такое решение и к чему оно в конце концов приведет.
15 июля 1971 года я в последний раз видел Джона Леннона. В тот день в магазине Selfridges они с Йоко давали автографы на переиздании книги Оно «Грейпфрут». Через несколько недель пара уехала в Нью-Йорк. В магазине на Оксфорд-стрит благодаря хорошей рекламе собралась огромная толпа, а вот охрана по нынешним меркам была ничтожна.
Джон и Йоко сидели за столом, окруженные толпами фанатов, глазеющих и фотографирующих их со всех сторон. За порядком следили сотрудники Selfridges и представители издательства Sphere Books, которое выпустило книгу Йоко.
Джон в тот день был одет в темный пиджак поверх желтой футболки «Грейпфрут», таким образом демонстрируя свою полную поддержку нового издания в мягкой обложке авангардного собрания мыслей и рисунков его жены, впервые опубликованного в 1964 году, примерно за два года до знакомства пары. Между тем Йоко выглядела довольно сексуально в шортах с цветочным рисунком и в черном берете.
Я, конечно же, купил экземпляр маленькой квадратной книги в красной обложке всего за сорок пенсов. На ней также была проставлена цена старыми деньгами: 8 шиллингов. Автограф-сессия проходила ровно через пять месяцев после того, как Великобритания перешла на десятеричную систему 15 февраля 1971 года, и цены на товарах пока еще обозначались в двух валютных системах. Я отстоял очередь, получил автограф Джона и Йоко и попытался перекинуться с ними парой слов. Как вы понимаете, в такой неразберихе сделать это было крайне сложно. Хотя позже я пожалел, что не купил и не подписал несколько экземпляров книжки – как многие, кстати, и сделали, – я все равно получил огромное удовольствие, снова повидав Джона и Йоко, разумеется, не имея представления о том, что уже через месяц они уедут в Америку, чтоб пожить в Нью-Йорке. Как оказалось – навсегда.
Два постскриптума.
Во-первых, во время написания этой главы я поискал в гугле фотографии с той автограф-сессии. На одной из них в правом верхнем углу я нашел себя в толпе вокруг Джона и Йоко. Отличная находка: эту фотографию я никогда раньше не видел!
Во-вторых, на следующий день Джон и Йоко провели еще одну автограф-сессию, в книжном магазине Claude Gill, тоже на Оксфорд-стрит. Я туда не попал, но двум моим школьным приятелям Полу Леветту и Дэвиду Кенту посчастливилось сделать пару снимков с Джоном.
После переезда Джона и Йоко в Нью-Йорк 31 августа 1971 года мои встречи с The Beatles стали значительно более редкими. Не только потому, что теперь каждый из них занимался сугубо своей, сольной карьерой, но и потому, что я окончил школу и нужно было искать работу. Но до этого момента у меня еще оставалось несколько недель приятного отдыха. Я вместе со своими товарищами Дэвидом Харрисом и будущей легендой Mud Club Филипом Сэллоном[31] на неделю съездил в Париж, заплатив за это всего 12 фунтов, включая билет на паром. Легендарные социальные навыки Филиппа были очевидны уже тогда – я не знаю никого, кто в восемнадцать лет мог бы случайно встретить знакомого на верхней площадке Эйфелевой башни.
Вернувшись из Парижа, я активно приступил к поиску работы. Мне повезло, ведь я практически сразу нашел кое-что стоящее. Я стал помощником менеджера по продвижению в компании Premier Drums. Наш маленький офис находился на Риджент-стрит. Будучи начинающим барабанщиком, я был более чем рад работать в топовом английском барабанном бренде. Кроме того, по рабочим делам я должен был встречаться с нашими эндорсерами, а ими были такие звездные барабанщики, как, например, Джон Коглан из Status Quo, Роб Таусенд из Family и крутейший Кит Мун. С Муном мы общались за кулисами Rainbow Theatre в парке Финсбери, когда The Who открыли его тремя вечерними концертами в ноябре 1971 года[32].
До этого я мельком встречался с Муни в клубе Marquee и в театре Saville. Разумеется, он меня не помнил – чему я совсем не удивился, – но пообщался со мной крайне вежливо, хоть и несколько кратко, когда мы с Полом Леветтом подошли к нему за кулисами. На краткость нашего общения мог повлиять тот факт, что в гримерке Кита в тот момент присутствовала компания очаровательных особ женского пола, но в любом случае было здорово увидеть его снова.
Должность в «Премьере» казалась мне идеальной, ведь по долгу службы я должен был ходить также на джазовые концерты, где и познакомился с такими мастерами, как Кенни Клэр, Кенни Кларк и американец Луи Беллсон. После тех концертов в Rainbow дела на работе шли как нельзя лучше, пока мой босс Грэм Морли вдруг не уведомил меня о том, что к концу года компания планирует закрыть наш лондонский офис. Я был просто ошеломлен. Босс предложил мне пере ехать в городок Уигстон, близ Лестера, где располагался завод компании и главные офисы. Но это предложение я вежливо отклонил, хотя управляющий директор Фред Делла уговаривал меня остаться. Мне очень нравилось работать в «Премьере», но я знал, что в Уигстоне будет совсем не так. Я был там один раз, чтобы посетить завод, но этого было вполне достаточно, спасибо.
Такого развития событий не предполагалось в моем плане построения карьеры, так что начало 1972 года застало меня в раздумьях. Нужно было начинать все заново. Однако на этот раз я нашел работу довольно близко к дому, даже ближе, чем планировал. Дело в том, что родителям все-таки пришлось развестись, и мама активно искала квартиру для нас троих.
Мы сменили несколько временных квартир, потом наконец осели в новеньком квартале в центральном Финчли, который даже назывался подходяще: Nigel Court, то есть «Двор Найджела».
К тому времени я был несколько обескуражен внезапным завершением моей многообещающей карьеры в музыкальной индустрии, поэтому, когда менеджер местных агентов по недвижимости, которые продали нам квартиру, упомянул, что у них есть вакансия младшего посредника, я принял это предложение.
Глава 9. «Всего лишь северная песнь»(Only a Northern Song)[33]
Втечение следующих восемнадцати месяцев я стал начинающим агентом по недвижимости, показывая потенциальным клиентам квартиры и дома в северном Лондоне. Тогда их цена начиналась от 15 000 фунтов, а то и меньше. Если б я только мог себе позволить квартиру, хоть даже самую крошечную! Мы с Найджелом тогда еще жили с мамой, которая была вынуждена устроиться на работу впервые с тех пор, как вышла замуж. Какое-то время она управляла магазином керамики в Хампстеде. Потом стала работать в клиентском отделе шоурума TV Rentals телекомпании Rediffusion у площади Пикадилли, всего в паре минут ходьбы от моего бывшего офиса Premier Drums.
Моя многообещающая карьера специалиста по недвижимости иногда преподносила приятные сюрпризы. Например, Спайк Маллиган[34] поручил компании продать его дом в Северном Финчли и потом оформить покупку потрясающего нового здания под названием Monkenhurst в Хэдли-Вуд, близ Барнета[35]. Когда я сказал ему, что живу в Центральном Финчли, он тут же съязвил: «Ах да, там более высокий уровень вандализма!»
Помимо упоминания о моем несколько отдаленном родстве с Питером Селлерсом, я также сообщил Спайку о том, что появился на свет в том же роддоме, что его дочь Лаура, причем примерно в то же время. Спасибо маме: она помнила, что лежала в одной палате с женой Спайка Шелой[36].
Также в 1972 году я продолжал играть на барабанах в своей первой группе Raw Deal, в состав которой входили Дэйв Кент (вокал, орган), Энди Ли (гитара) и Винс Льюис (бас, вокал). Ее мы создали в предыдущем году и иногда давали концерты в Лондоне и Хэртфордшире. Еще мы регулярно репетировали на фабрике кистей для рисования, которой владела семья Энди; фабрика находилась на А1 в Борэм-Вуд. Акустика там, мягко говоря, недотягивала до идеальной, зато можно было бесплатно играть и хранить музыкальные инструменты.
Наш репертуар состоял из нескольких хороших оригинальных песен, в основном написанных Дэйвом, а также каверов на The Allman Brothers Band, The Doobie Brothers, The Doors, The Eagles и даже Элиса Купера. Довольно разношерстный материал с американским уклоном. Но, как ни странно, никаких битловских песен мы не играли! Хотя, думаю, Get Back мы пару раз загубили.
В начале 1973 года Пол Маккартни обнародовал планы на часовую телевизионную спецпрограмму «Джеймс Пол Маккартни» после завершения работы над вторым альбомом группы Wings Red Rose Speedway. Производство ATV должно было включать в себя сочетание видео- и локационных эпизодов, а также концертную часть перед приглашенной аудиторией, запись которой планировалась на воскресенье 18 марта в студии Elstree в Боремвуде. В тот же день наша группа должна была репетировать на фабрике кистей, всего в десяти минутах езды от отеля. Посему, несмотря на немного неудобное, но не представлявшее для нас такого уж большого препятствия отсутствие билетов на шоу, мы с поклонником битлов Дэвидом Кентом совершили короткую поездку в студию Elstree после репетиции.